Он стоял отстранённо, вдали от всех, облокотившись об кузов своего потрёпанного Опеля и почти не обращал внимания на суетящихся, выходящих из здания вокзала людей. Только краем глаза поглядывал, чтобы не пропустить потенциального клиента.
Я сразу обратила на него внимание. На вид мужчине было примерно около пятидесяти, но выглядел он достаточно хорошо для своих лет: подтянутый, крепкий, лицо его излучало уверенность и внутреннюю силу. Я стояла на остановке, держа за руку своего пятилетнего сына Ваню и изредка поглядывала на статного мужчину. Сразу понятно: военный, который по какой-то причине работает таксистом. Стоит в ожидании клиента, но ведёт себя совершенно отлично от коллег: не пристаёт к людям на остановке, не мельтешит. Видно, что ему не чуждо самоуважение и он не станет бегать и унижаться перед каждым, уговаривая сесть именно в его машину.
Моя маршрутка под номером двести пятнадцать должна была подойти с минуты на минуту. Сынишка канючил от усталости - несколько часов в междугородном автобусе для пятилетнего мальчика это не просто.
Ваня то и дело выбегал вперёд, вглядываясь в снующие мимо автомобили и ныл:
- Мама, ну когда уже? Давай поедем на такси!
- Ваня, стой! - цыкнула я, - У нас нет денег на такси!
При этом между делом я поглядывала на интересного таксиста и сама удивлялась себе: видимо, сказывается достаточно долгий срок нахождения в разводе, раз интересуют посторонние мужчины. Внезапно мужчина слегка оживился: он стал внимательно осматриваться по сторонам и будто бы принюхиваться. Словно ищет что-то. Источник чего-то, известного только ему.
А дальше всё произошло в какие-то доли секунды. Я увидела лишь, как на моего сына несётся огромный белый внедорожник, а также то, что мужчина, до сих пор стоящий поодаль, резким прыжком подскочил к моему мальчику и сгреб его в охапку, буквально выдергивая из-под колёс автомобиля...
Люди, стоящие на остановке, стали перешептываться, но вмешиваться никто не спешил - главное, что всё обошлось.
А я по-прежнему хватала ртом воздух, не в силах произнести ни слова...
- Ну что ж ты такой нетерпеливый? - пробасил мужчина, присаживаясь на корточки перед моим сыном, - Ты же мужчина! Как ты будешь маму защищать, если ты сам себя защитить не можешь?
Я удивилась. Вернее, даже была ошарашена. Я ожидала, что таксист станет ругать меня за то, что недостаточно внимательно слежу за ребёнком, но он с серьёзным лицом отчитывал моего мальчика! Полный разрыв шаблонов. Ну точно, военный. Даже скорее всего ветеран какой-то горячей точки. Судя по возрасту, Чечня. Выправка, уверенность, реакция, мышление... Всё указывает именно на это.
- Ох, даже не знаю, как вас благодарить, - пробормотала я, подойдя к мужчине.
Он прищурил небесно-голубые глаза и улыбнулся:
- Вам далеко ехать?
- Да... Мы приехали в гости к моей маме, она живёт в пригороде. Как вы так успели среагировать?
- Хм, - хмыкнул мужчина, - Это долгая история... Садитесь, подвезу. А то боец ваш совсем переволновался!
- Извините, но такси для меня дорого...
- Бросьте, я бесплатно довезу вас! - заверил мужчина.
Мы с Ваней сели в машину. Я на переднем сиденье, а Ваня сзади, в видевшее виды детское автокресло.
- Меня зовут Олег, - представился таксист.
- Наталья, - улыбнулась я.
- Так как вы поняли, что моему сыну грозит опасность? - повторила я вопрос. Теперь во мне окончательно включился психолог, - Вы военный?
- Как вы догадались? - теперь настала очередь Олега удивляться.
- Я преподаватель кафедры психологии Тамбовского государственного университета, - А параллельно изучаю связь внешности человека с его характером и профессиональными качествами. Скажем так, прочитала это по вашему внешнему виду.
- Да, можно и так сказать. Скорее, я профессиональный солдат. Правда, сейчас мне не позволяет здоровье защищать родину, поэтому вот и таксую. Я на пенсии.
