- Геннадий Викторович, стойте, куда же вы! Я вас везде ищу!
Галина бросилась вслед за заведующим отделением, увидев, как он выходит из кабинета. Она бежала со всех ног, но поскользнулась на мокром полу и рухнула врачу прямо под ноги.
- Что скажете? Получили результаты анализов? Что с дедушкой?
Геннадий Викторович, сухонький седеющий мужчина лет сорока пяти, брезгливо посмотрел на Галю и скривился, предчувствуя неприятную сцену.
- Вот не хотел вам настроение портить перед выходными, но прогноз плохой. Есть опухоль, ее, конечно, можно оперировать, но… учитывая возраст пациента… Я бы советовал окружить его вниманием и заботой, вместо всех этих процедур. Вот так. Мне пора идти.
Геннадий Викторович торопливо зашагал к лифту. Галина бросилась вслед за ним.
- Ну хоть какая-то надежда есть?
- Нет! – отрезал заведующий. При этих словах двери лифта захлопнулись. Галина стояла одна, посреди больничного коридора. По лицу ее текли слезы.
Сказать дедушке правду, омрачив тем самым остаток и без того короткой жизни? Или наврать, лишив тем самым возможности завершить земные дела? Галина осталась одна наедине с этими мыслями. Потом глубоко вздохнула, вытерла слезы, и через силу улыбнулась, стараясь придать лицу как можно более безмятежное выражение.
- Дед, ты меня еще не заждался? Я так и не нашла заведующего! – бодро отрапортовала она.
Дедушка, обладатель густых белых бровей, белоснежных усов и редких остатков поседевшей шевелюры, нахмурился.
- Можешь не обманывать меня, Галочка, я все знаю. В конце концов, я больше восьмидесяти пяти лет на свете живу. Я знаю, что сказал тебе врач, можешь не переживать. И к смерти я готов, насколько к этому в принципе можно быть готовым. Только перед этим мне нужно кое-что тебе рассказать…
***
Галка никуда не спешила. Она молча смотрела в окно, на голые черные деревья, на осеннюю грязь, на темные свинцовы тучи. У, нее, конечно, было полно дел. Но по сравнению с неизбежной потерей близкого, любимого человека все они казались не такими уж и важными. Она взяла стул и присела у кровати больного. Дедушка, который стал вдруг невероятно серьезным, откашлялся, и начал свой рассказ.
- Ты знаешь, Галочка, я родился в Советском союзе. Многое успел повидать, попробовать. Это сейчас говорят, мол, в СССР того не было, в СССР этого не было. Все было, но не обо всем говорили вслух. Об отношениях с женщиной, например, не принято было распространяться. А любовь была, и дети рождались! Духов французских не было, белья, а я доставал! И бабушке твоей дарил, царствие ей небесное. И колдунов в СССР тоже вроде бы не было. Но знала бы ты, какие очереди выстраивались к московским ведьмам и ясновидящим… У иных во дворах люди неделями ночевали, лишь бы совет получить.
- К чему это ты? – с недоумением спросила Галя.
- А к тому, что пришло мне время кое в чем признаться тебе. Я, если честно, Галочка, колдун. Самый настоящий советский колдун, пусть и на пенсии.
Галина не знала, что и сказать. С одной стороны, дед казался совершенно нормальным человеком, в здравом уме и твердой памяти, как говорили раньше. Но эти все его слова про ведь и колдунов? Как это понимать?
- Не беспокойся, я пока еще в маразм не впал! – насупился дед, словно прочитав ее мысли. – Я и не думала…
- Не обманывай меня. Лучше посмотри в окно.
Галя снова подошла к окну, и вдруг увидела, как одно из сухих темных деревьев загорелось вдруг само по себе, вспыхнуло факелом. Дед довольно улыбнулся.
- Как тебе?
- Это ты сделал? – только и могла изумиться Галя.
- Да, представь себе. В этом и состоят наши магические способности. Мы можем взглядом (и даже внутренним взором) зажигать огонь и испепелить то, на что злимся. Стоит только немного сосредоточиться.
- Почему ты сказал наши способности? – удивленно переспросила Галя.
- Потому что они передаются в роду через поколение. Я не хотел тебе говорить раньше времени, но… пришло твое время принять дар. И да, варианта «отказаться» у тебя нет. Я всю жизнь пытался свести его к нулю – у меня ничего не получилось. От нашего выбора тут вообще мало что зависит.
- Мне надо что-нибудь подписать? Кровью? – с тревогой поинтересовалась Галина.
- Зачем так драматизировать?! Словно тут какое-то пошлое представление разыгрываем. Дар, если он настоящий, сам тебя найдет, от него так просто не убежать. Но прежде чем я умру, и ты останешься со своим даром один на один, я хочу, чтобы ты кое-что запомнила… Тогда жизнь твоя, как и моя, будет долгой…
***
Церемония прощания прошла быстро, были Галя и еще десять человек. Приехали домой, помянули деда добрым словом, и занялись своими делами. Только небольшой блокнотик, в который Галя записывала наставления деда, напоминал о том разговоре. Записи в нем говорили о том, что Гале следует контролировать свой гнев и дурные мысли. Иначе последствия могут быть самыми плачевными.
Несколько раз, когда Гале наступали на ногу в автобусе, или пролезали мимо нее без очереди, она пыталась использовать завещанную силу. Но ничего не выходило. В конце концов, Галя и думать забыла о своих способностях. А предупреждения деда списала на чудачество пожилого человека. Она бы и не вспомнила о том разговоре, если бы однажды не поссорилась со свекровью…
- Галь, ну что за куртку ты ребенку купила! Я тебе умоляю! Со мной не могла посоветоваться?
