Степан вынашивал свой план несколько дней. Поначалу он пришел к путнику, застав его в самый последний момент – тот уже собирался отправиться дальше. Мужчина все расспрашивал, как найти этих духов, где они обитают, как к ним обращаться. Но тот лишь рассмеялся и сказал, что это только история, которую он слышал. Он даже не поверил, что Степан и правда воспринял все это всерьез.
- Это всего лишь история для того, чтобы каждый задумался о том, для чего он живет. И о том, о чем будет жалеть, когда смерить подойдет совсем близко. Ведь золото не заберешь с собой в могилу, как ни крути.
Но этого Степан и слушать не хотел, конечно же. Ему казалось, что впереди у него еще целая жизнь, и жизнь эта будет намного приятнее, если золота в ней очень много. Что может быть еще более вечным, чем богатство? Больше ничего, это точно. Путник, не найдя понимая своих слов, пожал плечами и ушел, думая о том, как должны быть несчастны домочадцы этого человека. Но у него впереди был длинный путь и еще множество деревень, множество людей, с которыми можно поговорить, множество мест, которые можно посмотреть. У него не было и одного золотого за душой, но он был абсолютно счастлив…
Удивительно, но за свою долгую жизнь сам Степан всего один раз был в горах. Он никогда особенно не интересовался тем, что не могло бы принести ему какую-то выгоду. И даже в детстве, кажется, был таким. Но вот дети его знали горы хорошо – это он знал прекрасно. Потому и расспрашивал их вечерами о том, где они гуляют, что видели, может быть, были там и тут какие-то пещеры… Дети удивлялись такому интересу, но рассказывали. Больше всего он спрашивал Татьяну, говоря, что она самая старшая, а значит – самая разумная. Мать семейства же только радовалась тому, что муж начал проявлять внимание к своим детям. И даже атмосфера дома будто бы улучшилась, и в большой степени потому, что мужчина начал и сам ходить в горы, чтобы найти место, где, предположительно, могли бы встретиться духи. И в конце концов он наткнулся на пещеру такую глубокую, что эхо от его голоса разносилось множество раз и терялось где-то вдалеке.
Этим вечером Степан позвал Татьяну на прогулку. Девушка удивилась и испугалась – она совсем не обманулась разговорам отца с детьми, скорее испугалась такому странному интересу. Она понимала прекрасно, что просто так он ничего делать не будет. В детях он всегда видел только рабочую силу и пожирателей его еды, но никак не отдельных людей. Но отказать отцу в просьбе она не могла. Точнее, как… Могла, но в таком случае отец всю свою ненависть обратит на мать, а этого она допустить не могла. Потому и не ушла из дома, когда была возможность. Потому и отказалась от предложения Марка, хотя была в него без памяти влюблена.
- Конечно, с радостью, отец, - сказала девушка с кроткой улыбкой.
Вышли они из дома, когда уже понемногу начало темнеть.
- Куда мы отправимся? – спросила Татьяна.
- Я слышал от вас так много рассказов про горы, что хочу там побывать. А ты, похоже, знаешь дорогу лучше всех остальных, больше остальных там гуляла и наверняка знаешь красивые места.
- Пожалуй, я же старшая из всех твоих детей.
- И самая славная.
- Благодарю, отец.
Дальше они шли уже в молчании. Татьяна же была в ужасе от того, что происходило. И больше всего ее пугал тот факт, что отец казался абсолютно счастливым. А довольным он таким был только в том случае, если ему в ближайшее время светило пополнение его сундука. Все остальное же в его жизни мужчину только, как казалось, раздражало. У Татьяны даже мелькнула мысль о том, не собирается ли он ее продать? Но зачем тогда идти в горы… Но она все равно послушно шла вперед и вперед.
Степан же все высматривал ту самую пещеру, которую присмотрел совсем недавно. Та зияла своим глубоким провалом, словно пыталась загипнотизировать и заманить внутрь. И Степан был готов по своей воле туда направиться, чтобы вернуться обратно уже богатым.
- Зачем мы идем внутрь? – спросила Татьяна несмело.
- Так нужно. Ты же хочешь, чтобы твой отец был счастлив? – спросил мужчина.
- Конечно, хочу.
- Вот и славно.
Шли они долго, так долго, что сам Степан уже было подумал о том, что ошибся. Но ровно до того момента, как не увидел впереди какой-то желтый свет. Он сразу же подумал о золоте, потому прибавил шаг, а после и вовсе почти что побежал.
В конце концов они подошли к решетке, которая закрывала дальнейший проход. Проход этот вел к золоту! Пещера тут кончалась, и все пространство до дальней стены было заполнено золотом. Сверху, видимо, было отверстие, и лунный свет падал в него почти под прямым углом, освещая все сокровища.
У решетки было две деревянных статуи, похожие на те, что стояли на капище. Только те изображали богов, эти же – совсем непонятно, кого.
- Вы пришли за нашими сокровищами? – послышался голос будто со всех сторон сразу.
- Да, нам нужно золото, - торопливо закивал головой Степан.
- Вам – или тебе?
- Мне, мне нужно.
- И что ты готов отдать?
- Свою дочь.
Татьяна задохнулась воздухом, услышав такое. Она не ожидала, что отец вот так легко ее предложит горным духам, хоть и предполагала что-то подобное. Но почему, за что? Глупый вопрос. Девушка понимала, что спасения не будет, даже если она попытается убежать. Надеялась только, что ее отец, когда получит те сокровища, о которых мечтал, станет счастливым и не будет больше издеваться над родными.
- Согласна ли ты по собственной воле отдать свою жизнь за сокровища? – снова раздался тот же голос спустя пару минут.
- Я согласна отдать свою жизнь в обмен на счастье моего отца и моей семьи, - сказала девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал твердо.
- Что ж, мы принимаем жертву.
Мир перед глазами девушки закружился, и она потеряла сознание. На отца она все это время не смотрела.
Очнулась Татьяна уже снаружи пещеры. Она лежала перед входом на жухлой траве, а рядом с ней стоял сундук. Тот самый сундук, в который ее отец складывал монеты. Самого его видно не было. Голова у девушки жутко болела, и она даже не думала о том, чтобы пойти искать отца. Она заглянула в сундук и поняла, что он был наполнен совсем другими, незнакомыми монетами.
Духи выполнили обмен, хоть и не так, как надеялся Степан.
Занимался рассвет, и Татьяне, которая медленно с сундуком пошла в сторону дома, казалось, что это был рассвет совсем другой жизни.