- И где вы служили?
- В Чечне, в Сирии, - ответил Олег.
- И не страшно вам?
- Нет, - усмехнулся Олег, - У меня есть особая защита. Она и помогла мне сегодня предотвратить трагедию с вашим сыном.
Я с интересом уставилась на таксиста.
- Ехать долго, я могу и рассказать вам, если интересно, конечно, - предложил Олег.
- Даже очень! - воскликнула я.
***
- Я родился в тысяча девятьсот семьдесят пятом году в городе Грозный. Да-да, не удивляйтесь, именно там. Собственно, из-за этого всё и началось. Когда-то ныне типично чеченский город Грозный был по большей части населён русскими. Жизнь текла размеренно и неспешно, также, как и у миллионов советских людей: я жил с мамой и бабушкой в одной из тысяч грозненских квартир. Папа мой рано умер, мама много работала, и моим воспитанием занималась в основном бабушка. Каждый выходной бабуля пекла для нашей маленькой семьи шоколадное печенье, мама оставалась дома, и эти дни были самыми лучшими для меня. До сих пор всё в памяти, будто вчера: тихие, семейные вечера, мамин смех и бабушкины истории из юности... Когда умерла бабушка, мне казалось, что мир рухнул. Но тем не менее я рос, взрослел, появлялись другие интересы, и постепенно я стал забываться... Казалось, жизнь налаживается. Но продлилось затишье до начала девяностых годов. Тогда, сами знаете, вся страна вверглась в хаос. Но самый жуткий хаос начался в многочисленных республиках бывшего СССР, которые внезапно возомнили себя сильными и самостоятельными. Когда в Чеченской Республике власть захватил Дудаев, для русских в Чечне начался ад.
Выходя утром в школу, я обнаруживал на остановках надписи: "Не покупай квартиру у Маши, всё равно будет наша". Имелось ввиду, что жильё у русских будут не покупать, а отнимать силой. Русских сопровождали повсеместная дискриминация, тычки в спину, угрозы. В почтовых ящиках мы находили письма с требованиями "уезжать по-хорошему". Разрозненные националистические бандформирования творили ужасные вещи. Я не хочу рассказывать вам подробности. Скажу лишь, что зачастую вечером в доме засыпала русская семья, а утром в том же доме появлялись уже другие люди, этнические чеченцы, а прежние жильцы исчезали без следа... Убийства, насилие, похищения всех, кто не был чеченцем стали происходить повсеместно. Кто мог и имел возможность стали уезжать. Нет, ни в коем случае не подумайте, что все чеченцы были такими! Большинство просто боялись боевиков-националистов и не лезли на рожон.
Мама надеялась, что вскоре всё наладится, что когда уедет большая часть русских, то чеченцы успокоятся...
В ту роковую ночь я проснулся от очень сильного, бьющего в нос запаха шоколадного печенья. Будто бы бабушка на кухне прямо сейчас пекла его для нас. Запах становился нестерпимым. Откуда он взялся? Не в силах справиться с внезапно возникшей тревогой, я разбудил маму... А дальше... Я помню только, как затрещала, а потом с грохотом рухнула на пол входная дверь, когда её вынесли с петель. В квартиру ворвались крепкие, накачанные бородатые бандиты с оружием в руках. Что я мог сделать против пятерых здоровых мужчин, будучи в тот момент тщедушным подростком? Над мамой издевались долго, время я не засекал. Я рыдал в голос, умолял их остановиться. А мама только шептала мне, чтобы я не смотрел.
Хорошо хоть, оставили в живых. И дали ровно двадцать четыре часа на то, чтобы мы убирались из Грозного. Естественно, утром измученная, униженная мама спешно созвонилась с нашими дальними родственниками, мы взяли всё, что могли взять с собой и уехали из этого ада.
Кое-как жизнь наладилась, уже здесь, в России. Но с тех пор запах шоколадного печенья возникал всякий раз, когда мне или кому-то рядом со мной грозила серьёзная опасность. Я уже научился реагировать на предупреждения, несколько раз даже удавалось вовремя предотвратить беду. Когда меня призвали в армию, уже шла первая чеченская война. Я сам вызвался добровольцем, как только научился держать в руках автомат.
