– Открывай,– сказал мужской голос в покрывающимся вечерним уютом кафе.
– Что я там увижу? – спросила девушка, вертя кончиками пальцев красную коробочку.
Маленькая традиционная шкатулка из ювелирного магазина скорее напугала именинницу, чем обрадовала.
– Мы недавно познакомились, это слишком, — продолжила она, чуть повысив голос, и посмотрела в глаза своего друга, желая пристыдить его за подаренное бархатное смущение, перевязанное ленточкой.
Витя поправил стакан с водой и посмотрел вдаль, мимо собеседницы.
“Что это? Да кто он такой, чтобы...? Почему? С чего вдруг?” – одна за другой пробегали мысли в голове Риты, но, впрочем, каждый этот вопрос степенно останавливался у той стены, что сложилась за время их знакомства с Виктором.
Рита вспоминала то, что было между ними, выйдя освежиться на улицу. Вот они встретились – зацепились глазами в метро, разгляди друг друга из сотен посторонних, он подошёл и отдал ей книгу, которую дочитал в поезде. Незнакомец вышел, а на первой странице остался телефон. Потом была вторая встреча, третья, и каждый раз они открывали для себя что–то новое в рутинных ухаживаниях. Всё было правильно и красиво.
В голове перестало гудеть. Рита потянулась к ручке двери, как вдруг память пискляво выдавила: “А кольцо?”. Для этого было еще рановато, но ведь Виктор был гораздо старше её одногруппников и внушал доверие. С таким человеком можно было связать будущее. Вперёд!
Рита распахнула дверь, представив, как отбрасывает старую жизнь. С видом готовности принимать от бабули поздравления об удачном замужестве и пеленать детей она прошла к столику, присела и открыла коробочку.
Внутри был кулон в виде сердца, точно такой же, какие носят все сентиментальные девушки, и отличающиеся от них только тем, что именно её не был кольцом.
–Нравится? Давай жить вместе?
–Давай.
“Это ведь тоже предложение, ”– подумала она, скрывая в ресницах наполнившиеся холодом глаза.
Они шли к нему совсем поздно, но даже в темноте пруд, таинственный и манящий, привлёк внимание Риты. Она сделала несколько шагов по его размытого берегу и прикоснулась к стволу плакучей ивы, от выпитого алкоголя ей показалось, что дерево в ответ слабо засветилось. Рука сама потянулась расправить клейкие листочки, ощутить тянущуюся, вязкую смолу, которая пахла мятой и гераниевыми листьями. Домой она вернулась, прижимая к себе отломанную ивовую ветку, про которую она забыла, когда Витя решил напоследок подарить ей себя. Только на следующее утро срез подвявшей палочки встретился с водой. Столкновение двух стихий произошло в чайной чашке по вине забывчивой Маргариты.
Через два месяца в кружке было полно корней, а листья черенок давно распластал по воздуху яркими весёлыми лопухами. Это было то единственное хорошее, что произошло с Маргаритой за это время. Удача взяла тайм–аут, декан – за шею из–за внезапно полетевший успеваемости. Мама вынужденно взяла больничный отпуск после того как узнала, с кем живёт её дочь и лежала в больнице, сопровождаемая будничным бормотанием “Ничего. Состояние не тяжелое. Кризис миновал”. Но Рита ни о чём не знала, её ни один сыч не додумался известить об этом. Когда скорая, вызванная её мамой, сняла дверь и увезла женщину, номер дочери уже был стерт из телефона в порыве злости. Других родственников у вдовы не было, и в коридорах больницы никто не вздыхал о ней, только сосед по подъезду, ещё более старый, чем она сама, уходил из больницы, успокоенный отступлением непонятного, страшного кризиса.
Рита входила в кабинет проректора, думая только о том, что надо вкопать иву в землю где–нибудь у дома или у того же пруда. Они бы мило смотрелись вместе с большим деревом.
–Ждём?.. – спросил её стоявший в кабинете бюст.
–Чего Вы ждёте? – продолжал проржавевший голос проректора из гнездовья кабинета.
Рита медленно прошла к страдающему от дефицита молодости и изрядно лысеющему коршуну, и встретилась с десятком поднявшихся на неё глаз. Головы, знакомые и не очень, снова опустились, разглядывая бумаги.
– Добрый день, — Рита снова отвлекла сердитых горгулий от любимого дела.
– Что ж... Оптимистично. Даже чересчур радужно, я бы сказал, — искривились губы самого морщинистого лица института.
Желая угодить, со своего места будничным тоном подхватила пальмообразная кляча:
– Экзамен по профильному предмету – неуд, пересдача – неуд, прогулы лекций, жалобы преподавателей. Милая, Вам пора.
– Куда?.. Сейчас на пересдачу? – разом заплакали все планы на вечер.
– На отчисление, — гаркнула косматая борода.
Наступила тяжелая пауза, во время которой воздух стал режущим и с трудом пролезал в сжавшиеся лёгкие.
–А день сегодня действительно хороший, — всё с той же улыбкой проректор отвернулся от подступавших к глазам слёз.
Преподавательская комиссия сдержанно захихикала, а студентка всё ещё не могла поверить. За окном был конец учебного года, а в следующем она должна была получить аттестат.
– Подождите. Мне нужно немного времени.
– Мы с Вами закончили, — слово “Вами” пальма произнесла тем елейно–презрительным тоном, как будто к стодолларовому мартини ей подали мало фруктов.
– Вы выставите меня силой? – Рита не собиралась сдавать позиции.– Нет? Тогда...
– Мужайтесь.
– Проигрывать надо уметь с достоинством.
С этими словами студентку выпроводили вон.
Через несколько дней бывшая комнатная девочка Рита впервые нашла себе работу на ресепшен в хостеле. Не небо в алмазах, но и не промозглая улица в листве и окурках. Надо было жить дальше. А жизнь вертела ею, как сломавшийся аттракцион, и девушка приспосабливалась. Смирилась, что мама её видеть не хочет, что Виктор уже не смотрит так, как раньше, что шанс доучиться у неё появится, только если к ним приедет делегация профессоров и будет давать Рите частные уроки за жильё.
Но профессора то ли опаздывали, то ли не знали, что она их ждет, и всегда селились где–то в другом месте. Рите попадалась совсем другая публика: алкаши, перебивающиеся кто чем мог, гастарбайтеры, владеющий только грубой руганью, но хуже всех были жадные люди, которые не хотели тратить деньги на дорогое жильё. Они селились в гостинках и всё время жаловались на недостойный их сервис – подтекающие краны и жёсткие постели неожиданно оказались тем, за что можно от души накричать на человека. Портье просто улыбалась и ждала конца смены, чтобы сбежать домой.
Восемь. Маршрутка. Метро. Мимо пруда. Дом. Подъезд. Дверь. Смех, такой неприятный и натянутый, что удивлённая Рита чуть не споткнулся о сваленные в прихожей вещи. А они там были: утрамбованные в пакеты и просто брошенные, ещё державшиеся и свалившиеся на пол – под ногами смиренно валялось всё, с чем она переехала сюда.
Перешагнув эту горку, Рита случайно задела косметичку, запрыгавшую и разбросавшую вокруг содержимое. Как в тумане, она подобрала всё и услышала на кухне довольный женский голос, выпустила сумочку из рук и случайно пнула её снова. Первое удивление проходило, на его место из глубины квартиры вышел Витя.
– За раз не унесешь. Но ничего, можешь постепенно перетаскивать. Хоть весь день.
–А что у нас происходит? – Рита повела рукой в сторону вещей, но вместо этого покачнулась сама.
– Не начинай, прошу. Ты же всё понимаешь, истерики не помогут. Мы всё решили; тебе здесь не место. Уходи.
– Видимо, ты – кобель, и меня тебе было мало. Но скажи хоть, ради любопытства: почему остаётся она, а не я?
– Пожалуйста. У нас скоро будет ребёнок. Семь месяцев осталось, — прибавил он с улыбкой.
– Здорово, – турбиной самолёта просипела Рита изменившимся голосом. Прокашлявшись, она добавила. – Только Адамом не называйте.
– Что? – объединились викторианские брови в сплошное удивление.
– Адам Козлевич, это уже было в “Золотом теленке”, не повторяйтесь.
Было гадко и немного больно, захотелось плюнуть в нахмуренную рожу, пройти на кухню и хоть патлы этой выдре повыдирать. Мысль об оборванных локонах девушку вдохновила, она отстранила Виктора и скользнула в проход. За столом сидело нечто, и весело потягивало чай из кружки. Надо заметить, что чашек в квартире всегда было две. Когда одну заняла ива, Рита после пар купила третью, для себя. Сейчас её стакан с рисующим котом торчал из мусорного пакета, который был полон подозрительно знакомых вещей. Рита остановилась и удивленно посмотрела на фифу с чаем. Чего–то недоставало. Ивы. Её дом был опустошен, вымыт и использовался новой хозяйкой.
– Котик не может дверь найти? Или свой мусор? – протянула нахохленная будущая мать.
– Где ветка? – отрешенным голосом прервала издевательства поникшая девушка.
– Чего?... А–а–а... В урне твоя гадость, — подсказала бывшая соперница.
Рита нагнулась, подобрала пакет с грустно торчащим листком, прошла назад в прихожую, где взвалила на плечо сумку, подняла остальные пакеты и поняла, что не унесёт. Ей не хватало сил, но она вдавила локтем ручку, толкнула дверь и попрощалась:
–И Евой тоже не называйте, она ведь тут уже живёт.
