Кирилл. Алёну я решил одну не оставлять, но мне надо было поговорить с отцом, срочно. Решили сначала разложить наши вещи в номере, и я вышел ненадолго на балкон.
«Кирилл, неужели, это, правда, ты?»
Почему именно она сюда приехала? Да потому, что. Она из моих знакомых самая наглая!
Я рвал и метал, пытаясь сохранить лицо и не наорать на отца по телефону при всех. Диана развелась несколько месяцев назад и названивала мне, но я не любил её. Не думал, что она разведется, потому, что всегда тщательно скрывалась от мужа.
Если уж он решил меня вот так наказать, выскажу всё, что думаю, и не буду больше жалеть!
Конечно, моей Алёнке теперь придется выдержать испытание!
Я, уже более спокойный, вернулся в комнату, а когда наклонился, чтобы её поцеловать, Алёна осторожно шепнула:
— У вас были отношения, да? Ты любил её?
— Сейчас - всего лишь знакомая. Не знал, что она тоже где-то здесь, но не обращай внимание.
Алёна так покраснела и зашептала «Тише», что я не выдержал, засмеялся и вздохнул с облегчением.
Воспоминания были очень яркими. Я поспешил схватить свои вещи быстро положил их в шкаф и скрылся в ванной, чтобы переодеться. Мать поселилась на том же этаже, только в соседнем крыле отеля.
Уже готовый к пляжу, вышел и увидел, что девочки сидят на кровати, а мать чуть не плачет. Показала мне вещи, купальники и шумно вздохнула. Снова укором взглянула на меня.
– Нам надо нарядиться. Мы с девочками, пойдем покупать новые вещи для отдыха, а ты можешь полежать после дороги немного. Нельзя в такое одевать красавиц! Я очень рада, что у тебя есть дочь и невеста, но вы, мужчины, не понимаете ничего… Полежи, Кирилл, мы скоро вернемся.
– Нет, нет, не нужно ничего покупать... – Алёна в растерянности попыталась отказаться.
– Пойдем, детка, – позвала её мать, уже взяв за руку Василину.
– Ладненько, мы сейчас далеко не пойдем, здесь рядом есть возле пляжа неплохие магазинчики, потом мы поедим, поговорим. Чтобы солнце не спалило вашу нежную кожу, вечерком пойдем купаться.
Глядя сейчас на них, застенчивых и привлекательных, я понял, что мать совершенно спокойна и понимает - с Алёной можно легко поладить.
Она ласково и дружески подбадривала, показалось, что именно скромность радует её, ведь Аленка совсем не похожа на бойких девиц.
Тут же позвонил отцу и услышал его пьяный голос.
– О, Сын… Что, встретились? Как мать? Как сам… поживаешь?
– Что ты задумал? Будешь с родным сыном мериться теперь? Кто лучше? Зачем ты её мне подсунул?
– Мать сама так решила. Ей надоело мое общество, вернее, терпеть моё общество… Кто же лучше – конечно сын!
Мать не из тех, кто уезжает просто так… – отец произносил ненамеренно растягивая слова, он еле ворочал языком. – Отдыхайте и будьте здоровы. Хотя мать уже здорова… Она здорова, бегала по дому, собиралась, как на свидание. Наряды примеряла, шляпы… Отвёз её..
– Что здесь делает Диана, отец?
– А причем тут Диана? Она в отпуске. Отпросилась… Хотя я и так уже всех перенес на две недели, передвинул… вот решил расслабиться. Как Алёнька, Кирюх? … Да, а почему ты спрашиваешь, где Диана? Хочешь с двумя погулять? Нехорошо, сынок… Это всегда выходит…. боком.
– Отец, трезвей! Здесь Диана с нами, в отеле!
– Что? Не понял, она следом поехала? Ищет тебя, Кирюшка, эх, попал ты…
– Подожди, отец. Ты Дианку сюда заслал?
