Свадьбу играли пышную, с размахом.
Мария выглядела потрясающе в платье невесты... Огромные синие глаза, русые волосы, собранные в замысловатую прическу, нарядная фата и... Белоснежные, тонкие руки, на которые которые многочисленная родня Тимура нанизывали золотые кольца...
Музыканты изо всех сил терзали инструменты и не щадили свои горла, от всей души горланя популярные и старинные песни.
Но все рано, или поздно имеет свойство заканчиваться.
Потекли будни и свекор, пользуясь своим служебным положением, устроил свою невестку в детский сад заведующей.
Мария была счастлива. Почти! Почему почти?
Каждое воскресенье приходил старший брат Тимура, Дмитрий, со своей женой, Диной и со своими мальчиками, двухлетним Сережей и пятилетним Васильком...
И Мария очень старалась быть гостеприимной хозяйкой. Металась по всей кухне и столовой, накрывая стол, а потом, после их ухода, долго перемывала посуду, роняя в воду слезы...
Было очень обидно оттого, что Дина считала, что имеет полное право отдыхать в доме своего свекра, не утруждая себя помощью по кухне.
А потом еще и допоздна наводила порядок в доме, мыла полы...
Ах, как ей хотелось хотя бы один выходной провести в компании со своим мужем, без гостей, без детского визга!
Но никогда не посмела озвучить свои обиды...
Не положено жаловаться: стыдно!
И даже когда была беременной, воскресные визиты не прекращались, никого не волновало ее здоровье, никто не спрашивал, как она себя чувствует...
К своим родителям она могла позволить себе зайти минут на десять, не больше, по пути с работы.
Если опаздывала, свекор демонстративно поглядывал на часы.
По своей сути, он был очень порядочным человеком.
И, если все вокруг без зазрения совести брали взятки, то это не про Михаила Ивановича. Бывший учитель, которого очень быстро продвинули по службе вначале директором школы, а потом в райком партии инструктором, и так далее.
Жену он похоронил года три назад, а разговоры родни о том, чтобы жениться повторно, пресекал на корню...
Старшего сына он отделил давно. Смог пробить ему трешку в центре городка и приобрел для него участок земли под застройку.
В целом и к невестке он относился хорошо, но уж очень был строг и Мария всегда с некоторой опаской говорила с ним.
А третий сын ушел с головой в науку и давно уже жил в Москве со своей женой Ингой.
Все было бы хорошо, если бы не диабет, который все больше прогрессировал. И через пару месяцев после рождения Оленьки, которую, конечно же, назвали в честь бабушки, Михаил Иванович умер.
Мария до последнего его вздоха была с ним рядом.
Самое интересное было то, что, когда он слег, Дима со своей супругой и детьми, перестали посещать их дом. Совсем!
Мария просто вынуждена была разрываться между новорожденной и свекром.
Но она все принимала, как должное. Так ее воспитали: невестка всегда всем все должна без разговоров.
В те редкие случаи, когда она жаловалась матери, слышала только одно:
- А как ты хотела? Дети обязаны досматривать своих родителей! Ты обязана!
- А как же Дина? Она разве не обязана тоже ухаживать за свекром, - пыталась защищать свои позиции Мария.
- Нет, не обязана. Твой муж-наследник. Раз вы с ним живете, то все обязанности на вас. Вам и дом достанется!
- Да не хочу я никакого дома... Мы бы и на квартире спокойно жили!
- Так решил твой свекор... Дочка, успокойся, так будет не всегда..
Отведя душу рядом с такой понимающей и мудрой мамой, Мария с новыми силами принималась ухаживать за свекром.
Время шло и, когда небеса забрали к себе Михаила Ивановича.
Похороны были непростыми. Михаила Ивановича в районе уважали
и не могли не прийти с соболезнованиями. И, соответственно, пришлось делать поминки для огромного числа гостей....
Мария тяжело переносила утрату дедушки своих детей. За эти несколько лет она привыкла к этому немногословному, но очень доброму человеку, И была неприятно удивлена, когда буквально на второй день после похорон пришел в Дима.
