Пока еще есть какие-то садовые дела, борьба с сорняками не прекращается. Но уже как-то беззлобно, без ожесточения – подавлены они тоже, их способности к сопротивлению сломлены заморозками или отложены до весны. Но их, конечно, не забудешь, никого из них.
Вот и с самым крупным и ярким попрощались. Но ведь был клен-Гулливер? Да, но то все-таки дерево. А тут трава однолетняя. Из трав он – самый крупный сорняк. И, пожалуй, самый видный.
Недотрога желёзконосная (замечательным, однако, словом обогатили язык ортодоксальные ботаники) или железистая, она же – бальзамин железистый, Impаtiens glandulifera.
Истории этого бальзамина и колючеплодника во многом сходны. Оба когда-то были завезены в Европу как интересные и перспективные садовые цветы. Оба оказались неплохо приспособленными к здешним условиям и распространились в дикой природе. Оба стали в результате сорняками и экологически опасными инвазивными организмами. Оба – крупные, яркие, стремительно растущие.
Как сорняки, оба не имеют особых средств защиты и назойливо выживают лишь за счет исключительной плодовитости и неприхотливости.
Подобно колючеплоднику, недотрога откровенно сообщает о своем появлении на свет: ее всходы крупные, легко узнаваемые и совершенно беззащитные. Как и сами взрослые растения: уничтожить их при желании – плевое дело. Просто не всегда руки доходят или не дотягиваются до соседской территории. У меня, например, по соседству их видимо-невидимо. Дай им волю, и бальзамины заглушат все, даже сныть и крапиву. На соседнем участке среди них выживают только деревья.
Откровенно говоря, не знаю, чего такого декоративного в недотроге желёзконосной (любопытно, как ботаники такие названия произносят в обычной речи), что ее повезли в сады с другого конца Света. Разве что забавно прикоснуться к зрелому плоду и спровоцировать маленький взрыв и разбрасывание семян.
Но у меня на участке недотроги все-таки растут. И даже не как сорняки. Они на пару с крапивой озеленяют кроличий вольер. Кролики – не саранча. И даже не куры/утки, которые ничего живого на своей территории не оставляют. Кролики тонкие гурманы: немытое яблоко или зерно с земли есть не станут. Вот и крапива им не нравится, и недотрога почему-то. Зато им нравится, что в зарослях крапивы и недотроги можно укрыться от солнца и от всяких наблюдателей.
Кроликов я все равно наблюдаю, а заодно и недотрогу. Про красоту ее воздержусь, но растение любопытное. Размеры, конечно. В описании – до двух метров. Но этим летом отдельные дорастали под три метра. При этом стебли толстенные – с детскую руку, ломкие, сочные и почти полупрозрачные. Удивительно, что не ломаются даже при самых сильных (у нас) порывах ветра. Еще более удивительно, что вся эта махина удерживается за землю совсем небольшой корневой системой, значительная часть которой при этом располагается над землей – гигант выдергивается из земли одной рукой и без особого усилия (как редиску вытянуть).
Непогода недотроге нипочем. Но не заморозки. После них – все: огромные листья повисают, несгибаемые стебли размягчаются-оседают-заваливаются. Уходят бальзамины. Но не насовсем. Каждый оставил до четырех тысяч семян, так что прощаемся лишь до следующей весны.
Впрочем, мои наблюдения не прекращаются. Что-то меняется в подмороженных бальзаминах, в их химии, в их вкусовых качествах, и … кролики начинают их охотно поедать!