Элегантное «Вольво», как маленькая морская торпеда, целеустремленно и бесшумно мчалось по ночному шоссе от аэропорта к городу. В машине, кроме водителя, было двое – мужчина и женщина. Он – успешный бизнесмен, возглавляет банк «Вест», один из самых крупных в стране. Банк поднялся, как на дрожжах, в недавнюю эпоху финансовых пирамид, когда люди слепо верили в халявные и абсолютно фантастические проценты и несли свои, порой последние «похоронные» деньги в различные ПИФы, банки, в какие-то сомнительные компании, фирмы и сообщества.
Она – нищая журналистка, работавшая по найму в его газете.
Мирас Хызыров – молодой, честолюбивый банкир, обладающий не только неуемной жаждой денег и власти, но и большими амбициями, покупал журналистов, писателей, режиссеров, певцов и прочую «шушеру», как он называл всю эту творческую и бесполезную, по его мнению, шатью-братью, с удовольствием и не скупился в оплате их услуг.
Журналистка Татьяна Маркова работала завотделом писем в его газете «Рынок и деньги». Она не с чьих-то слов знала, как много людей, жаждущих повстречаться с богатым банкиром, дабы и себе отхватить кусочек от лакомого пирога. В редакцию приходили десятки, если не сотни писем, в которых люди просили у банкира денег на осуществление сумасшедших проектов типа создания «вечного двигателя», порой на серьезную, жизненно важную операцию, а иногда – просто на зимнее пальто или на телевизор. Все эти письма Татьяна пересылала референту банкира, в ящике письменного стола которого они и почивали в бозе.
То, что она мчалась сейчас по ночной дороге рядом с самим Хызыровым, казалось ей фантастическим и нереальным сном.
И хотя она прекрасно знала биографию своего спутника (не раз приходилось писать статьи об этом), но не понимала, каким образом все же возникла эта финансовая империя, охватившая всю страну. Не было, пожалуй, ни одной области, ни одной республики, где бы ни росли как грибы после дождя филиалы банка «Вест».
Да и сама она трепетала и робела перед этим человеком, плохо и косноязычно говорившим по-русски, но регулярно издававшим свои толстые книги на великолепной финской бумаге. Образ огромных денег, которыми он распоряжался, сиял над его головой подобно нимбу.
Но если поразмышлять логически, кто он такой? Голопузый, босоногий, сопливый деревенский мальчишка, коих Татьяна немало повидала во время летних сплавов по живописным уральским рекам.
Он выучился в сельхозинституте на агронома. Бедствовал, голодал, как и тысячи других полусовковых, полуперестроечных студентов. Рано женился. Ночевал на тещиной раскладушке в ее кухне…
И как же ему дико, безумно повезло! Откуда взялся первоначальный капитал, который позволил создать ему финансовую империю? Кто подпустил его к сладкому пирогу? Это оставалось загадкой. И как ни тужились официальные газеты по приказу их хозяина опустить банкира, становящегося опасным для вертикали власти, найти на него компромат, узнать тайну достоверно не удалось никому.
Татьяна возвращалась из Минска, с международного конгресса. Журналистам в банкирской газете платили очень хорошо, чуть ли не в десять раз больше, чем в официальных СМИ. Оплачивались и такие дорогостоящие командировки: лишь бы газета была интересной. Сев в московском аэропорту Домодедово в самолет, Татьяна с изумлением обнаружила на депутатском месте впереди своего босса.
Она была взвинчена, напряжена и расстроена. Позвонив из Минска в редакцию, чтобы спросить, как там дела, она узнала, что с ее маленьким сыном случилось несчастье. И никто вразумительно не смог объяснить, что случилось на самом деле. Нет ничего хуже неопределенности. Татьяне пришлось срочно менять обратные билеты на ближайший поезд до Москвы. А там – мучительные сутки ожидания самолета в полной неизвестности, страхе и тревоге за малыша. Тогда еще не было мобильных телефонов, домашнего тоже не было, и узнать, что случилось, она не могла.
Самолет прилетел в Уфу поздней ночью. Рейсовый автобус пришлось бы ждать до утра. Но это было выше ее сил. И она в отчаянье рискнула подойти к боссу и попросила подбросить ее до города. Банкир узнал журналистку и согласился подвезти ее до дома. Правда, не очень охотно.
Элегантный и уверенный в себе, одетый в черное шикарное пальто от Кардена, банкир источал запах богатства и достатка. Татьяне, одетой в дешевое платье и в ширпотребовский плащ, с дорожной сумкой из кожзама, стоило большого труда подойти к боссу. Но мысли о ребенке, с которым случилось какое-то несчастье и которого надо было увидеть немедленно, чтобы убедиться, что он жив, утешить его, спасти от боли, были сильнее всего остального.