Тимур все еще был на работе. И Мария, как всегда, приветливо пригласила в дом своего деверя.
- Мария, обратился он к ней, - скажи, пожалуйста, вот здесь, - он указал на шкатулочку, в которой хранилась память Ольги Петровны, бижутерия, - здесь были мамины золотые часы. Где они?
Мария пожала плечами:
- Я не знаю! И, честно говоря и не видела их здесь.
- Как это не видела? Они всегда здесь лежали! Мама умерла и шкатулка всегда была у папы. Папа умер, шкатулка здесь, а часы пропали!
При этих словах глаза Димы сощурились, превратившись в узенькие щелочки:
- В этом доме, кроме тебя, некому было их взять!
Мария почувствовала, как ее сердце сжалось от боли и обиды...
Непрошенные слезы потекли по щекам:
- Я? Да я никогда не видела там часов! Твой отец пару раз мне показывал свои драгоценности. И вот, видишь ведь, нет их там!
- Ты врешь! Это ты взяла эти часы... Больше некому!
Мария заплакала. Что можно сказать этому человеку? Как можно ему доказать, что не брала она, что вообще не видела никаких часов?
Тем временем Дима вышагивал по столовой, продолжая зудеть без остановки о том, что только она имела доступ к золотым материнским часам!
Потом вдруг остановился и, пристально глядя в глаза Марии, сказал:
- А вот сейчас я проверю! Ты же верующая?
Мария, ничего не понимая, кивнула головой.
- Так вот! - Дмитрий взял одну из свечек, которых было много около портрета отца и протянул ей со словами:
- А вот зажги свечу и поклянись около иконы, что это не ты взяла часы!
- Но ведь, - Мария запнулась. Продолжая плакать, она пыталась понять, можно ли вообще около иконы произносить такую клятву. Сам факт: часы и клятва перед иконой Святой Марии разве не кощунство?
И тут же поняла: если не поклянется, то этот туполобый обвинит ее в воровстве.
Взяв свечу, дрожащей рукой зажгла её, перекрестилась перед иконой и произнесла:
- Пресвятая Богородица! Прости мне мой грех, что стою перед тобой и обращаюсь с глупой просьбой! Накажи здесь и сейчас того, кто взял золотые часы мамы моего мужа Тимура.
Свою просьбу Мария повторила трижды, не переставая креститься.
Едва она закончила, как зазвонил телефон.
Трубку взял Дима. На том конце плакал старший сын, Василек:
- Папа, папа, скорее иди домой, мама умрет сейчас!
Мальчик рыдал, а Дмитрий, медленно поворачиваясь к Марии, безумным взглядом посмотрел на нее... Губы его тряслись. Он пытался что-то сказать, но не смог.
Махнув рукой, выскочил из дома и, поспешно прыгнув в машину, двинулся в сторону своего дома.
Дина попала в больницу с подозрением на инфаркт. На следующий день Дима подъехал к отцовскому дому, посигналил и, когда Мария выглянула, знаком попросил её подойти к машине. Стало ясно: не хочет говорить в присутствии Тимура.
Не глядя в глаза своей невестке, процедил сквозь зубы:
- Это ты ее прокляла, ты и молись за ее здоровье.
Марию пробрал озноб до самого сердца. Тихо проговорила:
- Хорошо. Я помолюсь за здоровье Дины.
И она молилась. Искренне, со слезами, прося прощения и у Дины, и у деверя, и у их детей.
Она вообще никогда никому не желала зла и почему сказала именно те слова, которые стали то ли пророческими, то ли проклятием...
Кто знает?
* * *
Дина поправилась. Но здоровье у нее сильно надломилось. Одна болезнь сменяла другую.
И Мария каждый раз вновь и вновь просила небеса пощадить свояченицу, не оставлять сиротами детей...
В начало сюда:
Благодарю за то, что дочитали!
Продолжение ЗДЕСЬ:
Это история из реальной жизни. Изменила только имена...
Будет ли продолжение? Не знаю.
Для меня эта женщина всегда была образцом для подражания.
Но ее уже нет рядом...