В начале 1960-х гг. конфронтация между капиталистическими странами и социалистическим лагерем резко обострилась. Вооружённые силы блока НАТО и стран Варшавского договора были приведены в повышенную боевую готовность. К конфликту привели не только появившиеся на Кубе советские ракеты. Не менее острая обстановка сложилась в Германии: в конце октября 1961 года на КПП «Чарли», разделявшем западную и восточную части Берлина, лицом к лицу стояли американские и советские танки...
Берлинский кризис
Германский вопрос был камнем преткновения в отношениях между СССР и странами Запада. В конце 1950-х – начале 1960-х гг. он, в основном, сводился к проблеме статуса Западного Берлина. По сути, этот анклав в центре ГДР превратился в своеобразную рекламу западного образа жизни. И, конечно, это активно использовалось спецслужбами НАТО. Люди могли свободно переходить границу между Западным и Восточным Берлином, и жители ГДР массово бежали в Западный Берлин, где уровень жизни был намного выше. Глава ГДР Вальтер Ульбрихт постоянно говорил советскому лидеру Хрущёву, что надо срочно принимать меры. По его подсчётам, после войны из Восточного Берлина убежало около миллиона человек.
В феврале 1958 г. Хрущёв предложил созвать конференцию четырёх великих держав, чтобы пересмотреть статус Западного Берлина и объявить его демилитаризованным вольным городом. Во время своего визита в США в сентябре 1959 г. он добился принципиальной договорённости с американским президентом Эйзенхауэром о созыве такой конференции в Париже в мае 1960 г. Но конференция была сорвана: 1 мая 1960 г. над СССР был сбит американский самолёт-разведчик Lockheed U-2.
В июне 1961 г. в Вене состоялась встреча Хрущёва с новым президентом США Кеннеди. Хрущёв приехал в Вену с твёрдым намерением решить берлинский вопрос. Он потребовал изменения статуса Западного Берлина, угрожая заключить с ГДР мирный договор, что означало бы объявление всего Берлина территорией ГДР. Кеннеди выступал за то, чтобы оставить всё как есть. Но Хрущёву показалось, что в ответе Кеннеди прозвучал намёк на военное противостояние. Он ответил, что СССР войны не начнёт, но,
«если вы развяжете войну из-за Берлина, то уж лучше пусть сейчас будет война, чем потом, когда появятся ещё более страшные виды оружия».
Кеннеди считал, что малейшие послабления в этих вопросах будут восприняты как проявление слабости и отказался пойти на уступки СССР и ГДР. В конце июня 1961 г. Кеннеди попросил зятя Хрущёва Алексея Аджубея, в то время – главного редактора газеты «Известия», передать советскому лидеру следующее:
«Я не хочу ввязываться в войну из-за Западного Берлина, но воевать мы будем, если вы односторонним образом измените обстановку… Если я сейчас уступлю или откажусь от занимаемой позиции, конгресс, сенаторы привлекут меня к ответственности и посадят в тюрьму».
28 июля 1961 г. президент Кеннеди выступил с заявлением, где подтвердил решимость США защищать Западный Берлин. Конгресс США одобрил выделение дополнительных средств на закупку вооружений и призыв 250 тыс. резервистов. 14 августа командование ВМС США объявило, что задерживает на дополнительный срок до одного года увольнение в запас 26 тыс. офицеров и матросов. 16 августа 113 частей Национальной гвардии США и резерва были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Президент Кеннеди приказал направить в Западный Берлин войсковой контингент численностью в 1,5 тыс. человек. В случае необходимости предполагалось направить в Берлин дополнительную американскую дивизию.
В это время бегство граждан из Восточного Берлина усилилось. 7 августа на заседании политбюро Социалистической единой партии Германии (правящая партия в ГДР) было принято решение о закрытии границы ГДР с Западным Берлином и ФРГ. 12 августа соответствующее постановление принял Совет министров ГДР, и в тот же день было запрещено свободное перемещение между Западным и Восточным Берлином. Полиция Восточного Берлина была приведена в состояние полной готовности. В 1 час ночи 13 августа 1961 г. началось сооружение сначала заграждения, а затем и стены, отделяющей восточный сектор Берлина от западного.
Около 25 тыс. членов военизированных «боевых групп» с предприятий ГДР заняли линию границы с Западным Берлином; их действия прикрывали части восточногерманской армии. Советская армия находилась в состоянии полной боевой готовности. Немецкие коммунисты действовали решительно: по тревоге были мобилизованы все рядовые члены партии, которые создали живое оцепление вдоль границы Восточного и Западного Берлина. Они стояли до тех пор, пока весь Западный Берлин не был окружён бетонной стеной с контрольно-пропускными пунктами. Это было нарушением Потсдамского соглашения, предусматривавшего свободное передвижение по городу.
Берлинская стена на долгие годы стала символом холодной войны: именно здесь теперь проходила граница враждующих блоков. Её протяженность составляла 111 км, высота - около 3,6 м, и по всей длине сверху она была опутана колючей проволокой. В стене было устроено несколько контрольно-пропускных пунктов, но пройти через них стало практически невозможно.
24 августа в ответ на возведение стены вдоль неё было выставлено около тысячи американских солдат, поддерживаемых танками. 29 августа советское правительство объявило о временной задержке увольнения в запас из Вооруженных сил.
13 сентября два советских истребителя произвели предупредительные выстрелы по двум американским транспортным самолётам, летевшим в Западный Берлин.
В сентябре — октябре 1961 г. американская военная группировка в ФРГ была увеличена на 40 тыс. человек; был проведен ряд учений.
26–27 октября 1961 г. в Берлине возник конфликт, известный как «инцидент у КПП «Чарли». Советская разведка донесла Хрущёву о готовившейся американской попытке снести пограничные заграждения на Фридрихштрассе. К КПП «Чарли» прибыли три американских джипа с военными и гражданскими лицами, за ними шли мощные бульдозеры и 10 танков. В ответ на Фридрихштрассе прибыла 7-я танковая рота капитана Войтченко 3-го танкового батальона майора Василия Мики 68-го советского гвардейского танкового полка. Опознавательные знаки на советских боевых машинах были замазаны грязью, чтобы создать впечатление, что они принадлежат ГДР.
Советские и американские танки стояли друг против друга на расстоянии примерно в 50 м всю ночь. Как вспоминали участники тех событий, достаточно было одного выстрела, чтобы спровоцировать конфликт, который вряд ли можно было бы остановить. Американцы всерьёз рассматривали применение локального ядерного удара, и советскому руководству об этом было известно. По свидетельству К. К. Мельника, координатора французских спецслужб при премьер-министре М. Дебре, президент Франции Шарль де Голль, понимая всю опасность сложившейся ситуации, пригласил к себе советского посла в Париже и проинформировал его о возможности ядерной войны. На что посол ему ответил: «Тогда мы умрём все вместе».
И всё же благоразумие восторжествовало. Под утро Хрущёв понял, что всё зашло слишком далеко, и решил не идти на военное столкновение. Сам он впоследствии вспоминал:
«Я предложил: "Давайте проявим инициативу - развернём свои танки и отведём их от границы". Я заверил, что я думаю, что как только мы отведем свои танки, сейчас же американцы отведут свои танки. Так и получилось. Буквально через 20 минут после того, как наши танки были отведены, американские танки тоже развернулись и ушли».
Это произошло утром 28 октября и означало окончание Берлинского кризиса, в котором ни одна сторона не получила очевидных преимуществ. А Берлин на долгих 28 лет, вплоть до падения стены в 1989 г., оставался разделённым.
Светлана Чистова, кандидат исторических наук.