оглавление канала
Буран разошелся не на шутку. Тайга под его напором стенала, заламывая руки-деревья словно плакальщица над могилой почившего князя. Снежные вихри подымали в воздух клочья снега и потом с яростью бросали их на землю. Буран утробно ревел, словно голодный зверь над добычей, в этом реве были слышны и сатанинский хохот, и надрывные всхлипы, и жалобные стоны. Ветер без жалости ломал, не желающие сгибаться от своей гордости, столетние деревья, которые, издавая последний стон прощания, с громким треском рушились на землю.
Но ель, под которой схоронился Олег выстояла, мужественно принимая на себя удары разбушевавшейся стихии. Через несколько часов ветер стал стихать, и только в воздухе еще кружились крупные снежные хлопья. Солнце мутным пятном проступало сквозь облака. Олег выбрался из-под могучей ели, и, повинуясь минутному порыву, поклонился дереву до земли, проговорив с чувством:
- Спасибо, матушка-ель, уберегла, схоронила.
Надев лыжи, он стал осторожно пробираться мимо валежин, торопясь до ночи дойти до деревни, недалеко от которой и были расположены врата, находящиеся рядом с Глухариной пещерой. Особого плана у него не было. Для начала, надо осмотреться, возможно, даже устроиться на работу, благо документы ему сделали нормальные. Его колоритная внешность, конечно, привлечет к себе внимание, но с этим, увы, ничего не поделаешь. Увлеченный своими мыслями о предстоящих действиях, он не сразу обратил внимание на странный звук. Было похоже, что где-то недалеко, кто-то тихонечко, не то скулил, не то всхлипывал. Звук исходил из небольшой куртины пихтача, плотно росшей вокруг старой покореженной осины. Когда-то ствол ее лопнул от сильных морозов, и сейчас она напоминала какое-то непонятное чудище, тянувшее свои почерневшие ветви-руки ко всем проходящим, будь то зверь или человек.
Олег осторожно приблизился к дереву. Мысленный поиск он применять опасался, памятуя предупреждение своего провожатого из пещер. Но, чутье бывалого охотника подсказало ему, что звуки издает скорее человек, чем зверь. Уже были хорошо слышны судорожные всхлипы, и исходили они из большой ямы, присыпанной снегом. Яма образовалась после мощного выворота огромной пихты. Само упавшее дерево уже давно засохло, и острые, как пики, сухие ветки торчали в разные стороны, создавая вместе с осиной жуткую композицию двух, застывших в какой-то небывалой схватке, чудищ. Подойдя к краю ямы, Олег заглянул вниз. На самом дне сидел, скорчившись, молодой парнишка и держался за ногу, которая, по всей вероятности была то ли сломана, то ли вывихнута. Сломанная лыжа торчала из глубокого снега рядом, а второй было не видно. Снег в яме был вытоптан, на стенках виднелась замерзшая, осыпающаяся земля. По всей вероятности, парень пытался выбраться, но с поврежденной ногой, сделать это, шансов было немного.
Олег его тихонько окликнул:
- Эй, парень, ты как там, живой?
Мальчишка вздрогнул, и поднял испуганный взгляд наверх. Волосы свалялись колтуном и торчали из-под вязаной шапчонки неопределенного цвета, застывшими сосульками. Залатанная фуфаешка, сбившийся на сторону скатанный шарфик оголял гусиную тонкую шею подростка. Мальчишке на вид было лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Он шмыгнул носом, и проговорил, чуть заикаясь:
- Ж-живой…
Олег только покачал головой.
- Держись, пацан, сейчас я тебя вытащу…
Скинув вещмешок в снег, снял лыжи, лег на живот на самом краю ямы, и протянул парнишке обе руки.
- Цепляйся!!
Пацаненок, скривившись от боли, попытался подняться, но тут же опять шлепнулся в снег. Видимо, ноги совсем затекли от холода и долгого сидения в яме. Судя по всему, пробыл он там несколько часов. Но парень, отчаянно прикусил губу, и сделал еще одну попытку подняться. Это ему, не без труда, удалось. Он оперся одной рукой о земляной край ямы, и поджав одну ногу, сразу став похожим на птенца цапли. Протянул руку наверх, пытаясь достать руки Олега. Увы, сантиметров сорок он не дотягивался до спасительных рук. На его мордахе отобразился такой испуг и отчаянье, что впору было самому разрыдаться. Кажется, он подумал, что добрый дядька сейчас плюнет и уйдет, оставив его тут замерзать одного. Недолго думая, Олег, поднявшись на колени, быстро вытащил из брюк ремень. Один конец он намотал себе на руку, а тот, который был с пряжкой кинул мальчишке вниз. Опираясь плечом о стену ямы, пацан, непослушными от холода пальцами, схватился за конец ремня, стараясь сделать хотя бы один виток куска кожи вокруг запястья. С третей попытки ему это удалось, и Олег стал тянуть мальчишку наверх. К его удивлению, это было совсем нетрудно, весил пацан не больше тридцати килограмм. Вскоре несчастный оказался наверху. Олег оттащил его подальше от края ямы, и присел рядом с ним на корточки:
- Покажи ногу. Где болит?
Мальчишка трясущимися руками ткнул куда-то в сторону лодыжки. Олег стал внимательно ощупывать место, куда указывал пацан. По-видимому, мужчина задел за больное место, и парень вздрогнул всем телом. Задрав штанину, мужчина увидел на ноге опухшую и, уже налившуюся бордовым цветом, гематому. Вздохнув тяжело, Олег вынес вердикт.
- Сильный ушиб, и, скорее всего, растяжение. Но тебе надо в тепло. У тебя вон, зуб на зуб не попадает. – Достал свою старую фляжку, когда-то, много лет назад, подаренную ему Туралом, и протянул мальчишке. – Глотни пару глотков, полегчает. Тебя как зовут-то, герой? И в яму как тебя угораздило попасть?
Мальчишка, чакая зубами о горлышко фляги, сделал один глоток, чуть не подавился и надсадно принялся кашлять.
- Не спеши, не спеши… Теперь уже торопиться некуда. – Проговорил спокойно Олег, глядя на это чудо, вытащенное им из ямы.
Парень благодарно глянул на своего спасителя и сделал еще один глоток. Руки у него тряслись, то ли от холода, то ли от пережитого волнения и страха, а может, и от всего вместе.