– Я? Я не засылал. Я твою мать заслал, отправил отдыхать. А Дианка про тебя спрашивала… Ты осторожней с ней, с этой заразой. Такая стала ушлая, как развелась. Деньги ей нужны теперь, муж как-то имущество своё при себе оставил, а ей всего ничего... Шантажистка она. …Всё вынюхивает, вынюхивает… С Анечкой пытается сблизиться, да я не даю. … – Отец вздохнул и застонал, – Как там Лёнечка, Кирюх? … Живая, слава богу… Дочка у неё… А я ведь думал…
– Прекращай пить, отец.
– Скажи матери, что я не пьян. Не говори, что пьян.
– Заканчивай!!! Поешь что-нибудь и отоспись. Позвоню завтра.
Раздался знакомый стук в дверь и послышался голос:
– Кирилл! Кирюш, хотя бы посмотри на меня, почему ты делаешь вид, что мы незнакомы?
Диана не отставала. Я быстро вышел и смерил её недовольным взглядом.
– Что тебе надо? Я отдыхать приехал и не собираюсь общаться с тобой.
– Это твоя сестра и племянница? – ухмылялась она, – Я хотела спросить, почему ты уволился? … Владимир Иванович молчит, хмурится. Он очень переживает. Я думала, вы поссорились из-за меня, поэтому поехала. Чтобы вас помирить!
– Можешь возвращаться, мы не ругались с отцом, тем более из-за тебя. Я здесь с невестой и матерью, – хотелось быстрее закончить наш разговор. – Будь нормальной, воспитанной. Не делай вид, что между нами что-то есть.
– Я же к тебе поднялась не просто так! Невеста, значит?
– Да, невеста, отвали и не приближайся. Избавь меня от этого, ты же всегда была понимающей. Я тебе помог в своё время, теперь ты мне помоги.
Диана пожала плечами.
– Могу быть хорошей помощницей, прекрасной помощницей, предлагаю прямо сейчас, пока они ушли, пройти в мой номер! Я же тебя знаю, ты скучал по мне, да?
– Этого не будет.
– Будет. А если не будет, найду возможность сказать твоей невесте, как ты мне дорог! Какой ты крутой, как ты меня просил уволиться и жить с тобой. Как ты под носом моего мужа… устраивал мне сцены ревности, и хотел жениться на мне! — произнесла она, и с вызовом сверкнула своими линзами.
Глаза у Дианы на самом деле были голубые, бледные, а линзы придавали взгляду глубину, как она выражалась.
– Хватит дурить, только посмей это сказать. Ты потеряешь время и моё нормальное отношение. Я же порвал с тобой, и на это были причины,... не твой муж, а ты. Не думай, что я позволю расстроить мою девушку. И тем более нашу дочь.
– Что ты сказал?
– Что слышала. Это моя родная дочь. И я женюсь вот уже через месяц, так что будь умнее, используй свой отдых! На тебя клюнут, не беспокойся. Я могу быть злым, а твоя настойчивость меня просто бесит. Умеешь ты испортить настроение, Диан.
Она был очень обеспокоена.
– Откуда у тебя дочь?
– Оттуда. Я эту девушку знал когда-то. И мы снова встретились, теперь уже навсегда.
– И как долго ты её знал? А сколько ей лет было тогда?
Она явно пыталась устроить мне свой обычный допрос.
– Достаточно. Она идеально мне подходит, — я улыбнулся и подумал, что Алёна действительно мне подходит идеально, а я ей. Она была прекрасна, лучше, чем я представлял себе, даже вспоминать было приятно, поэтому я невольно улыбнулся.
– Мы были с тобой два года, я свободна, наконец, – сообщила Диана, как будто я вообще ничего ей не сказал, и с улыбкой начала накручивать прядь волос на палец.
Обратил внимание, что у неё были уже другие, идеально подобранные босоножки и аккуратные ногти на ногах. Знает, что я всегда смотрю на ноги. Но не знает, что меня восхищают детские маленькие пальчики без лака моей Аленки и её сандалии без каблука, смешные и новые – Алёна достала их из коробки, берегла для особого случая. Выходные босоножки.
