Дёмин вспомнил, как их вывели в чистое поле. Расстояние между дорогой и лесом было не больше трёхсот метров, тут его роте предстояло занять оборону. Ещё перед выходом из посёлка, его назначили командиром отделения. Отделение! Горстка бойцов, кто хромает, кто руки поднять не может. Роту собрали из тех, кто был в посёлке, а там было много раненых, бинты из-под гимнастёрок видать. Почему новый ротный обратил внимание именно на него, Дёмин не знал, может возраст, Дёмин был в отделении старше всех, а может его боевой опыт. Он был на фронте с первого дня войны.
Когда в его подразделении узнали о том, что немецкие войска перешли границу, командиры застыли в нерешительности, никто из них не знал что делать. Штаб молчал, а потом связь и вовсе пропала. В его полку служили несколько человек, которые повидали войну. Они воевали с японцами, с белофиннами, только они не растерялись. Старшина Заворотнюк открыл ротную оружейную комнату, советовал брать побольше патронов. Когда налетели первые немецкие самолёты, только его рота была вооружена. Бойцы открыли винтовочный огонь по низколетящим самолётам, может, именно этим они отпугнули вражеских стервятников, заставив их набрать высоту? Старшине бы досталось, но под бомбёжкой погиб командир полка и ротный, а потом уже было не до наказания. Остатки полка, собрав вооружение и уцелевшую технику, отошли к учебной позиции. Через двое суток там начался ад! Только отбили две атаки вражеских разведчиков и передовых частей, как последовал авиационный налёт. Погибших хоронили быстро, никто не записывал их имена, не отмечал на карте места могил. Дёмину не хотелось бы вот так пропасть, после своей гибели. Снова отход, теперь до окраины посёлка. В небе кружили одиночные немецкие самолёты, но они не атаковали отступающих красноармейцев, видно у немцев был на их счёт свой план.
Перед глазами, как наяву, были те триста метров ровной, как городская дорога, местности, даже кустика нет. Бойцы окапывались, как учили, помогали тем, кто из-за ран не мог вырыть себе укрытие. Возле самого леса был неглубокий овражек, набросав через него толстые, полугнилые брёвна, бойцы получили небольшой блиндаж. Метров за тридцать, в густом ельнике, организовали кухню, готовить особо было не из чего, два повара разрезали мешки, которые находились в обозе, искали что-то съестное. Подполз старшина, ходить в полный рост, даже пригнувшись – запрещалось.
- Хорошо устроились, будет вам братская могила.
- Чего это, у нас вон какой настил?! – то ли спросил, то ли ответил кто-то.
- Рядом мина жахнет, и нет вашего настила! Как бой начнётся, все наружу.
- А он будет, а то может, мы здесь зря окопались? – раздался голос молодого бойца.
Промолчав, старшина пополз в сторону двух соседних окопов.
- Будет бой, не переживай, - сказал Дёмин, проверив планки с патронами.
- Того и боюсь.
Как ни ждали, а всё началось неожиданно. Сколько мин упало совсем рядом, Дёмин не смог посчитать, оглушило. Бойцы полезли из блиндажа, он тоже хотел, но земля дрогнула, те брёвна, что лежали сверху приподнялись, опустившись, ломались, заваливая оставшихся. Один из больших обломков упал на сидящего рядом бойца, сразу убив его. Пытаясь проползти к выходу, Дёмин зацепился ногой за ремень его винтовки, следующим разрывом его совсем засыпало. Сквозь гул в голове он слышал звуки боя, в ней отдавался каждый выстрел, а уж если мина прилетала, то он терял сознание. Очнувшись, попытался пошевелить руками и ногами, тишину объяснил контузией. Больше часа потребовалось Дёмину, чтобы выбраться из завала. Осмотревшись, он понял, что вокруг и правда тихо. Чуть слышно потрескивали горящие брёвна, отброшенные с их наката, в пяти метрах догорал немецкий танк, дымок был еле виден, дальше стоял ещё один, но он не горел. «Смогли ребята, подбили, а я под завалом лежал! Стыдоба!». Откатившись на песчаную насыпь, Дёмин перевернулся на спину, никакая предосторожность не могла ему помешать – он закричал во всё горло!