Так она оказалась в роскошном черном «Вольво».
Они молчали. Татьяна не решалась заговорить с боссом. Существовала некая негласная иерархия, согласно которой с ним имели право говорить, фотографировать его, задавать вопросы только особо приближенные, доверенные журналисты и фотографы.
Банкир, погруженный в свои мысли, просто не замечал спутницу. Из Москвы он возвращался с плохими новостями. В столице он с ужасом узнал, что его банк обескровлен и обанкрочен. Кому-то, пока он не понимал до конца кому, хотя и догадывался, удалось через фальшивые авизо выкачать из банка основные денежные массы. Естественно, говорить об этом пока никому нельзя. Мысли в голове роились, словно дикие пчелы. Что делать? Обратиться в прокуратуру? Вести расследование силами собственной безопасности? Как быть с вкладчиками, которые доверили банку свои ваучеры, денежные накопления? Мысли бегали по кругу, возвращаясь в одну точку: правду никто не должен знать – надо некоторое время держаться, блефовать, изображать, что его империя по-прежнему велика и могущественна.
До моста через реку, за которой начинался город, автомобиль домчался за считанные минуты.
«Вот это да!» – ахнула про себя Татьяна. На иномарке она ехала впервые и была потрясена комфортом и какой-то звериной плавностью и легкостью хода машины.
Но при въезде в город, за мостом, их остановил патрульный наряд ГАИ. Вежливый сержант попросил предъявить документы, а затем сказал: «Вам придется проехать с нами. Только что поступило сообщение, что на трассе Аэропорт – Уфа иномарка сбила человека и скрылась с места происшествия…» Нетерпеливый и протестующий жест банкира сержант предупредил словами: «Ничего страшного: побудете у нас до выяснения обстоятельств».
Сержант был тверд: ни громкое имя хозяина машины, ни впечатляющий его прикид, ни возмущенные реплики не трогали служителя правосудия. Пришлось ехать в полк ГАИ и Татьяне, как свидетелю. Присутственные казенные места наводили на нее всегда какую-то странную и необъяснимую тоску. Суды, отделения милиции, тюрьмы, вытрезвители, в которых ей иногда приходилось бывать по долгу журналистской службы, вызывали у нее полное неприятие. Как правило, в те времена это были убогие, обшарпанные, выкрашенные в дикий темно-синий цвет помещения. Городской полк ГАИ, куда их привезли, не был исключением. На этом фоне банкир выглядел нелепо и странно. Их опросили, дежурный записал все показания в журнал, но почему-то не отпустили, а отвезли в «обезьянник» одного из отделений милиции, где заперли до утра в разных камерах. Татьяна так устала, что, едва прикоснувшись головой к железной шконке, заснула.
* * *
…Семь дней трудился Господь над сотворением мира сущего. Создал Он твердь земную и хляби морские, создал свет и воздух, населил этот мир тварями различными, разделив их на особи мужского и женского пола. И, наконец, приступил Он к самому главному – к работе над человеческим существом, которое по его замыслу должно было стать царем голубой и юной планеты под названием Земля. Так сотворил Он Адама из праха земного. А чтобы не скучал Адам один на Земле, из ребра его вылепил ему подругу и назвал ее Евой. Поселил Господь пару первых человеческих существ в райском саду, где не знали они нужды ни в чем и не ведали стыда, живя голыми и неприкрытыми. Единственным ограничением, которое наложил Господь на Адама и Еву, был запрет срывать плоды с Древа познания. Сторожить детей своих он поставил ангела Люцифера. Но коварный ангел, приняв обличье змея, искусил Еву сорвать запретный плод и вкусить его. Страшно рассердился за это Господь и выгнал легкомысленную парочку из Рая на Землю, холодную и неуютную, где испили они чашу страданий по полной…
И пошло-поехало…
Авраам родил Исаака… Исаак родил Иакова… Иаков родил Иуду…
Плодился и размножался род людской так быстро, что Господь был вынужден возложить ряд своих обязанностей на Люцифера, оставив за собой божественные идеальные функции управления миром. Люциферу же поручил заниматься сугубо земными, материальными делами. Невзлюбил Люцифер самоуверенных и самовлюбленных людишек и только и думал о том, как бы им насолить, как бы истребить род людской, дабы избавить себя от утомительных забот и хлопот. То мор подпустит, то оледенением заморозит Землю, то наводнение устроит, то землетрясение разбудит, то часть суши опустит в океан. Но цепкими оказались эти ненавистные ему существа, живучими. Ничто не брало их. И после всех бед и несчастий они снова плодились и размножались, плодились и размножались, как повелел им Господь.
