- В мае? – переспросила Даша. Нет, она не ослышалась. В мае. Бывают же такие совпадения?! Взгляд Даши хаотично забегал по сторонам, избегая прямого контакта с Филиппом, а изо рта вылетело, - у меня тоже.
- И заметь, я у тебя об этом не спрашивал, - сострил Филя. Он принял расслабленную позу, криво улыбнулся. Но, как ни старался произвести впечатление, Даша упорно на него не смотрела.
🔄Начало истории
- Мне пора…
Она вдруг рванула в сторону выхода, торопливо, прихрамывая, а Филипп, обескураженный ее переменчивым настроением, потоптался на месте и двинулся следом. И вдруг спохватился.
- Подожди, Степашка! А ребенок? Ребенка-то забери.
Он принялся махать кому-то. Очевидно, подавал условный знак приятелю, который притаился с коляской неподалеку от скейт-площадки. К удивлению парней, Даша отреагировала спокойно. Она терпеливо дождалась, когда Андрей подойдет, забрала коляску и покатила ее вперед.
- Она ненормальная, - ей в спину прилетел смешок. Нервный и разочарованный.
Розыгрыш не удался, и Филиппу, который придумал этот хитроумный план, нужно было срочно реабилитироваться в глазах друзей.
- Погоди ты, - он быстро догнал Дашу, - куда рванула?
- Мне домой нужно. Сестра… сейчас проснется.
- Что ты с ней все время таскаешься? Как курица-наседка, - Филипп резко ухватился за ручку коляски и одним рывком заставил Дашу остановиться, - дай, хоть посмотрю, кто там у тебя.
С этими словами быстрым движением руки он приподнял крышу и заглянул в небольшое отверстие.
- А где? Где ребенок? – Филипп нахмурил брови и повернулся к друзьям, - Андрюха! Где ребенок?
- Успокойся ты, - процедила Даша, пытаясь разжать его пальцы, чтобы быстренько слинять из парка, - не было никакого ребенка. Дома она.
- Дома? Ты пустую коляску выгуливаешь?
- А что? Нельзя?
Дашу поймали с поличным. Она покраснела, как рак, пытаясь освободиться от стальной хватки Филиппа. Ей хотелось сбежать от него, но парень ухватился за ручку второй рукой. Даша оказалась в плену. Волей-неволей, ей пришлось посмотреть в насмешливое лицо Фили.
- Первый раз таких ненормальных вижу, - усмехнулся он.
- Пусти!
- Пока не расскажешь, зачем пришла, не пущу. Влюбилась что ли в кого?
- Если и влюбилась, тебе-то что? – Даша попыталась ускользнуть под его рукой, но Филипп теснее зажал ее в кольце, до боли прижимая спиной к ручке.
- В кого? – он с важным видом покосился на друзей. Хотел убедиться в том, что его спектакль пользуется успехом, - лучше скажи, Степашка. Нужно предупредить этого несчастного. От тебя ведь всего можно ожидать.
Даша уставилась на него, прожигая взглядом. От волнения у нее закружилась голова, а в памяти внезапно всплыли отцовские слова.
«В случае крайней необходимости, кулаком в нос и коленом между ног…». Была не была. Размахнуться в таких тесных объятиях было невозможно, а вот нога сработала четко.
Филипп скорчился от боли. Согнулся пополам и отцепился, наконец, от коляски. Даша жалобно скривила лицо, словно почувствовала эту боль на себе. Но медлить не стала. Рванула к воротам парка, переходя на бег. Так и бежала до самого дома, опасаясь погони и мести Филиппа.
Возле подъезда Даша встретила отца. Он вышел на улицу, в надежде отыскать дочь. А она примчалась сама. Запыхавшаяся, взъерошенная.
- Даш… - Костя улыбнулся, забирая у нее коляску, - что с тобой, дорогая? Ты привидение увидела?
- Я… торопилась. Пап, я узнала. Узнала про Филиппа. Он родился… - Даша замялась, ощущая на своем лице его напряженный взгляд, - в сентябре.
Костя выдохнул и мотнул головой, отпуская тревожные мысли.
- Ну, и хорошо, - пробормотал он, - хорошо.
- Ты рад? – Даша тускло улыбнулась, пытаясь подавить в себе мучительные угрызения совести. Она соврала ему, но эта ложь была во благо.
Константин кивнул, уставившись куда-то в сторону. Печально вздохнул и сообщил:
- Я завтра уезжаю. Давай, купим тебе одежду для школы? И вот еще… - он извлек из кармана банковскую карточку и протянул дочери, - в столовую все-таки нужно ходить. Держи. Не порти желудок бабкиными бутербродами.
- Пап! – Даша прижалась к нему так крепко, как только могла. Он даже рассмеялся, когда почувствовал, что вот-вот захрустят его кости.
