1. Фамилия, имя и отчество — Киевская Галина Дмитриевна
2. Звание — лейтенант медицинской службы
3. Должность, часть — комсомольский организатор батальона 438-го стрелкового полка 129-й стрелковой дивизии 3-й армии
4. Год рождения — 1918
5. Национальность — русская
6. Партийность — член ВКП(б) с 1944 г.
7. Имеет ли ранения и контузии — тяжело — 02.03.1942, 04.02.1945, легко — 03.1943.
(Из наградного листа)
Галя не успела попрощаться даже с мамой. Оставила ей короткую записку: «...Милая мама! Я не дождалась тебя. Ухожу в батальон, который будет защищать Москву...»
Всю войну прошла Галина Дмитриевна Киевская. Награждена тремя боевыми орденами, многими медалями. Шесть раз была ранена.
Из фронтовой жизни
— Это было под Кёнигсбергом. Нас семеро. Рассвет холодного февральского утра. Надо выбить противника из домов, стоявших на другом конце огромного снежного поля. Фаустпатроны не дают поднять головы. Было решено прорыть в снегу траншеи и подобраться к фашистам.
Очнулась в госпитале. Тянулись страшные больничные дни. А тут ещё врачи признали меня непригодной к службе. День и ночь стучало в висках: «Непригодна, непригодна...» «Конечно, неплохо было бы маму увидеть», — мелькнула мысль. А война-то не ждёт! И, перекинув через плечо вещевой мешок, поехала на фронт, в свою часть, к друзьям. Мне повезло: по дороге я увидела в машине шофёра нашего батальона, и он помчал меня прямёхонько в часть.
Трудно поверить, но опять оказалась я на том самом месте, где был последний бой. Только снег заметно осел, потемнел. Я было принялась вспоминать, где были наши траншеи, да вдруг в стороне, у кустарника, заметила памятник. Деревянный, с красной звёздочкой. Проваливаясь в снег, бросилась к могиле.
Дорогие имена, фамилии плыли перед глазами: Давыдов, Лисовский, Бекмухамбетов... Все семь. Как семь! Кто же седьмой? Седьмой была я. Среди фамилий стояла и моя: «Галина Киевская».
Со своей частью дошла я до Берлина, до самого рейхстага.
О маленьких боевых товарищах
— Было это в районе озера Селигер. Мы получили задание ударить по врагу с тыла. А для этого надо было пересечь замёрзший Селигер. Озеро заминировано. Места незнакомые. А тут ещё пурга. Дороги занесены. Мы собрались в школе. Было очень холодно. Ни печку растопить, ни огня зажечь. Скрипнула дверь, и в неё протиснулись озябшие не меньше нас мальчишки, а за ними девочки. Было им лет по 13—14. На ногах подшитые валенки в заплатах, сами запахиваются в рваные полушубки. Ребята местные, они каждую тропинку знали. Вот они-то и повели нас...
В то время не успели спросить, как зовут наших маленьких боевых товарищей... Но, может быть, сегодня кто-нибудь из них вспомнит тот жестокий февраль и откликнется?
Послевоенное время
— Теперь я адвокат. На войне мы сражались за справедливость, за мир и счастье людей. И сейчас, когда стараешься помочь оступившемуся человеку, защитить невинного — это тоже бой за правду, за счастье человека.
Н. СТРЕЛЕЦ (1970)