В 1966 году Джефф Бек покинул YARDBIRDS, и Джимми Пейдж стал единственным и основным соло-гитаристом группы, постепенно примеряя на себя и директорские функции.
Несмотря на то, что наступило самое коммерчески неудачное время для YARDBIRDS, оно преподнесло несколько великолепных психоделик-рок треков.
В альбоме Little Games 1967 года Пейдж играл на своей гитаре скрипичным смычком в середине песни Tinker Tailor.
Использовал настройку гитары DADGAD в джемовой White Summer.
Запускал звук по кругу с помощью петли на магнитофонной ленте в Glimpses.
Комбинировал дисторшн и вау на сингле Ten Little Indians, выпущенном в октябре 1967 года.
Сейчас это азбука для любого гитариста или продюсера, но в конце 60-х всё только начиналось.
Когда YARDBIRDS плавно перетекли в LED ZEPPELIN, психоделические эксперименты Пейджа продолжились с меньшей интенсивностью, но с гораздо большим мастерством.
В Dazed and Confused он мастерски смешивает психоделический рок с хард-роком.
И триповая Whole Lotta Love продолжает тему.
Даже когда к 1970 году первая волна психоделического рока угасла, Пейдж продолжал исследовать стиль в таких песнях, как Friends, Achilles Last Stand и Kashmir, которые по настроению не так уж далеки от Still I’m Sad и Glimpses группы YARDBIRDS.
Взяв характерное звучание из эпицентра психоделии 60-х, Пейдж реально расширил звуковую палитру хард-рока 70-х, но его интерес к экзотике уходит корнями в гораздо более далекое прошлое.
Гитарист рассказал, что после того, как он приложил немало усилий, чтобы найти себе ситар, не кто иной, как Рави Шанкар показал ему, как настраивать инструмент.
«Я слушал индийскую музыку», - рассказывает Пейдж. «Я слушал её по радио, и это было намного раньше BEATLES. Мой отец работал на фабрике недалеко от Хитроу, где производили провода и кабели. Нет, не гитарные кабели - большие промышленные».
«Он был менеджером по персоналу, и там работало приличное количество азиатов, и я спросил: «Папа, а не мог бы ты поспрашивать у них и узнать, имеет ли кто-нибудь какое-нибудь представление о ситарах? Может, мне удастся подержать его в руках?».
«Там был парень, который сказал, что ему должны прислать один, и действительно, он прибыл в Хитроу в таком импровизированном фанерном ящике… Я достал ситар, это была красивая вещь. Но я совершенно не представлял, как на нем играть. На ситаре больше струн, чем на гитаре, я дернул одну, струна начала резонировать, и я подумал: «Боже мой!»
«С точки зрения звука все, чему я научился, пришло от прослушивания разных вещей и создания собственных интерпретаций того, что я услышал. Но тут было что-то совсем другое! А позже мне удалось встретиться с Рави Шанкаром на концерте в Лондоне. Мы с другом были там единственными молодыми парнями, и он объяснил мне, как настраивать ситар».
