Мама любит рассказывать забавную историю, как они ехали куда-то институтской группой. И когда все нашумелись, наболтались и угомонились, каждый достал что-нибудь почитать - кто книгу, кто газету, кто журнал. А один паренёк ничего не захватил.
-Дайте мне тоже что-нибудь почитать, - начал просить он.
-Да у нас нет лишних, у всех по одному.
-Ну дайте хоть что-нибудь!
-Вот, банку сгущёнки могу дать, - пошутил один приятель. - Будешь читать?
-Ладно уж, давай хоть сгущёнку, - согласился страждущий.
***
Это ведь уже какой-то сложившийся штамп - современные дети практически не читают, а вот мы в своё время - оооо! Вот мы в прежние времена - дааа! Прямо не вылезали все из книг, и "Войну и мир" страницами наизусть цитировали. Хоть на русском, хоть на французском.
А я вот недавно нашла забавный "артефакт". Когда ко встрече выпускников готовилась по случаю 25-летия окончания техникума. Артефакту, стало быть, 26, так как использовались эти не вполне серьёзные анкеты для сочинения первоапрельской стенгазеты на третьем курсе.
И я как-то не обращала особого внимания на этот пункт, для меня это просто стандартное перечисление: любимые цветы - любимый фильм - любимый мультфильм - любимый писатель. А потом разговорились с одним приятелем на тему "читают ли ваши дети - и наши тоже нет", и я решила изучить этот пункт - любимый писатель - внимательнее. И что же?
Догадаетесь, каких ответов было больше всего? Ага. "Много". Или "Конкретного нет".
Только вот "много" означает здесь совсем не то, что вот настолько много, что аж, боюсь, в строчку не умещу все фамилии. У кого действительно много, тот обычно пишет двух-трёх-четырёх самых любимых, потом пятого втискивает мелкими буковками, а если не удовлетворён результатом, приписывает "и др."
А кто пишет "много" - это значит, что ему просто ни одна фамилия даже на ум не пришла. А те, что пришли - те по программе проходились и любимыми не являлись. Но признаться, что ты ничего не читаешь, было вроде как неудобно.
Некоторые просто ставили прочерк. И только один честный мальчик написал: "Не люблю читать".
А что же мы читали, восемнадцатилетние люди из среднего, так сказать, класса? То есть не совсем "ребята из чушка", которые читали, в основном, марки сигарет на пачках, но и не студенты высших учебных заведений (из коих, впрочем, примерно половина - технари, то бишь любители читать исключительно инструкции к приборам).
Ну, вот: Андре Нортон, Дж. Х. Чейз, Г. Гаррисон, Жюль Верн и Даниель Дефо, Н. Носов. Ещё Есенин и Блок, думаю, благодаря нашей прекраснейшей учительнице литературы. Некоторым она и правда привила любовь к поэзии, особенно Серебряного века.
Моими любимыми писателями на тот момент являлись, как оказалось, Г.Г. Маркес и Филип К. Дик. Впрочем, у меня это весьма переменчивая величина, я как раз из тех, у кого было реально "много". Но вот что подумалось мне - ведь ни тогда, ни в последующие годы я при ответе на этот вопрос не указала бы ни Льва Толстого, к примеру, ни Достоевского. Солженицын - да, был некоторое время любимым. Севела был, Довлатов. Пелевин. Шекли. Азимов. Сейчас, пожалуй, Лукьяненко назову. А классику - ну не знаю. Прочитано, понято, но как-то... всё равно не настолько близко. Для меня это, всё же, скорее история, чем литература.
А ведь утверждение, что "мы самая читающая нация" как бы подразумевает под собой именно классику? Или нет? Как считаете?
И кто ваш самый любимый писатель?)
***