До темноты прятался он под черемухой, пока его не выгнал оттуда холод. Володя знал, что сейчас ему влетит от бабушки, но было все равно. Пусть влетит, в первый раз, что ли.
Но бабушка встретила его какая-то странная, словно больная – качалась из стороны в сторону, что-то бормотала, ему даже показалось, что бабушка сейчас заплачет. Никогда в жизни он не видел слез на ее глазах.
- Что с тобой? – испугался Володя. – Бабушка, прости, я не хотел...
Бабушка посмотрела на него невидящим взглядом.
- Отец...
Она произнесла это слово и замолчала. Володя испугался еще больше.
- Что отец?
- В больницу его увезли.
- Заболел?
- Заболел.
Глаза у бабушки продолжали оставаться сухими, но что-то в ее лице словно сломалось, испортилось.
- Все одно – жилы ради вас тянешь, а что в ответ? Я же ему говорила – погубит она тебя! А он все мама и мама, а что мама – будто я слепая какая, не вижу, что она гулящая! И теперь вся жизнь, вся жизнь псу под хвост! Это хорошо, что я в коровник заглянула, вытащила его, а если бы не успела? Теперь как есть в дурку закроют! Сколько же это будет продолжаться? И ты туда же, олух царя небесного, только горе я от вас и вижу.
На другой день они поехали с бабушкой навестить отца. Он лежал на кровати среди других таких же серых и потерянных людей. Глаза его были пустые, совсем потеряли цвет. Бабушка что-то торопливо у него спрашивала, а Володя сидел у кровати и молчал. Ему стало стыдно и страшно – он не знал, что случилось с отцом, но был уверен, что это он виноват, потому что сказал, что ненавидит. А на самом деле это было не так – Володе было больно смотреть на отца, который в этой кровати словно уменьшился в размерах, потерялся.
В палату вошла кареглазая девушка в белом халате. На ее щеках были симпатичные ямочки, а один глаз немного косил.
- Ой, как хорошо, Иван Сергеевич – вон к вам и посетители пришли. Кем будете? Погодите, я угадаю – наверное, сын? Так похож, ну одно лицо! А это ваша мама? Сразу видно, такая хорошая женщина...
Она все щебетала и щебетала, а отец все больше хмурился и отворачивался к стене.
Домой, тем не менее, Володя с бабушкой вернулись в хорошем расположении духа - бабушка успела пошептаться с медсестрой, и та пообещала, что папу не упекут в дурку. Бабушка еще пару раз ездила к папе, а потом его и правда выписали. Домой он вернулся веселый, как будто не из больницы приехал, а с курорта.
- Володька, а я работу нашел, – сообщил он. – У Наташиного дяди завод небольшой есть, он меня взял туда кладовщиком. Вот увидишь, теперь все хорошо будет!
- Постыдился бы, она же дитё еще совсем, – проворчала бабушка.
Володя догадался, что «дитё» – это она про Наташу, но кто такая это Наташа – он понятия не имел, а спросить стеснялся.
Папа и правда стал ездить на работу – в понедельник уезжал, а в пятницу вечером возвращался, привозя с собой палки копченой колбасы, пряники в пакетах, яблоки и апельсины, а Володе – то часы электронные, то трехцветную ручку. Бабушка тоже повеселела, и дома вновь появились котлеты.
Черноглазая Даша иногда бросала на Володьку быстрый беспокойный взгляд, а однажды даже вызвалась подежурить с ним, когда оба его напарника – Андрюха и Семен – разом заболели, но Володька отказался: больно надо, сам справится. Даша тогда обиделась, надула губы и сказала:
- Ну как знаешь! Я как лучше хотела.
Жизнь у Володьки наладилась – ну ее эту Дашку, пусть водится с новорожденным братом, ему такого счастья не надо.
Как-то раз отец приехал не один, а с незнакомой девушкой, которая почему-то прятала лицо, уткнувшись папе в плечо. Бабушка стояла прямая и грозная, плотно сведя брови.
- Вот, знакомьтесь, это – Наташа.
Девушка, наконец, отняла лицо от папы, и Володя вспомнил – да это же та самая медсестра! Он был уже достаточно взрослым, чтобы понять – не просто так эта медсестра с папой приехала.
Когда папа ушел мыться в баню, бабушка отправила Володю делать уроки, а сама принялась о чем-то шептаться с Наташей. Володя подкрался к кухне и услышал бабушкин голос:
- Ты же молодая совсем, зачем тебе жизнь свою портить!
- Что значит портить? – обиделась Наташа. – Я его люблю!
Бабушка вздохнула.
- Боюсь я, девонька. Ты же знаешь, как у него в прошлый раз вышло... Володька вон без матери растет, и, считай, без отца.
- И что теперь – человек один раз оступился, а на нем клеймо ставить на всю жизнь? Он за это уже отсидел. А я не боюсь, я не такая, я его любить буду.
