Повесть
Часть седьмая здесь
Субботним утром Алла Николаевна позвала к себе в гости Таню, Торта, Олесю и Риту.
Невестка вот-вот должна была родить, и Алла Николаевна хотела разделить свою радость с коллегами. И заодно, договориться о согласии крёстных родителей.
Таня и Торт прибыли к Алле Николаевне вместе, но отчаянно делали вид, что случайно встретились в подъезде.
Все гости расселись в гостиной: кто на кресло, кто на угловой диван диковинной расцветки.
В доме Аллы Николаевны всё было пропитано экспрессией.
Если вазы, то гигантские, если шторы, то расцветки джунглей при закате солнца.
Хозяйка быстро накрыла журнальный столик, который стоял возле дивана, водрузила в центр запотевшую бутылку шампанского и принесла для себя табуретку.
– Подвигайтесь все к столу! Вот-вот подъедет Ярослав и, надеюсь, обрадует меня! – потирала руки Алла Николаевна.
На просьбу подвигаться не отреагировали только двое, Торт и Таня.
Они сидели в соседних креслах, многозначительно переглядывались, метали друг другу улыбочки. Алла Николаевна всё это замечала, но виду пока не подавала.
Наконец, приехал Ярослав.
Он был зол на Аллу Николаевну потому, что вчера пропустил из-за неё ответственный момент.
Маше требовалась помощь, а он в это время утаскивал маму домой из «Сладкой жизни».
В результате, перепуганная жена сама себе вызвала «Скорую», уехала в роддом, и теперь сердилась на него.
Ярослав не дал сказать матери ни слова. А лишь буркнул, что роженица чувствует себя хорошо, дочка весит три с половиной кило, её назвали Алиной, она вылитая бабушка, – такая же толстенькая и крикливая, – и рухнул спать как подкошенный.
– Алина! Как я хотела! Боже, спасибо за внучку! А то нарожаешь сыновей, а они только и умеют кричать на мать! А внученька никогда бабушку не обидит, – только и сказала Алла Николаевна и зарыдала. – Да я для неё… Да я для неё, для кровиночки… всё сделаю… горы сверну….
– Конечно, конечно, – подбадривали её чьи-то руки. – Ну, Владимир Ильич, откупоривайте второе шампанское! Наша Алла Николаевна теперь не только бригадир, а ещё и бабушка!
Тем временем хозяйка дома пришла в себя.
– Так! – раздался её командный голос. – Ну, теперь-то, Таня, Владимир Ильич, пойдёте к моей внучке крёстными родителями?
А они ничего не слышали, сидели особнячком и не могли наглядеться друг на друга.
Они говорили странные для окружающих вещи и глупо хихикали:
– Антилопа – кампания против обжорства! – шептала Таня.
– Корзина – корреспондент Зина! – басил Торт.
– Верблюд – блюда поварихи Веры! – прыскала Таня.
– У-уу, – думал Торт, и, поймав мысль, говорил: – Собкор – собиратель корок!
– Карапуз – расплата толстых пуз!
– Цветочки – цветные очки!
– Мышьяк – генный мутант! – и вновь заливались дружным смехом.
Даже Олеся с Ритой усмотрели нечто особенное, что появилось у этих двоих за последние сутки.
– Может, мы здесь лишние? – не выдержала Алла Николаевна.
– Вы что-то сказали? – Торт нехотя оторвал взгляд от Тани.
– О, господи! Владимир Ильич! Я спрашиваю, пойдёте ли вы крёстным отцом к моей Алиночке?
– Да, конечно! С меня золотой крестик, – пообещал он.
– А я устрою ей сладкую жизнь на каждый день рождения! – сказала Таня.
И парочка снова стала ворковать, и смеяться каким-то бесстыдно-счастливым смехом.
– Да-аа, – протянула Алла Николаевна. – А у кого-то скоро будет свадьба.
Пододвинулась она к Рите поближе, и заговорила, ничуть не приглушая голоса – в этом не было необходимости:
– Рит, я примерно предполагала, что этим закончится. Эта поездка, эта победа…. А Пчёлка-то заговорщица! Я же спрашивала её, не было ли чего в гостинице!
– А она?
– «Что вы, что вы, Алла Николаевна! Как можно!» – передразнила она Таниным голосом. – Мне аж стыдно стало за свой язык!
Вот, попомни мои слова: Танька выскочит замуж за Торта, сменит фамилию на неродильную, и уйдёт в декрет. И будем пахать только ты и я!
– Ну и ну! Покидает нас молодёжь, – Рита сокрушённо покачала головой. Призадумалась, и сказала: – Алла Николаевна, я, конечно, всё понимаю, но есть одна загвоздка: Торт немножечко женат!
– Ритка, ну ты с виду вроде взрослая баба, а рассуждаешь, как ребёнок! Видела я его жёнушку. – Голос Аллы Николаевны стал тихим и низким. – Он для неё слишком хорош. И как только такие бабы могут хороших мужиков арканить!
С виду некрасивая, характер ужасный, кукушка….
– А ты откуда знаешь?
– Да уж научилась в людях разбираться. Это же надо: сидеть дома, не работать, и нанять няню! Зачем, спрашивается?
Вот, мои сыновья даже никогда не посмотрели бы в сторону таких дамочек!
А Торт благородный, каких мало, но беспомощный по жизни. Женился на ней и страдает!
А воспитание и порядочность не позволяют оборвать концы! А счастье столько лет под боком было…
Этим временем Торт откупорил шампанское, наполнил всем бокалы и поднял свой:
– А давайте выпьем за Алину Ярославовну Родных! Мою будущую крестницу!
Все закричали «Ура»!
Весёлая компания долго поздравляла новоиспечённую бабушку, пока кто-то не вспомнил:
– Алла Николаевна, а ваш старший сын-то знает о том, что стал дядькой?
– Ой, – расстроилась она. – Совсем забыла! Сплошные праздники отмечаю, а о сыне позабыла! Дайте мне телефон! – Чьи-то руки протянули ей радиотелефон.
Она быстренько набрала шесть цифр и, с нетерпением дождавшись гудка, закричала в трубку:
– Родион! Привет! У Ярослава дочка родилась!
В трубке послышался изумленный голос: – Уже? Славка стал отцом? Не могу поверить! Младшенький меня обогнал!!
Алла Николаевна прикрыла трубку ладонью и прошептала присутствующим:
– С детства зовёт Ярослава Славкой, никак не могу переучить! – и уже Родиону: – Сынок, твой младшенький брат теперь отец! Теперь и тебе отставать нельзя! Бери в оборот свою Марго! Приезжай! Мы тут сидим с моим коллективом! Таня и Владимир Ильич согласились пойти к Алиночке крёстными родителями!
– А кто эта Алиночка?
– Племянница твоя, дурачок!
– А как Маша себя чувствует? – осведомился Родион.
– По словам Ярослава, прекрасно! – ответила Алла Николаевна.
– Ну, тогда я еду. То есть, мы едем.
С Марго. У нас теперь есть машина, так что через двадцать минут будем!
Пока компания гудела, Торт сам решил позвонить домой.
На душе было как-то неспокойно. Он оставил Таню на кухне с Аллой Николаевной и Ритой, и вышел на балкон.
Домашний телефон долго никто не брал. Затем Торт услышал голос няни.
– Алло? Кто это?
– Здравствуйте, Инна Борисовна. Это я.
– Как хорошо! Владимир Ильич, вы уже в городе? У нас тут такое!
– Что случилось? Что-то с Сонечкой?
– Нет, с ней, слава Богу, всё в порядке. Вероника…
– Заболела?
– Нет, послушайте меня. Позавчера днём, когда по телевизору показывали конкурс, кстати, поздравляю вас с победой…
– Спасибо!
– …Вероника стала собирать вещи. «Вы далеко собираетесь?» – спросила я. – «Мне надо срочно уехать» – говорит. – «Сейчас?» – «Мне это необходимо». – «Надолго?» – расспрашиваю я. А сама думаю, как бы у неё всё выпытать. – «Не знаю. Я позвоню», – отвечает она. Вот и всё. Собралась и ушла.
Ничего не сказала, даже дочку не поцеловала, разве ж так делается! Сонечка второй день сама не своя, переживает, плохо кушает….
Я вот ночую у вас, Сонечку не на кого оставить…. И вот ещё что...
Я не имею права этого говорить, но, ваша жена взяла с собой деньги, которые вы копили на отпуск…
– Откуда вы знаете?
– Сонечка обнаружила, проследила за мамой.
– Я сейчас приеду домой. Никуда не уходите. – Владимир Ильич ощутил острое беспокойство и укол совести.
Ради своего счастья и любви он совсем позабыл о дочери!
Он сообщил Тане, что ему нужно срочно уехать домой, она отнеслась с пониманием.
Торт обувался в коридоре, когда в дверь Аллы Николаевны позвонили.
Хозяйка открыла дверь, впустила в дом Родиона и Марго.
Родион улыбался и поигрывал новыми ключами от машины.
Торт распрямился и потянулся рукой за плащом, как вдруг увидел девушку Родиона:
– Вероника, а ты что здесь делаешь?!
Алла Николаевна, которая тоже узнала Веронику, глупо открывала рот, как рыба на воздухе, и не могла произнести ни слова…
**********************************
…Следующие три месяца были невероятно трудными и напряжёнными.
Торт разводился с Вероникой, им предстояло разменять квартиру.
Суд оттягивался, семье давали время на возможное примирение. Только, о нём и речи быть не могло.
В последнее время Вероника проявляла себя с новой, неведомой Торту стороны.
Она успокоилась, забыла о своих истериках, словно их и не было.
Строила любовное гнёздышко с Родионом, не прячась теперь ни от кого.
Вела переговоры относительно развода и размена, и даже иногда интересовалась Сонечкой.
Вероника не скандалила и не сутяжничала, видно, с радостью решила не только окунуться в новую жизнь, но и, цивилизованно расстаться со старой.
Она продолжала жить у Родиона.
Владимир Ильич жил с Сонечкой в своей квартире и занимался разменом.
Няня, Инна Борисовна, почти что поселилась в их доме, помогала ухаживать за Сонечкой.
– Танечка, почему ты не переходишь жить к нам? – не раз интересовался Торт.
– Понимаешь…. Может я и старомодна, но ты ещё не разведён…
– Господи! Какая ерунда, – начинал протестовать Торт. – Вероника тоже ещё не разведена!
– То Вероника, а то я. Вот разведёшься, станешь свободным мужчиной, тогда сойдёмся. Прямо в день развода!
Таня ни разу не видела Сонечку.
Она несколько раз приходила в гости к Торту, но его девочка была то в цирке, то в парке, то на чьём-нибудь дне рождения со своей неизменной няней.
– Ну, что такое! – сокрушалась Таня. – Как ни приду, Сонечки нет. А так хочется познакомиться с моей будущей дочкой!
– Ничего, познакомитесь ещё, – говорил Торт, щурясь, как довольный кот. – Она тебе ещё надоесть успеет.
– Я всё время переживаю: а вдруг Вероника отсудит девочку? – волновалась Таня.
– Таня, наивная ты душа! Сонечка ей не нужна ни сейчас, ни потом.
… Веронике и в самом деле дочь была помехой.
Она хотела строить новое семейное гнёздышко с человеком, который её любил, но временно был на неё сердит.
Родион долго находился в угнетённом состоянии, не мог простить ложь любимой женщине.
Вероника полагала, что всё это ненадолго, она даже делала над собой усилие и готовила любимые блюда Родиона. Но, он почти всё время был хмур и неразговорчив.
В один из вечеров он сухо сообщил Веронике, что продал машину и отдал деньги Владимиру Ильичу.
– Ты что, совсем идиот? Откуда ты такой честный взялся? – вспылила она.
– Выбирай выражения, «Марго». Деньги я свои накоплю.
– И сколько ты накопил, пять рублей?
– Если б ты работала, я накопил бы больше, – обозлился Родион.
– Где-то я это уже слышала! Знаешь, я, наверно, поеду домой, – сказала Вероника, не предпринимая никаких попыток уходить.
– Да нет. Уйду я, а ты оставайся, – сказал Родион.
Он тем же вечером уехал к Алле Николаевне, а Вероника осталась в его квартире.
Месяц жил Родион у Аллы Николаевны.
Теснота и непонимание создали конфликтную ситуацию, которая грозила вот-вот выйти из-под контроля.
Родион затосковал по дому. Алла Николаевна постоянно напоминала ему сказку про лубяную избушку, а младший брат недвусмысленно намекал на то, что погостил, пора бы и честь знать.
При наличии своей квартиры, теснить домашних совсем глупо.
Родион всё ещё был разочарован Вероникой, но решил всё забыть и начать, всё же, совместную жизнь.
Он был готов принять Сонечку. Но тут Вероника вновь неприятно удивила его.
– Тебе-то она зачем? От неё одна грязь, сопли и вопли.
В назначенный срок состоялся суд.
Таня на суд не пошла, а направилась прямиком в церковь, и стала молиться за благоприятный исход дела.
Только бы дочь отсудили не маме!
Таня чувствовала, что девочке придётся несладко.
На заседании Владимир Ильич изъявил желание забрать ребёнка, а Вероника только вздохнула с облегчением.
В этот момент в зал пришла Любовь Алексеевна, она хотела морально поддержать будущего зятя. Торт в последнее время был раздражён и подавлен.
И вот, настал кульминационный момент суда.