Мне было плевать на политические мотивы этой войны. Мои мотивы были личными. Нас лишили дома, будущего. Нас выгнали, будто бродячих собак. Мою маму унизили, растоптали её честь и достоинство, искалечили её тело. Да, мама после той жуткой ночи стала завсегдатаем больниц, к сожалению. Я горел желанием отомстить, уничтожить как можно больше этих нелюдей. Я должен был внести свой вклад в то, чтобы мой родной край не стал оплотом террористов всех мастей.
И я добровольно пошёл на войну, один из немногих. Пацаны крутили пальцами у висков, мол, ненормальный. Все искали способ откосить, не попасть в самое пекло, а я шёл туда по своему желанию. Но они не понимали, для чего была нужна эта война, а я понимал. Я видел причину своими глазами.
Попал я в штурмовой батальон. Помню первый раз, когда я вновь услышал запах шоколадного печенья. Мы зачищали отдалённый аул недалёко от ущелья, где по данным разведки скрывались боевики. Едем на броне, ругаем разведку - аул-то пустой - и вдруг чувствую, пахнет шоколадным печеньем, да так сильно, что аж в носу свербит. Я давай головой вертеть, что есть мóчи. И краем глаза вижу в одном из домов едва уловимое движение.
Вскидываю свою АКшку и, не разбираясь, даю очередь. Пацаны не понимают, в чем дело, но тем не менее напряглись и сосредоточились. Это нас и спасло. Через мгновение из домов повыскакивали душманы, но мы дали им отпор. Потому что благодаря мне им не удалось застать нас врасплох...
А дальше предупреждения посыпались, как из рога изобилия... Когда брали высоту, когда зачищали ущелье... Когда штурмовали Грозный, наконец. Да, первая чеченская закончилась слишком быстро, и не в нашу пользу. Но тем не менее я успел стать легендой среди ребят. Они знали, что я чувствую опасность раньше, чем она становится реальной.
Когда началась вторая чеченская, я пошёл туда уже по контракту. Да что скрывать, я ждал этого момента с нетерпением. Знаете, Наталья, а ведь я всё же уничтожил лично двоих из тех, что той ночью ворвались к нам в квартиру. Только тогда меня более менее отпустило. Но войну я прошёл до конца. Мало того, я находился там аж до две тысячи четырнадцатого года, когда официально уже не было боевых действий.
И каждый раз меня выручал аромат шоколадного печенья. Как только он возникал, я понимал, что рядом опасность. Я научился считывать её в доли секунды, предугадывать. Не раз я спасал жизни товарищей. Знаете, какой у меня позывной? Шаман. Я верю, что это моя бабушка с того света приходит ко мне на помощь. Она даже после смерти оберегает меня от беды...
***
- Я слышала об этнических чистках в те годы, но не думала, что это было настолько страшно, - пробормотала я, пребывая в полном шоке от рассказа Олега, - Так там, на остановке, вы тоже услышали запах шоколадного печенья?
- Да, причём довольно резкий запах. А насчёт чисток... Те, кто пытался захватить там власть - нелюди, Наталья, - вздохнул Олег, - По-моему, мы приехали!
Я выглянула в окно. Вот и милый сердцу домик моей мамы. Я повернулась, чтобы ещё раз поблагодарить Олега:
- Спасибо вам ещё раз. Ваша супруга может вами гордиться!
- К сожалению, я так и не смог найти себя в мирной жизни, - с горечью усмехнулся Олег.
Я улыбнулась:
- В этом мы с вами коллеги. Я тоже в разводе...
Олег задумался. А потом внимательно посмотрел на меня и предложил:
- Наталья, а вы не против, если мы с вами встретимся как-нибудь ещё раз? Например, сегодня вечером?
- Не против, - ответила я, - Приезжайте в семь часов вечера...
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк:
5469 6100 1290 1160
Карта Тинькофф:
5536 9141 3110 9575
Номер кошелька Юмани:
4100112007733929
Почитать ещё:
