Найти тему
Ника Марш

Унижены по доброй воле

«Служанка твоя, покорная, бьёт челом и просит тебя о великой милости», - писала отцу, великому московскому князю Ивану III его дочь, Елена. Любопытно, что Елена при этом носила титул великой княгини Литовской и королевы Польши. То есть, формально была с отцом на равных. И всё-таки к Ивану III она обращалась, словно глядя снизу вверх. Дело в том, что в XV-XVII веках так было принято. В письмах к государю, князья и бояре, и даже собственные дети правителя всегда подчёркивали – они его слуги. Получалось, что унижены по доброй воле.

полотно Я.Вермеера
полотно Я.Вермеера

В 1646 году князь Ефимий Мышецкий повздорил с Федором Нащокиным. Дело вышло некрасивое, двое мужчин говорили на повышенных тонах, и случилось всё это в царском дворце. Свидетелей было – хоть отбавляй. Мышецкий недолго думал, и решил написать челобитную на имя государя, Алексея Михайловича. Начиналась бумага так:

«Бьет челом холоп товй, Ефимка Мышецкий, я холоп твой тебе, государю».

А ведь Мышецкий был князем! А в письме об этом не сказано ни слова! И даже имя свое он написал «Ефимка», словно простой слуга. Даже не Ефимий Михайлов сын… Вот и Иван Бутурлин в другой бумаге на имя царя сразу представляется в подобострастном тоне: «Холоп я твой, Ивашко Бутурлин».

Интересно, что если в письме упоминались другие лица, то их называли по всем правилам: князь Долгоруков или князь Хованский. А вот проситель унижен по доброй воле. Ничего не поделаешь – таков был порядок!

иллюстрация С.Соломко
иллюстрация С.Соломко

Вот и польская королева Елена, дочь великого князя Ивана III писала батюшке в таком же духе – называла себя и служанкой, и рабыней его, и едва ли на коленях не стояла, высказывая свою тревогу. В то время между Россией и Литвой, владениями мужа Елены, отношения складывались непросто. Оттого Елена и умоляла отца «не оставить её безземельной». То есть, не лишать трона супруга и не отбирать его земли.

Проситель унижен по доброй воле. Так считалось правильным, уважительным, подчёркивало его положение по отношению к тому, от кого ждали милостей. Даже в частной переписке между боярами и их женами тоже немало примеров подобострастия:

«Аще не увижу господина моего, - писала Марфа Матвеева, жена боярина, - так не разумею, како мне жити. Токмо ты, государь мой, токмо на тебя и опираюсь».
иллюстрация А. Васнецова
иллюстрация А. Васнецова

Если жена писала письмо супругу, уехавшему по делам, то всегда прибавляла в конце письма – что дети его тоже бьют челом и целуют отцовы руки. Иногда перечисляли всех родственников, которые входили в самый ближний круг семьи – младших братьев и их жён, крёстных и крестников.

Даже патриарх Никон в письме к Алексею Михайловичу не раз упоминает, что сам он «бедный» и «многогрешный», а сидит он в «кельишке».

Ещё в восемнадцатом столетии в письме к Екатерине II Григорий Орлов следует этой традиции – чрезмерной почтительности. В то время уже все знали об особом отношении императрицы к нему, уже родился их общий сын, Алексей Бобринский, но в письме Орлова такие строки:

кадр из сериала "Екатерина. Взлёт"
кадр из сериала "Екатерина. Взлёт"
«Матушка наша, государыня… Не знаю, што теперь начать бояся гнева от Вашего Величества, штоб Вы чево на нас неистаого подумать не изволили». (Орфография сохранена)

Вежливо обращаться друг к другу в письмах, особенно, если речь идет об обращении к высокопоставленной особе, принято и сейчас. Исчезли обороты «милостивый государь», или «достопочтенный батюшка» - теперь они кажутся архаизмами. Но «уважаемый» в самом начале, и «с уважением» в конце письма – такой же непременный атрибут переписки, как раньше «бьет челом». Но если бы наши предки прочли современную (даже деловую) почту, то наверняка были бы чрезвычайно возмущены: маловато стало почтения!

Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!

Лайки помогают развитию канала!