Суд учёл, что ребёнок проживает с отцом. Пару развели, а Сонечку оставили с папой, на всеобщую радость.
После бракоразводного процесса Владимир Ильич спускался с Сонечкой по широким ступеням здания суда. Девочка спросила по привычке:
– Ну что, пап, поедем сейчас домой?
– Милая, наша жизнь теперь изменится. Мы с тобой временно поживём в другой квартире, у тебя будет новая мама и бабушка. И братик Максимка. А нашу квартиру мы не смогли разменять, но зато продали её. Завтра покупатели в неё и заселятся.
На глазах девочки появились крупные слёзы.
Она не хотела этих перемен!
Сонечка вырвалась и побежала прочь от Торта.
Она заметила, как внизу, на стоянке такси, Вероника ловит машину.
– Мама!!
– Сонечка, стой! – вскричал отец. – Не убегай!
Но Сонечка с упорством освободившегося арестанта бежала вниз по серым ступеням и кричала:
– Мама! Мама! Не уезжай! Забери меня!!
Реакция Вероники была странной.
Она резко мотнула головой, села в салон такси и коротко приказала водителю уехать.
Машина рванула с места, оставив стоять плачущую девочку в клубах выхлопных газов...
С Сонечкой случилась истерика.
Она затопала ногами и стала заламывать руки к небу.
На маленьком личике было неподдельное страдание.
Торт подбежал к Сонечке, обнял её.
– Детка моя, не плачь! Я тебя люблю больше всех на свете! Хочешь, мы поедем сейчас в «Детский мир» и ты выберешь себе самую красивую куклу?
Детская головка мотала в ответ «нет».
– Ну, давай купим тебе велосипед?
Реакция была той же.
К ним подоспела Любовь Алексеевна и тихо сказала Торту:
– Ну, кто ж так говорит о таких вещах? Ребёнка же надо подготовить, а вы в лоб.… Давайте, я попробую её успокоить.
Отойдите пока.
– И обратилась к Сонечке. – Девочка, а ты не поможешь мне открыть сумку?
А то замок заедает.
У Сонечки высохли слёзы, она осознала просьбу и стала открывать замок дрожащими пальчиками. Со второго раза ей это удалось.
– Какая же ты молодчина! – восхитилась Любовь Алексеевна. – А я, садовая голова, очки забыла, и не могу теперь собственную сумку открыть. Без очков, как без рук.
– Это же несложно!
– А у меня никак не получалось. Вот если бы у меня была такая внучка, как ты, я бы со всеми делами справлялась!
– А что же, у вас нет такой внучки?
– Ну, понимаешь, у меня только внук есть. Пойдёшь ко мне жить?
– Правда?
– Разве я похожа на обманщицу? Конечно, правда! А я тебя со своим внуком познакомлю. Тебя, наверное, Соней зовут?
– А откуда вы знаете? – девочка посмотрела круглыми глазёнками на Любовь Алексеевну.
– Потому что это имя самое красивое на свете, и оно тебе подходит. А я баба Люба.
Вот так и состоялось их знакомство.
Они поймали такси и поехали в квартиру Повитухиных.
Спустя час, туда же приехали Таня и Торт.
Ещё на площадке они услышали весёлый визг и смех, это играли Сонечка и Максимка.
Таня немного боялась знакомства с девочкой.
Она купила пряников и конфет, которые так любил Максимка. Решила, что и Сонечка любит такое.
В прихожей, когда Таня и Торт разувались, появились дети. Каждый кинулся к своему родителю.
– О! Пряники! – заорал Максимка. – Сонь, будешь?
– Я такие терпеть не могу. Папа, я так хорошо провела время, баба Люба такая добрая. Поехали теперь домой!
– Торт вздохнул и присел на корточки, глядя прямо Сонечке в глаза.
– Доченька, я ведь уже говорил. Мы пока поживём здесь.
А потом купим новую квартиру, и у тебя и Максимки будет своя комната. Будете ходить в одну школу, ведь теперь он твой старший братик.
Ведь он тебе понравился? Он станет тебя защищать. Зачем тебе ехать домой?
– Я здесь чужая.
– Сонечка, не говори так, просто ты не привыкла. А хочешь, я познакомлю тебя с твоей новой мамой? Её зовут Таня.
Сонечка насупилась и встала на одном месте.
– Подойди к Тане, Сонечка, – чуть твёрже сказал Торт. Но девочка не шелохнулась. Таня мягко тронула Торта за плечо, мол, не торопи её.
Дорогие друзья, если повесть Вам нравится, не забывайте ставить лайки и писать отзывы!
Подписывайтесь на канал!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.