"Побег я готовила два месяца: умоляла мужа, договаривалась с детьми, что отпустят, наготовила всего самого их любимого, тёща на подстраховке..."
Так мне женщина одна рассказала, чего ей стоило сбежать из семьи на 3 часа, чтобы сходить на моё выступление.
"А как вас дети отпускают на гастроли? Не плачут?"
Это самый частый вопрос, который мне задают из залов после стендапа.
В зале в основном женская аудитория, много мам. Видно, что для них это больной вопрос.
Я его отработала года два назад.
С психологом. Вот хочу поделиться своими лайфхаками: как выключить чувство вины, когда уезжаешь от детей.
... Помню, как маленькая я требовательно спрашивала только что прилетевшую ко мне в гости маму: "Ты надолго прилетела?"
Мама жила в столице, а я - с бабушкой и дедушкой в другом городе, и мамины визиты были не частыми: раз-два в год.
Мама улыбалась и целовала меня, но на вопрос не отвечала. И никто не отвечал.
Потому что все знали: я буду реветь белугой.
Считать дни и реветь от того, как мало дней осталось. И совсем последние дни будут отравлены моими постоянными непросыхающими слезами, потому что они - последние.
Я плохо переносила ожидание разлуки, а саму разлуку, кстати, на полгода или год, я переносила нормально: жила себе, гуляла, веселилась, училась, прыгала в резиночку, играла в казаков-разбойников, скучала по родителям, но справлялась с этим.
Взрослые придумали не говорить мне, когда мама улетит. Чтобы я не рыдала заранее.
И в итоге мама просто исчезала. Внезапно.
Это был такой план, целью которого было не обрекать меня на долгие прощания, травмирующие всех. Потому что на этих прощаниях я реву в голос.
Я вообще по жизни очень воспитанная девочка, тихая и прилежная, отличница, бантики-косицы, никого не напрягающая.
Но когда уезжает мама, я невыносима.
Я могу кричать и падать на пол. Я веду себя так, будто я - не я.
Бабуся с дедулей, которые растят меня с 9 месяцев, смотрят на мою истерику ошарашенно, а потом - также ошарашенно друг на друга: ибо таких фортелей с падением на пол я никогда не выкидывала.
А тут нате...
И вот взрослые придумали молчать. Не говорить, когда мама уедет. Ну, уедет и уедет. Наслаждайся, мол, пока не уехала. И я всё время была напугана и боялась выпустить маму из вида. Я даже в ванной её караулила, под дверью. А то вдруг прямо в халате умчит на вокзал.
Это очень плохая идея - не говорить дату отъезда. Очень больно, что мама просто исчезала. Она всё моё детство просто исчезала...
Я рассказываю психологу эту историю и вдруг осекаюсь. Совсем не поняла, к чему это я, и как меня именно сюда занесло.
На той сессии мы отрабатываем моё чувство вины: когда я уезжаю на гастроли, то пропадаю из жизни своих детей. На два дня. Или три. Потом появляюсь. На несколько дней или неделю. Потом опять исчезаю. На два дня. Или три.
И дети, конечно, спрашивают: "Ты надолго?"
И мне очень важно ответить честно. Чтобы они знали: мама послезавтра приедет. Или после-послезавтра.
И я рассказываю им, что скоро прилечу, вот уже в среду, и как мне важно полететь туда, куда я лечу. Это моя любимая работа, я счастлива там, понимаете?
Я хочу, чтобы они, мои дети, тоже когда-нибудь нашли свою любимую работу и бежали на свидание с ней, раскинув крылья.
И они слушают и кивают. Даня уже совсем взрослый - отпускает без проблем. А Катюша пока сложно. Особенно после лета, которое мы всегда проводим вместе, и пропитываемся друг другом.
- Мам, ты надолго?
Я отвечаю на вопрос детей - и ныряю в вину. Неизбежно случается флешбэк в моё детство, где я провожала маму.
И внутри - разрывающая на части тоска, и ноющая боль. Я помню её каждой клеточкой.
Мне кажется, мои дети испытывают что-то похожее. Не в той концентрации, конечно, как у меня 35 лет назад, но как бы... пробник той боли.
И вот я пришла к психологу, чтобы понять, как мне с этим быть. Менять работу и сидеть караулить два ускользающих детства моих мальчика и девочки? Или менять мысли с виноватости на что-то другое?
- Когда ты, маленькая Оля, приходила и спрашивала у мамы: "Мам, ты когда уедешь?", была ли у тебя цель обвинить маму в тот момент? - спрашивает Лена, мой психолог. - Или пристыдить? Или сделать больно? Упрекнуть?
- Нет. Абсолютно точно нет.
- А что означал тот твой вопрос маме?
- Просто хотела узнать календарную продолжительность счастья... Потому что моё счастье однозначно было связано с наличием мамы в зоне видимости.
- То есть твой посыл был таким: "Ты мне важна, я хочу , чтобы ты была рядом, мама", так?
- Так.
- Оль, это выражение любви, а не судейство. Почему ты думаешь, что твои дети спрашивают тебя о том, когда ты приедешь, с упрёком? И с готовностью падаешь в вину. А они, считывая твою вину, её подпитывают. Дети же хитрюги. А ведь это просто вопрос. Он переводится так: "Мама, мы тебя любим. Сколько денёчков нам поскучать без тебя?"
Это была прекрасная сессия.
Я теперь знаю, как реагировать на расстроенные глазки детей, когда я сообщаю им об очередной командировке.
Присесть, взять ладонями родное личико, поцеловать в носик и искренне-искренне посочувствовать. Мой ребёнок сталкивается с разлукой, с пониманием, что в жизни есть правила и всё не бывает так, как хочется ему.
Я помню, как сама проживала то, что проживает мой ребенок, умноженное на сто.
Я сочувствую, я разделяю, я понимаю, я не отрицаю твоё право расстроиться, малыш, я уважаю твои слёзки, но всё это я делаю без вины и без обещания компенсации.
Потому что... это необходимо научиться проживать. Именно разная палитра чувств формирует сильную личность.
То есть любую личность!
И боль, рожденная невозможностью удовлетворить все свои желания, в этой палитре - очень полезная штука.
Развитие личности - это процесс, и он идёт даже активнее в случае наличия неудовлетворенных потребностей, чем в случае полного достатка.
Если у ребёнка рабочий механизм - получать всё от родителей, потому что они круглосуточно работают джиннами, исполняющими желания дитя, то у него теряется очень важный навык: самому решать такие важные задачи, как реализация своих "хочу" и "что делать, если всё пошло не по его плану".
Есть классная поговорка: "Викингов сформировал именно северный ветер".
Она о том, что сложные времена - нужны.
Мы видим в них только проблемы и преодоления, но если смотреть глубже, то там, дальше, спрятаны дополнительные смыслы.
Трудности формируют в людях смекалку, сноровку, выдержку, смелость, адаптивность, они формируют сильных людей, гибких к переменам из вне.
Подслушала тут мысль, которая показалась мне толковой.
Почему страны, где есть смена сезонов, как правило, более развитые?
Потому что люди там всегда готовятся к переменам: то жарко им, то дождь, то холодно. И человек вынужденно придумывает супер-устойчивый дом. Который выдержит и жару, и мороз, и воду с неба. И его дом как бы олицетворяет его закалённый характер, готовый к испытаниям.
А если у тебя климат такой, что всегда тепло, то человек в принципе не понимает, зачем ему строить дом. Можно же взять - и спать просто в кустах - вот, смотри, плодоносящие кусты. Или деревья. Почему бы в них не жить?
И там будут прямо в рот падать плоды. Условный виноград. Или груши, например.
И этому человеку не понятно, зачем учиться, развиваться, прилагать усилия, что-то менять к лучшему. Груши же - вот они. У него нет мотивации, потому что нет проблемы, что завтра - вдруг заморозки, и груш не будет, и надо будет как-то жить - без груш и в холоде.
Ему даже диван поудобнее раздобыть лень, ибо у него всё для счастья есть. Его счастье - в неге и грушах.
А наши люди, у них преодоление - второе имя, они... они отдыхать даже ездят на огород!
Ну а что? Картошку сажают, огурцы и кабачки. Почему?
"Люблю, говорят, в земле копаться".
А это тоже глубинная адаптация к стране, экономику которой постоянно штормит. Экономический коллапс, когда все твои накопления либо обесценятся, либо бизнес твой раскулачат, либо ещё что, может случиться в любой момент, но картошка взойдет - и человек выживет, и детей прокормит.
И это прошито внутри - готовность отреагировать на очередной треш из вне и справиться с ним.
Получается из точки "нет ничего" гораздо больше шансов научиться справляться с жизнью, чем из точки "всё есть".
Вот уехала мама. Это обидно. Я бы хотела, чтобы мама всегда была рядом. Но получается, в мире не бывает всегда так, как хочу я. Бывает по-разному.
Ага, значит, впереди несколько месяцев без мамы. Надо подумать, как мне себя занять...
И это очень важный процесс, полезный и сильный. Я вот развивала фантазию, много рефлексировала, много читала. Я думала: "Мама приедет и ей будет со мной интересно". Я в целом умела отлично жить без неё, просто... не хотела.
И мои дети также. Мои гастроли - это отличный повод научиться справляться с разлукой качественно.
Например, без меня они бесятся с отцом до полуночи, играют, визжат, устраивают бардачину. Я бы уже гундела, что тише, что под нами соседи , что уберите за собой всё, что раскидали. Но гундосая я в это момент выступаю где-то далеко, поэтому йоххоу!
Потеряв "время с мамой", они приобретают много новых знаний и навыков: о том, как устроен мир, как многогранна амплитуда эмоций, о том, как развлечь себя без взрослых, о том, что если не хочется есть наготовленный мамой суп, можно самим пожарить яичницу (они умеют, просто когда мама дома, нет необходимости себя кормить, это мамина функция,и маме надо просто заказать еду), и надо придумать, как узнать, что задали , через папу, которого нет в родительском чатике.
А ещё папа. Папа не мама, папа не спрашивает, "А что ты хочешь?", когда ты заявил, что не хочешь суп. Папа говорит: "Не хочешь - не ешь". И ты опешил. И всё? А решать мою проблему, пап, ты что, не будешь? Мама б уже макарохи варила...
Вот тут самое время надуть губы. Чтоб папа засуетился и сварил макарохи. Но дутые губы с папой снова не работают. И вообще он на все театральные вздохи не реагирует, а на нытьё ещё и подначивает: "Погромче ной, а то не все соседи в курсе, что у нас теперь нытик живёт!".
Так, обидки - не рабочая стратегия. А какая рабочая? Может, улыбочка? Пап, а я хочу омлетик...
О, тает папка. Но говорит: "Делай, я проконтролирую. Я ж знаю, что сами умеете".
То есть развивается интеллект.
Интеллект - это не количество прочитанных книг, а гибкость мозга: "Вот мой результат. Он меня устраивает? Если да, то это отличный путь, фиксируем его и повторяем при случае. Если нет, то думаем, как сделать да".
Я езжу по гастролям уже почти 5 лет.
Мои дети справляются. И я справляюсь.
И тогда, в своём детстве, я тоже справилась. Ещё как справилась. Вон какая мудра стала.
Могу ли я, внемля их слёзкам, остаться дома, поменять образ жизни, пойти на поводу у желаний моих детей.
Вот топнул ребёнок ножкой: "Мама, не уезжай!" - и мама не уехала. Мама осталась, но осталась другая мама, лишённая мечты, с опущенными крыльями, вместо гастролей - уборка, вместо горящих глаз - депрессия, или постоянно погруженная в телефон, или ещё что. И это такая мама, что ... пусть бы уже уехала хоть куда. Точка боли/роста всё равно догонит, испытания всё равно случатся: ибо это правила игры по имени жизнь.
Психика ребенка формируется об психику родителя.
Я живу яркую и насыщеннцю жизнь, делаю то, без чего не могу, вайфаем раздаю счастье детям, и хочу, чтобы они гордились мной и думали: "Вырасту - тоже так хочу".
Я пытаюсь сказать, что важно сбегать от детей в другие ипостаси, потому что это не побег.
То есть такой побег, но для них, а не от них.
Сепарация друг от друга - это не предательство и не про "не люблю", это важный процесс поисков разных форм счастья. Для мледенчика оно одно - мама рядом, а для взрослеющего человека оно многообразно.
Куда вы там хотели? Идите.
Они справятся...