Отщепенец отельного бизнеса впустил её к себе. Даже со скидкой, которую, правда, надо было отрабатывать лишними рабочими часами. Клоповник пах краской и чьим–то сгоревшим обедом, но к маме Рита не хотела переезжать. Мама была права насчёт этого бабника, она непременно должна была разозлиться и накричать на непутевую дочь. И это мешало вернуться с повинной. Тяжесть понимания собственной ошибки была достаточна, чтобы безрассудно совершать новые. Рита даже не звонила матери, а улыбалась, сжав зубы, постояльцам, заваривала дешёвую лапшу, и иногда разговаривала с маленькой ивой, которую высадила в парке.
Однажды смену прервал звонок на сотовый. Рита потянулась и ответила незнакомому номеру:
– Да?
– Полевая Маргарита Семёновна? – спросила догадливая трубка.
– Это я. Вы что–то хотели?
– Я по поводу денег.
– Вы тоже не знаете, где их взять. Искренне сочувствую, — Рита уже собиралась разъединиться с очередным рекламщиком кредитов и микрозаймов.
– А Вы волевая женщина, если можете шутить в такой момент. Но на гроб скинуться придётся. Я из похоронного агентства. Думал, вы сразу поймете.
– А я тут при чём? Вы что–то путаете. Я ещё поживу, пожалуй, — к стойке приближался постоялец, и девушка хотела поскорее отделаться от бесполезного разговора.
– Вообще не смешно. Через три дня Вы обязаны забрать свою мать из морга. Куда Вы её денете? В реку? У нас выгодные предложения.
– Какую реку?– мозг наотрез отказывался соображать.
– Вы, кажется, не в себе.
– А Вы ошиблись номером, — Рита положила трубку. Через два дня были похороны.
Месяц спустя в парк вторгся неожиданный посетитель. Его облачённое в элегантный костюм тело бережно несло кожаный кейс. Ровно до той секунды, пока лицо и одежда не оказались перепачканы прилетевшей сбоку грязью. Комки, попавшие даже в рот, оказались неожиданно сладкими, это был шоколад. Молодой человек слегка обескуражился и нашёл глазами источник загрязнения. Прямо перед ним стояло маленькое, неокрепшее дерево, на листьях которого остались следы преступления. Юноша попятился и решил сходить к врачу, срочно. Неожиданно, хотя в данный момент парень от жизни уже ничего не ожидал, ива выпрямила ветку и против ветра потянулась в сторону соседнего дома, слегка засветившись. Через дорогу был какой–то хостел." Что с деревом? Ничего. Деревья не светятся. Подсознание сработало. Симпозиум скоро начнётся, а я выгляжу деревенским чучелом. Зайду и переоденусь. А грязь, наверное, от собаки,"– подумав так, докладчик рванул через дорогу.
На ресепшене стояла милая девушка, ничего особенного, но всё же что–то в ней было. Только глаза уж очень печальные. Взмыленный парень решил это исправить и, привалившись к стойке, завёл разговор:
– Знаете, Гоша, Вы сегодня сам не свой.
Рита попыталась понять идиотскую фразу, отчаянно цепляясь за отдельные слова. Не помогало. Она перевела взгляд туда, куда красноречиво пялился незнакомец. На фирменном жакете красовался бейдж "Георгий".
– Простите, это случайность. Меня зовут Маргарита.
– А я Лёня. Не хотите ли Вы, прелестный Георгий, сходить сегодня в кино или в театр?
– У меня есть планы на вечер.
– А я вообще здесь проездом. Кстати, у Вас нет знакомого дерева?– задумчиво протянул Леонид.
– Предположим, есть, — опешила девушка.
– Я даже знаю, где оно... Прошу прощения, мне нужно сейчас идти. Через пару часов Вы ещё будете здесь? – получив утвердительный ответ, юноша ушёл переодеваться.
Впиташая в себя пяль десятилетий книга раскрывала страницы под сморщенными руками старушки, окруженной детворой. Детская была наполнена смехом и постоянной вознёй. Младший, пошушукавшись со всеми, вышел вперёд и спросил:
– Бабушка, бабушка, а как тебя дедушка называл? Ритузик? Маргаритка?
Пожилая леди откинула голову на спинку кресла и счастливо улыбнулась, тронув безымянный палец. Пара деревянных колец появилась на ветках ивы через несколько месяцев после знакомства.
- О нет, когда он был чему–то рад, то ласково называл меня Гошей.
Автор: Скриберия
Источник: https://litclubbs.ru/duel/814-chashka-iz-kotoroi-rastyot-iva.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.