Она снова попыталась приблизиться, и я решил нормально поговорить, по-доброму.
– С ней вообще все по-другому, Диан. Пойми, я люблю её. Оставь меня в покое, и я буду тебе благодарен. Это не шутка. Я её действительно люблю.
– По-другому – это лучше, чем со мной? Но она же просто ужас, похожа на какую-то забитую школьницу. Кирилл, она кошмарна, что ты в ней нашел?
Передо мной стояла изящная ухоженная блондинка с длинными ногами, длинными блестящими волосами, в серебристых босоножках с тонкими ремешками, которые меня могли завести в пучину очарования в прошлом. Вместо платья – два миниатюрных куска какого-то материала, но я остался абсолютно холодным, и даже не шевельнулось ничего. А вот когда мысленно примерил такой наряд на мою Алёну и представил её, чуть не выдал себя, поэтому быстро закрыл номер на ключ, пошел к лестнице и начал спускаться, не дожидаясь лифт.
На первом этаже я снова столкнулся с ней – ждала на выходе с лестницы.
– Вижу, ты не поняла! Пошла с дороги, Диан. Мне плевать, что ты в этом отеле, но не подходи.
– Ты не ответил! Ну и что – дочь, жениться-то зачем?
– Люблю! Еще раз повторить? Что ты мажешься ко мне? Найди себе свободного мужика и живи. Я - сельский врач, считай уже женатый, не подходи и не балуй. … Руки убрала…
- Ну Кирюшенька, вспомни, как нам было хорошо… Я не могу там без тебя в этой клинике, … женись, но останься на работе хотя бы!
Я уже в конец разозлился и выпалил:
– Ты чё так унижаешься-то, Диан? Год ничего не было, что за наглость? Что ты за мной бегаешь, как ненормальная?
– У меня вообще-то нет привычки бегать за мужчинами, они за мной бегают! Слушай, а ты сколько еще с ней будешь? Ты же непостоянный! Могу подождать… Мой номер семьсот шесть….
– Как ты узнала, что я здесь?
– Отец твой мать отправлял, сказал ей, что ты уже выехал, и я думала, будешь здесь один!
– Я не один. Узнала все, что хотела?
– Чем она тебя зацепила, своей недалёкостью?
– Последний раз повторяю – она моя же-на, любимая! Отвали!
– Я согласна, согласна на детей! Не любила их, а теперь люблю, буду рожать.
– Да рожай, кто тебе не даёт!!!
– С тобой - хоть десять рожу!
– Будь человеком, уйди и не возвращайся.
Дура. Раз уж она притащилась ко мне сюда, будет при каждом удобном случае предлагать с ней встретиться, как это было раньше… Но почему именно сейчас-то? Скорей бы уже остаться вдвоём. …
От одного прикосновения её руки к моей коже, я уже готов свихнуться… Мы будем жить прекрасно! Я, как безумный, хочу слышать и видеть, как она получает удовольствие от жизни со мной, как её глаза становятся яркими и глубокими от радости.
Вскоре вернулись моих любимые женщины с красными щеками и горящими от счастья глазами. Ваське достался белый с бирюзовыми оборочками купальник, она в нетерпении и радостно прижимала пакет с обновкой к груди. Алёна была уже не в своем легком сарафане, а в модных белоснежных шортах и майке на тонких бретельках.
– Как же они мне понравились! – Сказала мать с довольными глазами. – Очень милые девочки, милые, какие чудесные. Только бедновато одеты… ну и ничего… Мы это исправим! Быстро и легко… Купим всё, что нужно, чтобы подкрасить щечки румянцем удовольствия!
– Но, тетя Аня, – потрясенная Алёна качала головой, –… Нельзя, чтобы Вы столько потратили.
– Кирюш… Пусть она меня послушает, помоги.Я забочусь о твоей родной дочери и будущей жене.
***
Диана нарисовалась на пляже, направилась в воду. Солнце уже было мягким, мы купались, даже успел обнять Алёнку, хотя она просила при матери не делать этого.
Я взглянул, надеясь, что не узнает, но Алёна наблюдала за леди в красном купальнике, как завороженная. Смотрела на море и на эту подругу.
Склонился, загородил обзор и обнял за плечи.
– Алён, не думай, пожалуйста, а? Я не виноват…. Это медсестра у моего отца в клинике и не более того.
– Я думаю о том, была ли ваша встреча счастливой случайностью или… какой-то насмешкой, подсказкой, что прошлое может вот так приехать, показать себя. Кирилл, а почему ты не женился на такой красивой девушке?
– Не хотел серьезных и длительных отношений.
– Ты совсем уверен, что не хочешь с ней встречаться, признайся? – попросила она, в волнении.
– Уверен, что хочу встречаться только с тобой!
– А что тебе нравится во мне?
– Всё!
– Это не ответ.
– Мне нравится всё. Даже, как ты меня сейчас пытаешь!... Ты красивая. Слишком красивая, такая, что мне приходится отворачиваться, я же на тебя реагирую. Это довольно сложно скрывать, Алён.… Как тебе объяснить?… Пошли, в холодной воде мне легче переносить твоё присутствие. Я бы сейчас вон ту красную девицу еще раз отправил далеко, но смотри, это уже сделала моя мама!
Действительно, женщина подошла к Диане, что-то сказала, а через несколько минут Диана, еще не обсохнув, покинула пляж.
Вечером мы уложили уставшую Васю спать, вышли на балкон и я, в предвкушении притянул любимую к себе.
— Если я выйду за тебя замуж, — тихо произнесла Алёна, — Ты можешь снова встретить другую красавицу. Еще лучше… Такую, как она.
— Нет, не могу!
— Как ты, такой взрослый и красивый… один? Я не понимаю, как? А вообще когда-нибудь раньше …любил, Кирилл, так, что никто другой не был нужен?
— Я ждал тебя и Ваську, чтобы вы на моей шее повисли… А что такого странного?
Её ресницы дрогнули, и Алёна задумчиво посмотрела в сторону, на море. Я видел, как она прекрасна. Почувствовал неимоверную тяжесть на сердце.
Любил ли я Наташку? Почему-то сейчас стал с усмешкой и даже ненавистью вспоминать об этом. Однажды потерял голову из-за неё. Был по-рабски предан, мечтал жениться.
Я очень надеялся, что Алёна не узнает об этом... Но если не буду честен, она это в конце концов узнает от кого-то другого, или почувствует в Наташкином отношении. Мне не хотелось возвращать прошлое, но выбора не было.
Алёна, наверное, уже не ждала моего ответа, но я обнял её и решил признаться:
– Эту девицу, которую мы встретили, не любил. Но был влюблен. Сильное чувство, когда никто больше не нужен, гуляли по ночной деревне, купались, сидели всю ночь на лавке. Она была очень красивой, и сейчас такая. Был готов на все, сказала бы – иди, топись, я бы пошел… Алён, она была старше, но ничто не имело значения, когда я был с ней рядом и держал за руку. Представлял, что мы живём вместе.
Алёна изумленно взглянула на меня.
— А что случилось? Она тебя бросила?
— Сначала уехала учиться, а пока был в армии – вышла замуж. … Я приехал, встретил вас в лесу, почувствовал счастье, но еще не понял, что со мной произошло. А потом увидел её и ясно понял, - ничего к ней не осталось, никаких сильных чувств. Так… легкая признательность, приятно видеть, радостно.
— А как ты это понял, что больше не любишь её?
— Не почувствовал ничего, как тебе объяснить? Я не был ...взволнован.
— Это самое важное, да? А я ничего не чувствовала, как будто я совсем не женщина, но почем-то любила всем сердцем…
Эти слова, произнесенные тихим голосом, были просты и настолько удивительны, что я осторожно развернул её к себе лицом. Темные глаза были лишены какого-либо выражения, она смотрела на меня, и через несколько секунд смущенно опустила, обняла и прижалась так же доверчиво, как прижималась Василина. Я сейчас только понял, что толкнуло её на встречи с моим отцом всего лишь нежное и романтическое чувство.
Неужели все, что чувствовала Алёна, это на самом деле первая несчастная любовь? Я хотел отвлечь её и себя от мыслей о прошлом именно потому, что боялся, боялся какого-то сравнения, воспоминаний. Невыносимо было думать, что отец поступил с ней так, не понимая и не замечая души этого маленького одинокого человека. … Как же это?
Пока я искал слова, Алёна опередила меня:
– Он просто развлекался, да?
– Ни в коем случае! Нет, не развлекался. Ты красивая и он … увлекся. В такую девушку, как ты, любой бы влюбился, да. … Я полностью очарован тобой, и никогда не смотрел на наши отношения как на мимолетное развлечение, клянусь.
Мне хотелось её сделать счастливой, чтобы она не думала, что использовали, обманывали. Это обидно любому.
– А мы можем забыть о прошлом навсегда? Если ты хочешь сказать, что Васенька твоя дочка, я тоже должна так говорить, но мне очень сложно обманывать твою маму, и дядю Колю…
– Посмотри на меня, Алён, посмотри еще раз. – скомандовал я. – Представь, что мы с тобой ничего не помним, что было раньше и можем сами написать себе прошлое. Я так и делал. Мне в больнице дали тетрадь и сказали вести дневник воспоминаний. Какие-то будут ложными, а есть истинные. Всё, что я вспоминал – записывал. Мы можем это сделать. Дневник моих воспоминаний будет для нас общим прошлым, . Я напишу то, что помню заново.
— Хотела только сказать, что только с тобой я поняла, что значит любить… быть ласковой…
Ночью я насмотреться не мог на Алену. Во время прогулки по берегу в темноте она развернулась и в прямом смысле бросилась мне на шею с восторгом, воскликнув, как ей хорошо. Она шептала мне что любит… любит…
И всё равно поглядывала на дверь в спальню Васеньки, боялась, что дочка проснется, сама встала, проверила и вернулась ко мне, доверчиво прижавшись и тут же заснула…
Никогда еще, даже в мечтах, не представляла себе такую прекрасную жену. Мне хотелось сказать спасибо и за ребенка.
***
Утром разбудила Василиса, тронув за плечо.
– Привет! Васёк проснулся первый! Хочешь на море? Ты же не будешь против, если мама еще немного поспит, …дочка? – спросил я, осторожно вытаскивая руку, чтобы не разбудить Алёнку.
– Конечно, нет, я кушать просто хочу. Могу еще поиграть… сама…, – еле слышно прошептала Василина, и я почувствовал её осторожный поцелуй в щеку.
Алёнка зашевелилась, и я зашептал:
– Тише-тише… Спи, дорогая, спи.
Мы решили поесть и прогуляться на утренний пляж. Окна отеля выходили как раз на побережье, я хотел, чтобы Алёна увидела нас, не волновалась, если не успеем вернуться.
– Папа, ты очень хороший. Я тебя люблю.
– Малыш, я тоже очень тебя люблю. Так рад, что мама вспомнила меня…
– Бабушка тоже её вспомнила! Она сказала, что помнит маму, как она потерялась, как вы её искали, и вот мы, наконец, нашлись. Это я увидела тебя, а мне никто не верил!
Я подумал, как же моя мать здорово умеет находить слова и сочиняться рассказы.
– А что еще бабушка сказала?
– Она рассказала, что когда ты маму потерял, тебя побили какие незнакомые люди, и ты долго спал, а потом ничего не помнил… маму забыл. И никто не знал, как нас найти, а у тебя голова болела. Ты бедненький, больной, не смог вспомнить… Вот. Но теперь ты …. А кто это??