Свекровь Нина Ивановна недовольно поджала губы. Галина ей никогда не нравилась. Ее сын мог бы сойтись с куда более перспективной невестой, чтобы и жилплощадь своя была сразу, и тесть чтоб с карьерой помог. Да еще куртка эта. Зачем-то черная, хотя всем известно, что девочки любят розовое…
- Так ведь ей уже пятнадцать, ее попробуй, заставь носить то, что не понравилось … - оправдывалась Галя.
- Вот потому, что сразу воспитывать надо было. А не на работу бежать, как ты! Не мать, а ехидна!
Галина хотела было что-то сказать, но одернула себя. Мама мужа, как-никак. Однако, слова свекрови показались ей такими обидными, что она долго не могла выкинуть их из головы.
- Жень, ну я не могу так больше, мы с тобой больше двадцати лет вместе, с самой юности, и все это время придирки. Ты видел ехидну вообще? Разве это я?!
Муж флегматично жевал. Ему не хотелось в очередной раз становиться на линии огня между женой и мамой.
- Видел, ехидна миленькая. Это и оскорбление вовсе. Вот морская корова некрасивая, это я понимаю. И вообще отстань от мамы, она пожилой человек.
- Ну-ну! – сказала Галина. Если бы Женя был повнимательнее, он бы заметил, как в ее глазах вспыхнула искорка. Вспыхнула, и тут же погасла.
Галя ушла в спальню, прилегла на кровать, и вдруг услышала страшный крик.
- Галя, Галя, собирайся скорее, у мамы начался пожар, еле потушили! – кричал Женя, бегая туда-сюда по квартире.
- Ну пусть приезжает к нам! – пожала плечами Галина. Она старалась не подавать виду, что знает, о чем речь…
***
Оказалось, что способности применять просто. Даже не понятно, почему не получалось раньше, хотя Галя пыталась, еще как пыталась… Может быть, не задевали ее случайные прохожие в транспорте, не было в душе достаточной ярости? А вот со свекровью вышло сразу. Наверное, потому, что обиды в душе копились годами. Галя изо всех силы старалась быть хорошей невесткой, но получала лишь холодный душ раздражения и без различия. Но вот сейчас пришло время платить по счетам.
Не нужны были записи в блокноте, которые оставлял ей дедушка. Все получалось само собой. Нужно было просто представить ненавистную квартиру, в которой женщина провела первые годы брака. Обшарпанную кухню, занавеску в цветочек. Представить внутренним взором, и поджечь. И смотреть, как разгоревшееся пламя перекидывается на мебель, как удушливый едкий дым расходится по всей квартире…
Галя больше не даст себя в обиду. Для защиты у Гали есть дурной глаз. Хотя, какой он дурной, просто справедливый.
***
Нина Ивановна жила у них несколько месяцев, пока длился ремонт. Но и после ремонта квартира почему-то сохраняла неповторимый аромат едкого дыма. Свекровь даже хотела продать ее по сниженной цене, но покупателей не находилось. Галина была довольна своей местью. Ей даже показалось, что дедушка поступил нечестно, скрывая от нее такую силищу, и возможность распоряжаться ей по своему усмотрению. В конце концов, если душа просит, то почему бы и нет?
За последние полгода она совершала акт возмездия еще несколько раз. Подожгла документы на столе гендира в тот момент, когда он собирался лишить их отдел премии. И долго смеялась, представляя, как директорша, суровая грузная дама, подрыгивает, пытаясь сбить пламя папкой. Потом отпугнула одну бродячую собаку – та забрела к ним во двор и погналась за ребенком на детской площадке. В тот же момент перед животным появился огненный кулак. Ну и по мелочи несколько случаев. Например, одному противному коллеге, который намекал на ее возраст и особенности фигуры, Галя подожгла резинку у трусов. А потом с удовольствием наблюдала за его беспокойством. Или одной наглой дамочке, пролезшей без очереди, пережгла ручки пакета, так что продукты у нее по всему полу рассыпались.
Галя и дальше продолжала бы свои выходки, если бы не один случай. Однажды, не получив вовремя отчет женщина так разозлилась на коллегу, что случайно подожгла собственный компьютер. Конечно, никто и подумать не мог, чтобы ее в чем-то обвинить. Но машина восстановлению не подлежала. Пришлось какое-то время работать на стареньком ноутбуке. Вот тебе и радость от возмездия.
С тех пор Галя все чаще стала замечать, что вредит сама себе. То сверкнет глазом-молнией в зеркало – и полетели вокруг закопченные осколки. То рассердится на собственную юбку, в которой заело молнию – юбка и загорится. С дочерью-подростком боялась поругаться лишний раз. Мало ли… И не расскажешь ведь никому.
Взяла Галина отпуск, уехала в санаторий, приводи нервы в порядок. Старается не гневаться лишний раз, а как не гневаться, если то суп жидковат, то на завтрак масло не подали. Хотела омлет съесть – и тот случайно взглядом испепелила. В итоге заперлась в номере, стала смотреть телевизор, чтобы отвлечься. Там как раз местные новости передавали. Неподалеку от их санатория пропала и не может найти дорогу группа туристов. Их уже ищут, но леса в этих местах густые, непролазные, а еще болота…
Тогда собралась Галина с силами, да и зажгла над санаторием огромную сигнальную ракету. Конечно, не было ракеты никакой, был только тот самый огонь, ведьмина силища. Но вот вспыхнуло над санаторием зарево… А заблудившиеся изможденные люди увидели надежду. И вскоре вышли навстречу поисковому отряду.
Дед, кстати, всегда говорил: добродетель не в том, чтобы вечно сдерживать свою силу. А чтобы уметь ее применить…