Сестра проездом была, в запасе всего три часа. Приехал на вокзал, из вагона вышла незнакомая женщина, взглянула – улыбнулась.
Отправились в привокзальное кафе, и разговор не клеился: двадцать пять лет разлуки даром не прошли.
Через тридцать минут потеплело в сердцах:
- Помнишь, как ты уезжала из дома? Я тебя провожал, когда автобус скрылся, возвращался домой и плакал. Пацаном был, сдержать себя не мог.
- Мне тоже немного грустно было. Тебя жаль, что там остался. Тогда разозлилась на родителей – все бросила и уехала, пьянство их надоело. И правильно сделала.
Снова молчали, и он спросил, почему не появилась на похоронах отца? Тихо ответила, что разорвала родственные связи, душа не болела, ну, и тогда в семье проблемы появились – с мужем чуть не развелась, а это второй брак. Выбор нужно было сделать: или ехать, или семью спасать. Выбрала второе: «Впрочем, извини, если это тебя ранит».
- А что, совсем по родным местам душа не болела? Мать после отца одна осталась, мучилась очень. Тебе ее не жалко? Состарилась она.
- Мне нужно было себя спасти. Если бы осталась, то запросто повторила судьбу родителей. Уехала, на работу устроилась, образование получила, два раза замужем, но не жалею – опыт. Дочь – твоя племянница – хорошая девочка, мне утешение. Ну, на твой вопрос отвечу, что не болела душа, и сейчас не болит.
Затем сидели, кофе молча пили. И она вдруг сказала: «Понимаю, какой вопрос у тебя на языке: почему с тобой не общалась? Осуждаешь, наверное, в лучшем случае – обижаешься».
За окном пошел мелкий снег, ветер подхватывал снежинки, крутил, бросал на дорогу, они падали – таяли, оставляя после себя влажные пятна.
Сестра взглянула на часы – пора. Встали, пошли на вокзал, и он думал, встретятся ли?
Словно угадала его мысль, потянула за киоск, где ветра меньше, отрывисто сказала:
- Помнила о тебе всегда, ты не подумай - чего, ты мой брат, что бы ни было. Годы не при чем. Должна сказать, если что случится в твоей жизни нехорошего, страшного, всегда прилечу, ты не останешься один, клянусь.
Нервно достала из сумочки маленькую иконку Спасителя, перекрестилась три раза, поцеловала, вернула на место.
У вагона не задержалась, порывисто обняла – поднялась. Выглянула из окна, не уходила в купе. Смотрели друг на друга, и он заметил на ее глазах слезы.
Тронулся поезд, помахали друг другу рукой.
Возвращался домой, и уже не плакал, как тогда – в детстве. На душе было грустно, но в то же время почему-то светло: да, не общались, да, не встречались, главное, что есть сестра. Есть родное сердце. И никого осуждать не надо, и обижаться не надо: с судьбой не поспоришь.