Вечером отгулял десять - быстро, весело, бодрым шагом. Сначала вразвалочку. Думал, пройду немного. Может до Алого, может, до Пельменей, в крайнем случае, Политеха. Не торопясь спустился, поежился и внимательно оглядел окна.
Теперь всякий раз проверяю - закрыл, не закрыл, выключил или забыл. Вчера, к примеру, перед выходом с конторы на три раза подергал ручки, пощелкал выключателями, замками и щеколдами, а сегодня обнаружил свет в бытовке. Барабашка.
Однажды, вместо того, чтобы закрыть окно, открыл, а осознавши чуть умом не тронулся, благо, коты мирно спали - десятый этаж, не хухры-мухры.
Забываю посудомойку - стою, натираю чашку, руки грею. Или зажигалку, ключи, табак. Особенно, если кто-нибудь вмешается - телефон, благоверная или кот.
Засунул руки поглубже, не подумайте чего - перчатки и карманы, капюшон надвинул, ремень подтянул и топнул. Не знаю как, но поймал. Сначала зеленую. Проскочил сходу три перекрестка, вошел в темп, ощутил тонус и наконец словил кураж. Потекли километры.
Пролетел Алое, затем типографию, стадион, парк, институт и опомнился уже в лесу.
Курчатов атомами мигает, ласковый снежок, люди с бабаками, фонарики уютные - желтые, теплые. Безветренно, мягко и свежо - и дышится легко, и ход уверенный, и шаг твердый, и скорость в рост. Развернулся только у лошадей, а обратно уже под гору - едва успевал ногами перебрать. На Ленина скинул, пошел поспокойней и дыхание поровней - все ж главный проспект, негоже бегать, когда публика дышит чинно.
Вспомнил как ездили к бабуле на новый две двадцатый год, дорогу вспомнил - прям в подробностях, горы, чудный кофе близ Магники. Ехали и смеялись, то-то она удивится, ведь без предупреждения, будто снег на голову, а когда до Мелеуза оставалось километров восемьдесят позвонил разведчик - вы где, чего так долго, заждались, и бабуля стол накрыла. Как вычислил, непонятно, но тайну держит - старая школа.
Кризис жанра, и вроде надо уходить от себя, от этого дурацкого я,
но нет героя, не вылупляется.
Под него нужно место, время, события, персонажи. Интрига или на худой конец дама с собачкой, и пока исповедь льется через дневник.
Что-то случилось, заискрило, торкнуло, вызвало к жизни внутренний всплеск - пошел поток.
Поэтому так важны события. Поступки, взаимодействия, встречи и разговоры. Спортлото - крутнули барабан, и по желобу потекли волшебные шары.
Откровенность ранит, не сильно, но чувствительно. Сама по себе ранит - отрицанием лицемерия, что может оказаться таким же лицемерием только сбоку, неоправданным замахом на большое или претензией на наиморальную из всех моралей мораль. Приоткрывает то, что лучше подержать взаперти, сохранить втайне или выдать в приглаженном виде.
Согласитесь, отказ от привычной шкалы оценок, преодоление обыденных протоколов, критичность, отсутствие позитива и горечь не самые приятные конфеты. Или чужой логос, стиль тон, мало ли. Неуютно.
Вообще, поиск, искание, дерзание или исследование, дают результат, если он, она, оно сам, сама, само говорит с тобой - водит за нос, мелькает и убегает.
Самого начала говорит, когда ничего не ясно, когда не собраны факты, не отысканы доказательства, когда нет результатов эксперимента, да и сам эксперимент не поставлен, не построена теория, не придумана модель и не сформулирована приличная гипотеза.
Предчувствие, нечаянная радость, зов, и что-то брезжит, едва мерцает, а вот что - бог его знает, но предположения следует одно за другим, прям, рвутся, переполняют мозг.
Пошло-поехало - перебор вариантов, ментальный артикул, вопрос-ответ, кружение, подскок средь ночи, и кажется - ухватил, получилось, радость и восторг, лихорадочное хождение, брожение, курение, чирканье по бумажке или стояние у стены - сейчас-сейчас, получается, еще немного, почти..., а наутро понимаешь, все мимо.
Тем не менее, живет, теплится, шевелится рядом, буквально, в двух шагах, очень близко, а на следующий день облом, через день, второй, другой, третий - и руки опускаются, и настроение хуже губернаторского, и свет не мил - сука, сука, сука, как же все задолбало, ни черта не выходит - почти отчаянье, вот-вот настоящая депрессия откроется, но пока лишь безмолвие и пустошь.
Иногда проходят дни, иногда месяцы - радостные и мучительные, полные огня, дыма и воды, восторгов, пламенности и разочарований.
Но вдруг, негаданно, случайно, совсем не связанное с поиском - шорох, мелодия соседского радио за стенкой, нечаянный разговор с приятелем или обрывок текста, и огонек разгорается - теплеет и светлеет, погода проясняется и люди будто повеселели, звуки приветливые, лица симпатичные.
И обрывки, кусочки, отдельные слова, полутона, неясные образы, догадки и сумеречные зоны задвигались, забурлили - закипел борщ с котлетами, и уже соединяются ингредиенты в узоры и фракталы, тянут за собой орнаменты и замечательные кривые, еще чуть-чуть и возникает образ, а вместе с ним мощное чувство радости - эмоциональный прилив, и наконец, словно приговор, выносится слово - формула, цифра или решение.
Такое впечатление, что искомый результат ни разу не сидел в основаниях, а пришел из далекого извне - да, уравнение написано, граничные условия сформулированы, но решение лежит вовне, ибо существует отдельно от задачи, вот в чем странность.
Интуиция, догадка, предположение и гипотеза. Остальное проверка, а по приказу никак - дух бродит где хочет и мысль неподвластна начальству. Никакому. Но отблеск, намек, крючок, который прикрепляет к проблеме, есть сразу, дано, сбоку пришито.
Тебя выбрали, именно тебя - кто, почему, не знаю, но факт - подали сигнал, забросили удочку и подцепили. И пока не раскрутишь по полной, с крючка не снимут.
Также с писаниной - зачем, кому, куда, нобелевки не дадут и бюст-памятник на Тимирязева не установят, хотя вопрос "зачем" идиотский - из другого логоса вопрос, материальный. Зачем что-то делать если заранее известно, что не будет встречного предоставления. Никогда, никакого, принципиально.
Ответ понятен - незачем, ибо противное означает бессмысленную потерю сил, времени и нервов - проще обозвать болезнью, графоманией, к примеру.
Нет, очень надо, прям, очень-очень. Крючок - подсадили, и теперь рулишь не ты, а кто-то, кто кроме тебя, и бросить не получается - пробовал, знаю, хуже курева, тяжелее алкоголя.
Малиновый звон.