Нехорошее предчувствие завертелось у Володи в животе. И правда – на следующий день отец позвал его, поставил перед собой и Наташей и произнес:
- Так, значит... Ты уже парень взрослый... В общем, мы с Наташей решили пожениться.
Он глянул на нее с небывалой ранее нежностью – никогда Володька не видел у отца таких глаз, а потом добавил:
- Сестренка у тебя скоро будет. Или братик.
Володя поморгал и ответил:
- Ну... Ладно.
- Вот и славно! – обрадовался отец. – У Наташи квартира своя, двухкомнатная. Хватит, наездился туда-сюда, тем более теперь такое дело... Надо переезжать.
Сердце у Володи упало.
- И когда ты переезжать будешь?
Только-только он привык, что у него есть отец, что есть кого ждать каждую пятницу, поглядывая на циферблат новых часов, и вот...
- Что значит, ты? – взметнулась Наташа. – Ну ты что, не можешь человеку нормально все объяснить?
Она наклонилась к Володе, провела теплой рукой по его растрепанным волосам.
- Володя, ты с нами поедешь. У тебя комната своя будет, мы уже и обои там наклеили... Рядом школа есть – хорошая, тебе там понравится. Ты ведь не против?
От этой неожиданной ласки у Володи защипало в глазах.
- Конечно, поеду! – воскликнул он. – А когда, скоро? Я роль на елку учу – буду Серым Волком. Можно после Нового года? А то нехорошо ребят подводить.
- Так Новый год уже на пороге стоит, – засмеялся отец. – Мы так и хотели на каникулах переехать, чтобы ты попривык и вообще.
Володя не верил своему счастью – у него будет своя комната! И где – в квартире! Там есть ванна, в которую можно забраться и лежать в теплой воде сколько хочешь. И печь топить не надо – там батареи есть, он видел по телевизору.
Внезапная тревога кольнула его, и он оглянулся. Бабушка стояла, как обычно – с прямой как доска спиной, с сухими колючими глазами и поджатым ртом. Но Володьке все равно стало тревожно: а как же тут бабушка одна? Кто ей будет воду возить и с коровами помогать? Он растерянно посмотрел на папу в надежде, что тот скажет, что бабушка поедет с ними, но папа молчал.
В школе эта новость разнеслась мигом – и что Володькин папа женится на племяннице какого-то известного человека, и что Володя едет жить в районный поселок, где у него будет своя комната в просторной квартире. Мальчишки над ним посмеивались, учителя пугали, что программа там сложная и что Володька ударит в грязь лицом, если немедленно не возьмется за учебу. Даша, которая в новогодней сценке была Снегурочка, несколько раз пыталась что-то сказать Володе, но каждый раз закрывала рот и замолкала, а он, гордо вскинув голову, проходил мимо.
Новый год справили вместе с бабушкой – папа и Наташа пошли в гости к ее дяде, и Володю хотели забрать, но бабушка упросила оставить внука еще на пару дней. Когда второго числа папа и Наташа приехали с подарками, счастливые и румяные, бабушка совсем сникла. В доме повисла мутная тишина, которую пыталась разогнать своим смехом Наташа, но даже у нее не получалось. Утром, когда все сумки были собраны, бабушка все копалась на кухне, будто не слышала, что папа зовет ее попрощаться. Наконец, вышла, прижала Володю к себе. От нее привычно пахнуло кислой капустой и сеном. Володя зажмурился – в глазах защипало, словно от едкого дыма.
Шагая по сугробам снега, наметенным за ночь, он все вспоминал бабушкины глаза за толстыми линзами очков – они казались такими большими, прям как у Даши. После новогоднего утренника Даша застала его в пустом классе, где он переодевался из костюма волка, подошла к нему, долго молча смотрела, а потом вдруг наклонилась и поцеловала прямо в губы. И убежала, а Володька долго сидел за партой в одном валенке на ноге и трогал пальцами губы, не в силах удержать биение срывающегося сердца.
Когда подъехал белый скрипящий автобус, и папа уже начал заносить туда сумки, Володя вдруг рванул их назад и крикнул:
- Погоди, папа, не надо. Можно я с бабушкой останусь?
- На каникулы? – испуганно спросила Наташа.
Володя опустил глаза и одними губами прошептал:
- Насовсем.
Они заохали, папа принялся что-то кричать, а Наташа его успокаивать. В итоге автобус уехал, а они побрели обратно с сумками. Пока папа помогал Наташе пробраться через сугробы, Володя кинулся в дом, распахивая двери в счастливом нетерпении.
- Бабушка! – кричал он. – Бабушка!
Она вышла из кухни точно такая же, как они оставили ее час назад.
- Володя? Что случилось? Автобус не приехал?
- Приехал, бабушка, приехал! Бабушка, можно я с тобой останусь жить? Навсегда?
И тут впервые Володя увидел, как бабушка заплакала. Слезы стекали по ее морщинистому лицу, вырывались наружу, освобождая что-то важное и нужное, без чего нельзя жить на этом свете. Он крепко обнял ее и подумал: теперь точно все будет хорошо.
Другие мои рассказы: