В последней четверти прошлого века или даже раньше большинству нашей читающей публики изрядно приелась непробиваемая безальтернативность нравственных ориентиров русской классической и тем более советской литературы. Роман «Москва-Петушки» стал яркой антитезой ко всей наработанной и прирученной литературной традиции своего времени.
Непохожесть его содержания на официальный текстовый мейнстрим обеспечила произведению широкую популярность. А неопределенная жанровая форма облегчила восприятие: никакого конфликтного напряжения между отдельными персонажами, никакой причинно-следственной связи в сюжете. Одна лишь грустная ирония, поэтизация фатализма, бесстрашие отчаяния да забавные словесные экзерсисы – все, как любит вечная «загадочная русская душа». А для души высокообразованной (тогда таких было много) – еще и светящие отовсюду отблески глубокой начитанности автора, особенно изысканные на фоне изображения неухоженных публичных пространств, где влачил свое существование герой повествования – маленький человек, вроде бы свой везде, но в то же время всюду лишний.
За последние полвека в отечественной литературной критике и филологии накопился приличный багаж исследований творчества «Венички» - Венедикта Васильевича Ерофеева (1938-90). Недавно он пополнился научно-монографической работой доктора филологических наук, профессора О.В.Богдановой «Вся жизнь – Петушки», в которой проанализировано главное произведение писателя и его повесть-драма «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора». Выводы исследования: «Ерофеев, с одной стороны, опирался на «уроки классики», с другой – торил пути «новой волне» современной (как оказалось, постмодернистской) литературы. Он заложил основы философского мировосприятия на основе относительности твердого знания, неуверенности в аксиоматичности и нарушенной иерархичности природно-общественного порядка. Обнаружил возможности новой авторской позиции с безоценочной характеристикой субъектно-объектного мира и устранением дистанции между собой и героем. Совместил жанровые черты различных повествований, привнеся в них многозначность иронико-игрового начала, абсурд и алогизм на различных уровнях, травестирование, пародирование, мнимые «ошибки», звукопись…»
Немаловажно напомнить, что первоначальным побуждением к написанию было создание комического контента «о друзьях и для друзей», где сферой раскрытия и реализации была не общественно-государственная система, а приятельская компания. Или даже случайная компания попутчиков, состав которой сам мог непринужденно становиться мимолетной частью повествования. Этой тенденции еще предстояло более четкое и устойчивое оформление в произведениях последователей, закрепление жанровых рамок в исследованиях критиков. Вполне совместимое с новой, миролюбивой свободой интерпретаций и разночтений авторского текста, без всяких там «единственно верных и основополагающих» установок. И может быть, в этом-то и заключается главная ценность создания неприкаянного героя-выпивохи из дальней электрички, а также заслуга его самобытного, во многом неудобного, но такого обаятельного автора.
Богданова О.В. «Вся жизнь – Петушки»: драматизированная проза и прозаизированная драма Венедикта Ерофеева. – СПб.: «Алетейя», 2022. – 122 с., ил. (Петербургская филологическая школа)
Если Вам понравилась идея и эта статья попрошу Вас поддержать развитие канала "Книжный класс" значком "Большой Палец Вверх" и подпиской на него .
Это имеет большое значение для развития канала на Яндекс.Дзен, мотивации и дальнейших публикаций.
Оставайтесь с нами.