- Раз в месяц я буду переводить тебе деньги. Прошу только, не разбазаривай их за один день. Трать с умом.
Даша кивнула, испытывая невероятную благодарность к отцу. Смерть мамы сблизила их, как никогда раньше. Безынициативный, бесхребетный… каким его воспринимала Даша… Костя вдруг резко изменился, стал более чутким, внимательным, заботливым. Он почувствовал ответственность. Наконец, заглушил боль после потери жены и начал новую жизнь. Ради своих детей.
Они долго расставались утром. Костя подвез старшую дочь до школы, проводил ее взглядом до ворот и уехал. Прихрамывая после вчерашнего неудачного падения, Даша вошла в класс. Обновки, которые купил отец, привлекли к себе внимание многих. Папа не поскупился. Даже на цену не смотрел, брал все, на что горел ее глаз. Даша перестала быть белой вороной. По крайней мере, визуально.
На Филиппа она даже не взглянула. Приземлилась на свое место и улыбнулась Максиму. Сосед по парте рассматривал ее с явным интересом, а когда прозвенел звонок, шепнул:
- Классно выглядишь.
Ее улыбка стала шире. Впервые, после расставания с Витей, она получила комплимент от мальчика. Однако учитель математики поспешила осадить ее:
- На твоем месте, Степанова, я бы так не улыбалась. Останься после урока.
Улыбка слетела с лица. Даша занервничала, сунула пальцы в рот, но вовремя выдернула их и спрятала руки под парту. Привычка грызть ногти появилась сразу же после смерти мамы. Как следствие не выплеснутых наружу эмоций.
Преподаватель казалась грозной. Даша с замиранием сердца ждала, когда последний одноклассник покинет класс и присела напротив нее. Черты лица строгой женщины смягчились, а в глазах появилась жалость и грусть.
- Даш… - сказала она, извлекая из стопки листочков нужную работу, - двойка! И что мне с тобой делать? Вот, полюбуйся.
Даша взяла в руки листок. Ее глаза забегали по строчкам, а вид размашистой красной двойки заставил сердце дрогнуть.
- Надо с этим что-то делать, - учитель развела руками, - если ты не усваиваешь новую тему на уроке, занимайся дома.
- Я занимаюсь. Честное слово.
Даша приложила ладони к груди. Да, она занималась. Одна. С тех пор, как Витя завел себе подружку, их общение прекратилось. И теперь Даше не у кого было попросить помощи. Она пыталась разобраться во всем сама.
Максим маячил в коридоре. Он поспешил навстречу Даше, едва она вышла из кабинета.
- У тебя какие-то проблемы?
- Да. Двойка за самостоятельную работу.
- Ерунда, - он махнул рукой, - исправишь. Четверть только началась.
- У меня… сложности с математикой.
И не только с математикой. Как бы Даша хотела поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Но признаться отличнику и активисту в том, что она девочка из коррекционной школы, Даша не решилась.
- Какая тема? – уточнил Максим.
- Вообще-то… все.
Улыбнувшись ему, Даша вызвала ответную, широкую, даже чуть смущенную улыбку. Максим воодушевился. По расписанию была химия, но он положил на парту учебник математики и принялся листать его.
- Я тебе сам объясню, - деловито произнес он.
- Правда? – Даша округлила глаза и придвинулась ближе. В классе было шумно. Ей приходилось все время напрягать слух, чтобы вникнуть в его слова. К тому же объяснял Максим торопливо, невнятно. Мысли хаотично двигались в его голове, обгоняли друг друга, поэтому он перескакивал с темы на тему, пытаясь объять необъятное.
Даша вспомнила Витю. Спокойного, рассудительного, терпеливого. Вспомнила его мягкий голос, который слушала часами напролет. Как бы ей хотелось снова услышать его…
- Поняла? – переспросил Максим, пытаясь поймать ее стеклянный взгляд. Даша очнулась и покачала головой, - да, в такой обстановке невозможно заниматься. Тишина нужна.
В расстроенных чувствах он захлопнул учебник и, чуть подумав, предложил.
- Можно после уроков в библиотеку пойти. Там тихо.
- Мне домой нужно. У меня младшая сестра болеет. Надо бабушке помочь.
Он поник еще сильнее, но, несмотря на отказ, после уроков поплелся провожать Дашу до дома. У ворот их обогнал Филипп. Он очень торопился. Протискиваясь через узкий проем калитки, Филя слегка подтолкнул Дашу плечом и даже не извинился.
- Дубина, - пробурчал Максим ему в спину. А когда тот отошел на приличное расстояние, добавил, - вот скажи, как у школьного психолога, уважаемого всеми человека, мог родиться такой сын? Не понимаю. Может, он в отца пошел?
Даша вздрогнула и залилась ярким румянцем. Она вспомнила своего скромного, добродушного, порой нерешительного папу и пробормотала под нос:
- Вряд ли.