Прямо перед его глазами, на небе, появились четыре звезды, маленькие, совсем крохотные, в ещё только темнеющем небе они были еле заметны. «Чего увидел, того и жди. Показал тебе чёрт три пальца - жди беды от трёх людей, а Бог троицу показал, знать добра три будет!» - вспомнил Дёмин слова бабки. Только чего ждать, к чему готовиться, да и разговор про три, а тут четыре?! Закрыв глаза, боец позволил себе отдохнуть, плевать ему было что вокруг, он устал. Очнувшись, прислушался. «Слепого Бог ведёт, он дорогу показывает» - снова всплыли в памяти слова набожной бабули. «Ага, ведёт, тут на ощупь надо!» - по-своему подумал Дёмин, расставив руки, трогал землю. Где он находится - сообразил, где были стрелковые ячейки - знал, боец направился влево, там он последний раз видел командира роты. Руками он нащупывал что-то мягкое, догадывался, что это части человеческих тел, одно из них он нашёл целое, всего бойца ощупал, но тот был мёртв. Сполз в большую воронку, в надежде всё же что-то разглядеть в кромешной темноте, приподнял голову. «Хоть глаз коли, ну ничегошеньки не видно!» - Дёмин несколько раз вспомнил чёрта.
Командира роты или его тело он не нашёл, зато за его ремнём теперь был штык, а в руках автомат комиссара. Сообразив, как снять диск, Дёмин увидел первые два патрона. «А сколько там всего?». Положив оружие, он присыпал его землёй. «Что дальше?» - думал Дёмин, раскачиваясь из стороны в сторону, сидя на краю воронки. «Один в поле не воин!» - снова слова бабки. «Тьфу тебя, в детстве недолюбливал, сейчас в голову лезешь!». Вспомнилась ротная кухня. «Она ведь в лесу была, может по ней мины не попали, поесть бы не мешало!» - Дёмин покрутил головой – туда. Снова на ощупь, метр за метром, он добрался до леса, по дороге подобрал гранату, сама под ладонь попала. Дошёл, держась за деревья, переходя от одного к другому. Нога обо что-то запнулась, Дёмин чуть не упал, спас куст, удержал. Наклонившись к земле, Дёмин увидел повара, в одной руке у него был половник, в другой винтовка. Не без труда разжав пальцы погибшего, боец взял оружие. Оно оказалось исправным, да ещё и полностью снаряженным. «Патронов мало!» - подумал Дёмин, тут же отругав себя за то, что не забрал из-под завала свои. Большой котёл перевернуло взрывом, вот и воронка, на небе показалась луна, которая позволила хоть что-то увидеть. Просунув под край котла толстую палку, Дёмин поставил его на бок, пахнуло кашей. «Без еды мужик не мужик!» - слова бабки его преследовали. Подобрав с земли два солдатских котелка, Дёмин наполнил их кашей, проверил плотность крышек – это на потом, а сейчас есть. Ни о чём более не думая Дёмин уплетал кашу, сплёвывая траву и куски древесной коры.
Когда живот начало пучить, Дёмин понял, что с едой переборщил. Обтерев ложку, он убрал её в карман галифе. Возле большого пня заметил кусок верёвки, обвязал ею оба котелка с кашей, а то вдруг крышки откроются. «Что дальше?» - в очередной раз спрашивал сам себя Дёмин. «К своим надо!» - сам себе и ответил. Походив вокруг кухни, нашёл большой нож, покрутив его в руках, отбросил, неудобно. Топор на коротком топорище был доброй находкой. «Таким и дом срубить можно, и врага одолеть» - опять бабка, её слова. Начало светать, поднимавшееся солнце пробивало ветви деревьев, его лучи «толкали» бойца в спину. Пройдя несколько километров, Дёмин увидел то, от чего ему стало хорошо и на душе приятно. Большущая ель наклонилась, приподняв свои корни, земля с них осыпалась, образовав нору. Кряхтя и матерясь, он втиснулся туда, расправил ноги, немного осыпавшейся земли его не очень волновало. Нагрёб большой бугор, закрывая лаз, теперь можно хорошо выспаться.