На пляже под зонтиком спал мой отец. Я сразу его узнал.
Рядом стояла сумка, а он привалился к столбу и спал. Щетина покрывала его лицо, на носу квадратные очки, старые джинсы и рубашка в полоску.
Василиса сделала к нему несколько шагов и повернулась ко мне, пожимая плечами.
– Дяде негде спать?
– Вась… давай вернемся, мы далеко ушли…
– А вдруг он заболел?
– Он не заболел, это незнакомый дядя, он приехал отдыхать.
– Давай ему поможем встать? Пусть вон в гостиницу идет… Папа, пусть он спит на кровати…
Вздохнул, поднял Ваську на руки и пошел к гостинице, успокаивая, что вернусь и помогу.
Я проснулась одна, Кирилла не было. Видно, первый день на море настолько измотал, что не услышала, как он проснулся. Моей Васьки тоже не было рядом, но лежала записка на салфетке: «Мы завтракать, скоро придём». Страх, что Кирилл украдет Василису совершенно исчез, я знала, что он меня любит и её тоже.
Выйдя на балкон, была очарована открывшимся мне видом, показалось, что этой красоты и зелени, этого странного приятного аромата и шума волн я никогда уже не забуду .
И тут я заметила Кирилла с Васей на руках. Он уже возвращался, но в номер не зашел.
Быстро оделась, умыла красноватое от загара или радости лицо. Решила спуститься и тоже с ними позавтракать.
Как только я вызвала лифт, возле меня возникла бывшая девушка Кирилла в еще более красивом наряде. В розовом коротком платье, украшенным длинными переливающимися бусами или цепочкой.
Перевела взгляд на лицо и увидела снова эти бирюзовые неестественного цвет глаза.
– Сколько же тебе было, когда ты от него родила?
– Восемнадцать. Что вам нужно? Только это?
– Мне нужен мой парень, я его заберу, а ты вернешься в своё гадюкино!
– Он купит нам дом…Мы там уже ремонт делаем, как ты его заберешь? Он что – ничего не решает?
– Решать буду я! Наконец-то, застала тебя одну … – слащаво проговорила она и усмехнулась.
– Я не одна, вот – люди идут…
Девушка схватила за руку и уставилась на пальцы.
– Какой кошмар, ну и ногти. Ноги у тебя такие же позорные? Не буду объяснять, но намекну. Конечно, приходится вот с такой, как ты. Полюбить ты его заставить не сможешь, только соврать тебе, козе деревенской! Но тебе ничего не достанется, всё состояние – у его отца. Поняла? – проговорила она, любуясь своими малиновыми длинными ноготками.
– О чем вы говорите? Я просто потеряла его ... Не знала, что Кирилл был в больнице, думала, что он меня бросил.
– А как ты думаешь, зачем сюда приехала его мать? Чтобы убедиться – всё в порядке, заявлять на сыночка единственного ты не будешь… Представляешь, какой будет позор, если все их друзья узнают?! … Там люди из высшего общества, между прочим.
– Но я - совершеннолетняя!
– Ты родила во сколько? Сейчас-то тебе на вид лет восемнадцать!
– Это только на вид.
– Чё ты так унижаешься-то? Найти никого не можешь со своим прицепом?
– Он сам захотел со мной жить. – Я уже не понимала, что говорю, потому, что всё сложилось в такую картину, которую я видеть не могла и не хотела. – Он такой… хороший, неужели это притворство?
– А ты как думаешь? Стал бы он такую, как я менять на вот этот … О, как мне тебе еще объяснить. Посмотри на свои ноги! Для него это фетиш, когда красиво, как у меня. Поняла? Он вообще любит идеальных. А ты… просто чудовищно неухожена. Кирилл любил меня, пока я была замужем. Сейчас я свободна и мы хотели пожениться, но тут я узнаю, что он не может! Вынужден тебя ублажать, потому, что нашла его. Я приехала, чтобы просить тебя – отстань! Оставь его в покое, он любит меня!