И тогда Люцифер придумал средство, которое уже наверняка сможет истребить и уничтожить род людской: золото и другая мера их труда смогут разделить их, перессорить друг с другом и привести к самоуничтожению. Такой гениальный план созрел в голове уже падшего и отошедшего от Божественной идеи мира ангела.
«Когда возникнет мера всех вещей, благ и труда, природная жадность человека приведет к тому, что одни станут чрезмерно богатыми, другие – чрезмерно бедными», – размышлял Люцифер. И тогда возникнет зависть. Люди начнут завидовать друг другу и убивать друг друга из-за золота, богатств и разных благ. Начнутся бесконечные войны. Победители будут уничтожать и грабить побежденных, забирать их в рабство. А он, Люцифер, будет только наблюдать за процессом и довольно хихикать.
В глубине души падший ангел мечтал о том, что люди в конце концов разрушат храмы, возведенные в честь Господа, и начнут молиться и поклоняться только ему – Господину всей Вселенной в новых отстроенных в честь него капищах.
«Золотой Телец – вот что уничтожит род человеческий верно и окончательно», –думал Люцифер.
Идея его была проста и гениальна одновременно.
Все больше и больше на Земле появится людей, готовых ради Золотого Тельца на все – убивать, обманывать, насиловать, грабить, уничтожать жилища ближних… И все ближе и ближе будет благодаря этому конец рода человеческого на Земле…
Так и случилось. Вместо храмов люди начали возводить великолепные роскошные постройки, которые называли банками. В банках ростовщики выдавали деньги нуждающимся под такие проценты, что, взяв их, человек попадал в пожизненное рабство и порой лишался всего, даже своего жилища. В головах миллионов и миллионов расплодившихся на земле людей поселился вирус, который пожирал мозг, выедал душу, заставляя их делать только одно – покупать и продавать, не думая больше ни о чем.
На Земле хватало всего и всем для счастливой и безбедной жизни. Но идея Люцифера разделила людей на нации и народы, на богатых и бедных и заставила их враждовать и воевать друг с другом на протяжении многих веков.
Именно в эти счастливые для себя победные времена Люцифер решил окончательно спуститься с небес на землю, чтобы насладиться плодами своих трудов и идей всласть. Он поочередно принимал обличье то одного, то другого человека на разных континентах Земли, вселяя в его мозг и душу свои идеи и наблюдая, что из этого получится. На этот раз Люцифер решил поселиться и пожить в Евразии…
* * *
…Сидя запертым в «обезьяннике», Мирас Хызыров страшно злился и негодовал. Он не смог уснуть до утра. Больше всего его угнетала мысль о том, что он, считавший деньги всемогущими и много раз убеждавшийся в этом, вдруг оказался бессильным против какого-то сержанта, до идиотизма честного служаки. На его предложение обменять энную, немалую сумму на немедленную свободу служака ответил отказом, и он, всемогущий банкир, оказался в этой вонючей камере.
Зато у него появилось время спокойно подумать о своей жизни. Он размышлял о своем стремительном взлете и столь же стремительном и сокрушительном падении, о своей огромной власти над людьми, полученной с помощью денег. Над теми людьми, которые раньше и не оглянулись бы в его сторону, а теперь трепетали и заискивали перед ним, льстили в глаза, ища его ласки, дружбы и покровительства.
Получив волшебным и до конца непонятным даже самому себе образом огромные деньги в свои руки, он вдруг начал ненавидеть и презирать людей. И все потому, что уже не раз убеждался – из-за куска хлеба с маслом, да еще и с икоркой, каждый, даже самый преданный ему человек, готов обмануть, оболгать, продать, заложить, предать…
Он вспомнил про свою любовницу Нафису и досадливо поморщился. Вот уж эта из тех самых! Он дал ей, бывшей комсомольской активистке, смазливой и бойкой бабенке, все, что только может пожелать простой смертный. Назначил ее управляющей одним из самых крупных филиалов своего банка. А она вместо благодарности, как крольчиха, все рожала и рожала детей… от своего мужа. Он запрещал ей спать с мужем. Дошел даже до того, что нанял сыщика и купил дорогую высокооптическую фотоаппаратуру, чтобы можно было следить за Нафисой и день, и ночь. За фотографии отвечал его доверенный человек, красивый и вальяжный, лишенный каких-либо принципов мужчина, бывший к тому же любовником главного редактора его газеты.
