Анна Коренченко
Когда в 1980 году я начала встречаться с моим будущим, как оказалось, мужем, часто наши встречи происходили в сквере Шота Руставели, как его тогда называли, теперь он — Георгиевский. Он оставлял меня на лавочке, просил подождать 15 - 20 минут. Потом я видела, как он идет с какой-то старушкой по улице, заводит ее в подъезд и возвращается ко мне. Позднее оказалось, что это его бабушка — Екатерина Андреевна.
Проживала она на Большой Грузинской, в старинном доме 1908 года постройки под № 32 (доходный дом Петрово-Соловово). Мощный 4-этажный дом, видимо, бывший доходный, очень напоминал мне внутри «дом под рюмкой» на Остоженке, где жила моя тётя. По лепнине потолка, по узору паркета понималось, что просторные ранее комнаты и даже, может быть, залы, были перегорожены и превратились в комнатушки огромной коммунальной квартиры, в которой можно было заблудиться. Около 25 метров кухня, две плиты и всё остальное, как положено в коммуналках.
Баба Катя занимала две смежные комнаты на 2-м этаже — проходная около 16 кв. метров и вторая около 20. Высоченные потолки, широченные подоконники. Старинные батареи - я таких больше нигде не видела - крепились не под окнами, а прямо на стене и занимали изрядное ее пространство - в высоту около 2 метров. Такая гигантская «гармошка» на стене.
Сергей приезжал к бабе Кате раз в месяц, водил получать пенсию, а потом его уже знали в сберкассе, и он бегал один. Я ждала в сквере. Бабушка с пенсии дарила ему 5 рублей, которые мы благополучно потом пропивали - обычно в КПЗ на Киевской или в Доме кино, рядом.
Позже я узнала о бабе Кате подробнее. Она родилась в 1900 году - ровесница века - где-то в Сибири в семье то ли мещан, то ли разночинцев, кто-то из дальних предков был грузином. В юности оказалась в Москве. Революцию она приняла полностью и без оговорок. Выучилась на машинистку и попала на работу в аппарат ЦК партии, в машбюро. Работа была посменная, но могли вызвать и ночью, присылали машину.
В машбюро как-то состоялось коллективное фотографирование. На фото в середине сидят слева направо Орджоникидзе, Лазарь Каганович, Ворошилов, Сталин, Молотов, Куйбышев, Киров и крайний справа, баба Катя утверждала, - Троцкий. Лицо было замарано фиолетовыми чернилами и когда их удалили, фото ободралось. Я сомневалась - у Троцкого бородка и шевелюра, а тут кто-то лысый, но, раз лицо закрашено, значит, какой-то «враг народа». Если предположить, что это Троцкий, то это где-то 1923-24 годы. Но возможно, и нет. Баба Катя стоит между Орджоникидзе и Кагановичем, заколка и длинная прядь волос.
Там же она познакомилась с будущим мужем — Букарёвым, имя не помню. Поженились примерно в 1923 году, молодым дали жилье на Большой Грузинской - эти самые комнаты. Букарёв занял какой-то крупный партийный пост, но в связи с известными событиями 1937 года застрелился. Катерине было тогда 37 лет, она продолжила ходить в машбюро. После смерти вождя стала работать на заводе «Рассвет» на Красной Пресне.
Ещё сохранилось фото, датированное 21.04.1939 г.,где ей вручает какую то награду Калинин.
Сын Кати, Анатолий, приписав себе год, добровольцем ушел на войну. В 1955 году женился на моей будущей свекрови Галине, а в 1956 году родился внук Сергей (мой муж). Отношения у юной Галины и бабы Кати не заладились. Катя поселила молодых с новорожденным в проходную комнату — обида. Да еще и подозревала невестку в охоте за ее площадью, хотя Галина была москвичкой, родилась на той же Грузинской улице, была из семьи строгих правил, работала всю жизнь в одном месте. Но когда от её работы строилось жильё - в центре, в Краснопресненском районе - почему то супруги должны были быть прописаны в одном месте. Катя в прописке невестке отказала, и в 1962 году молодая семья уехала в кирпичную хрущобу в Бескудникове. Баба Катя осталась при своих метрах, а Галина моталась на свою работу по часу в один конец. И как она могла относиться к свекрови? Были и мелкие тёрки. Появилась дача в Полушкино, материалов не было и Галина как-то принесла с работы остатки полиэтилена — закрывать огурцы от заморозков. Идейная баба Катя собралась звонить в органы. Случилась ссора.
В 1971 году баба Катя осталась совсем одна. Сын умер, со снохой она была в контрах, у внука началась подростковый период протестов. К тому же, будучи очень идейной, став персональным пенсионером, она отказалась от половины пенсии в пользу государства. Чем-то она мне напомнила героиню Немоляевой из фильма «Небеса обетованные», живя в каком-то своем иллюзорном мире на партийном минимуме.