– Ты ничего не знаешь, на самом деле! Всё не так!
Если бы она еще что-то сказала, я бы не удержалась от слез, но девушка посмотрела на меня и поморщилась, а потом ушла вверх по лестнице.
Я вернулась обратно в номер, даже плакать не могла. Села на кровать и сидела до тех пор, пока не постучалась мама Кирилла с Васенькой.
– Моя дорогая, пойдем на завтрак, и сразу на море, пока солнышко еще не горячее.
Василина сразу подбежала:
– Мамочка, мы гуляли с папой… Так хорошо было, только дядю жалко…
– Я иду, сейчас, минуточку… А где Кирилл?
– Он пошел дядю поднимать, там заснул бедный дядя, его не пустили в гостиницу, – торопливо рассказала дочка.
Я пошла, как овечка за ними, осторожно взяла вторую руку дочери, и мать Кирилла отпустила свою.
Мы сели за столик, она осторожно шепнула:
– Ты бледненькая, хорошо себя чувствуешь?
– Не привыкла просто. Всё новое для меня, такое новое и чужое. Домой хочется, ведь я ездила только маленькой, с бабушкой. Не привыкла к такой роскоши, простите.
– А Васенька уже привыкла, да? Детка наша такая хорошенькая… Такая лапонька… И кушает хорошо, и плавать умеет, … Вася... Маме надо полежать, мы с тобой можем сами пойти покупаться.
– Нет! Я пойду, я Ваську люблю… не оставлю!
Наверное, сказала я это с таким волнением, что в глазах женщины появилось еще большее беспокойство.
Она взяла в руки телефон и начала звонить, приговаривая:
– Да где он там запропастился, где же наш Кирюшка… Любимый наш папа…
Кирилл ответил не сразу, и я подумала, что он, возможно, разговаривает с этой красивой девушкой, успокаивает её.
Я не верила ему и правильно делала. Он Васю готов считать своей дочерью. Кирилл может её забрать, приучить к себе и всё.
Во рту сразу пересохло. Я взяла стакан и выпила залпом, а его мать потрогала мне лоб с беспокойством.
– Кажется акклиматизация началась… Ты горяченькая. Вася, а ты как себя чувствуешь?
– Хорошо! Мама, ты заболела? — Дочка весело посмотрела на меня и сообщила , — Она никогда не болеет, только расстраивается. Но сейчас мы …поиграем. Мама не будет плакать, и я тоже.
– Вася, давай пойдем лучше с тобой поиграем… на пляже, в море поплаваем. А потом поспим, чтобы не устать.
Дочка замахала кому-то рукой и проговорила озабоченно:
– Он идет! Сейчас расскажет, как там дядя себя чувствует!
Кирилл подошел и сначала поцеловал Ваську, потом шепнул что-то матери, и только потом повернулся с извиняющимся лицом.
– Мы сбежали, прости, ты так сладко спала… Алёнка, выспалась?
– Нет, но я пойду на пляж. Будем наслаждаться отдыхом.
– Кирюш, мне кажется, Алёнушка заболела… Поцелуй её лобик, проверь?
– С удовольствием!
Кирилл нежно поцеловал мой лоб несколько раз и зашептал:
– Как я люблю … Алён, ты не представляешь, как я тебя люблю! – он посмотрел с нежностью. – Ты чего такая? Всё хорошо?
– Домой очень захотелось, но я понимаю, Васеньке нужно … развлечься, и тебе тоже. А так можно, чтобы в другое место поехать?
– Так будет лучше. Намного лучше… Я договорюсь, а пока – идите на пляж. Скоро буду.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://dzen.ru/a/Y2FXcGHQ6yeuy53L
НАЧАЛО ЭТОГО РАССКАЗА https://dzen.ru/a/Ylw-ZOFy0Cygqcet