Он вел постоянное фотонаблюдение за домом Нафисы. И если снимки свидетельствовали, что она спала отдельно от мужа, то всем известный и знаменитый человек платил ей огромные премии, якобы за заслуги перед банком. Но ей все было мало. Казалось, в ее маленькой, симпатичной головке живет лишь одна идея – хапать. Но разве в нем самом не было этого желания – положить мир к своим ногам, купив его, овладеть им, как своей собственностью.
И сейчас, сидя в камере, банкир вдруг с горечью подумал: «Разве можно в мире больших денег рассчитывать на чью-то искреннюю любовь, привязанность, преданность?..»
Он зло рассмеялся, вспомнив историю, которую ему недавно поведали доверенные люди. История была связана с его любовницей, которая вопреки его желанию родила сына и от него тоже и готова была бахвалиться этим на каждом шагу. Стерва! Но и он не жалкий фраер! Досталось и ей. Вернувшись из командировки, она застала мужа в постели со своей злейшей соперницей, управляющей инвестфондом Мадиной Каримовой. Тут-то ее и осенило, куда идут многомиллионные беспроцентные и невозвратные кредиты! Муженек-то ее был начальником отдела кредитования в банке «Вест» и имел право самостоятельно принимать решения по кредитам.
«Так вот почему деньги уходят в ее фонд,– озарило разъяренную женщину. – Ну, держись! Ты мне заплатишь за это наличными и не малыми!» – пригрозила она про себя мужу.
Несколько дней шантажа и угроз донести до босса информацию о незаконных и невыгодных для банка сделках подействовали. И Нафиса, получив от мужа десять миллионов «детишкам на молочишко», снова укатила в Москву, где босс купил ей квартиру.
«Мерзавка! – с горечью подумал банкир, еще раз переживая эту историю. – Из всего извлечет выгоду для себя. Через мужа перешагнет, если понадобится. Да и тот тоже хорош, подлец!»
И ему вдруг стало до слез жаль себя. Вспомнился страшный диагноз, который врачи поставили ему в Москве и посоветовали срочно лететь в Швейцарию лечиться. Иначе все может кончиться очень плохо. Всплыла вновь и ситуация с фальшивыми авизо. Все навалилось как-то одновременно. «Шакалы! Подонки!»
А он-то сам кто? Дурит головы тысячам своих вкладчиков, заведомо зная, что не сможет с ними рассчитаться…
Но ничего: скорее бы утро настало и твердокаменный сержант выпустил его из этой ловушки. И тогда он еще поборется! В конце концов, неплохой он человек, и идея его прекрасна – превратить банановую республику в Эдем…
«Ну, ну, – усмехнулся Люцифер, проникший в сознание банкира. – Ври, да не завирайся! Разве ты этого хочешь? Власти, безграничной власти над этими жалкими людьми ты хочешь! Вот чего! Ибо деньги без власти – ничто в этом омерзительном и прекрасном, созданном по моему разумению мире…»
* * *
…Татьяне снился удивительный сон. Высокий белокаменный храм с золотыми куполами на мягком зеленом холме. На душе празднично, легко и радостно. Она заходит в храм и слышит благодатный перезвон колоколов, чудесную музыку, ощущает запах мирры и ладана. Звучат тихие слова проповеди, которые произносит молодой, прекрасный как ангел священник:
«Не накапливайте сокровищ на земле, где тлен и ржавчина разрушают их и воры врываются и крадут. Лучше копите себе сокровища на небе, где ничто – ни тлен, ни ржавчина – не уничтожит их и куда воры не могут проникнуть и украсть. Ибо, где ваше сокровище, там будет и ваше сердце. Глаз – источник света для тела. И потому, если глаза твои здоровы, то и все тело полно света. Но если глаза твои больны, то и все тело полно тьмы. Никто не может служить двум господам, ибо он будет ненавидеть одного господина и любить другого или станет верным слугой одному и нерадивым другому. Не можете вы быть слугою и Богу и Мамоне…»
* * *
…В замочной скважине заскрежетал ключ. Дежурный открыл дверь и выпустил Татьяну из камеры. Он вежливо извинился перед ней и перед банкиром, объяснив, что настоящий виновник ДТП найден и задержан.
* * *
Было чистое ясное майское утро. Такое утро вселяет надежду в измученное человеческое сердце, и кажется, что тень счастья снова мелькает на горизонте.
Остаток пути они проехали молча: абсолютно несчастный богатый банкир и абсолютно счастливая нищая журналистка.
Она была счастлива просто так, как бывают счастливы дети. Не из-за чего. А может быть, все же из-за того, что дома ее ждали любимый муж и любимый сын, по которым она очень соскучилась. А впереди было целое жаркое лето...
P.S. Сюжет и фабула рассказа целиком являются вымыслом автора. Все совпадения с жизненными реалиями случайны.
Светлана ГАФУРОВА
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!