Проснувшись, Дёмин потянулся, но упёршись головой и ногами в корни дерева, вспомнил, где он находится. «Это тебе не в казарме, на мягком матрасе» - вздохнул боец и стал откапываться. Где-то над головой подала голос птаха, издали ответила другая. «Чай не весна, распелись!» - подумал Дёмин, но сказал им спасибо, знать чужих нет, а то молчали бы. При свете дня он осмотрел винтовку. Патроны на месте, затвор входит хорошо. Убрав мусор из-под спускового крючка, Дёмин остался доволен оружием. Через час он вышел к дороге, пожёвывая травинку, думал, куда теперь? Как он помнил, эта дорога вела к селу, в другой её стороне тот самый посёлок, где их собрали. Послышался шум, Дёмин прижался к земле, мимо проехал мотоцикл, на нём два немецких солдата. «Дать бы по ним!». Только успел подумать, как затихающий рокот двигателя резко стих. «Заглох что ли? Так я мастер, сейчас починим!». Дёмин шёл вдоль дороги лесом, увидел на ней двух солдат склонившихся над мотоциклом. Прислонив винтовку к дереву, Дёмин вынул из-за ремня штык, сняв ботинки, использовал обмотки как портянки, так тише будет. Первый немец, тот, который был к нему спиной, ничего понять не успел, острие штыка трёхлинейки прошло его насквозь. Второй подняв голову, встретился глазами с советским бойцом.
- Страшно? – спросил Дёмин, и вонзил ему метал в шею.
«На карася посмотри, как не барахтается, а всё равно на сковороду попадёт». Права была бабка, пока второй немец барахтался, Дёмин времени не терял, проверил снабжение вражеской армии. Оно оказалось хорошее, чистые носки, чистое нательное, ну, и ещё чего-то там. Разув немцев, подобрал себе сапоги, съел банку тушёнки из их запасов. Плотный, из добротной ткани мешок Дёмину понравился, в таком даже воду носить можно. Сложив в него съестное, во второй, простой рюкзак, положил три немецкие гранаты, три магазина к автомату, остальное нацепил на себя, посмотрев в зеркало мотоцикла, остался собой доволен.
К селу он вышел поздно вечером, было понятно, что оно под немцем. Прикинув свой путь, забрал вправо, к середине ночи показалась дорога, белой полосой она пересекала поле. Идя вдоль неё, Дёмин заметил то, мимо чего не пройдёт ни один военный человек. Возле развилки стояли четыре танка, то, что они были немецкие, Дёмин не сомневался, таких в Красной Армии нет, он решил их уничтожить, сжечь, взорвать, побить ломом – главное привести в неисправность. Понадобилось всего полчаса, чтобы проследить за часовыми. Их было двое, они ходили так, чтобы видеть, что творится с двух сторон. Улучив момент, Дёмин пробрался за ящики, стоявшие рядом с танками. «Снаряды их, взорвутся ли? На потом оставим!». Ближайший к нему немецкий часовой наклонил голову. Дёмин одним броском был у него за спиной, снова штык прошёл сквозь тело врага. Прикрыв рот солдата ладонью, а то вякнет перед смертью, Дёмин положил его на землю, теперь второй. Со стороны села послышалась музыка, она была Дёмину не знакома, а вот второй часовой махал в такт руками. «Сейчас потанцуем!» - он уже заходил ему со спины. Ещё трофеи: две гранаты, карабин, три магазина к автомату, ну и сам автомат. Пробежав за танками, Дёмин убедился, что его никто не видит. Подойдя к крайнему, боец положил возле его гусеницы второй автомат, запасные магазины и гранаты. Как там бабуля говорила: «Село гуляет, открывай двери!».
Вернувшись к первому танку, Дёмин с осторожностью приоткрыл маленькую дверцу в его башне, она даже не скрипнула. Дёрнул за крышку немецкой гранаты, зашипело, лети к своим, теперь бегом к следующему танку. Когда за спиной грохнуло, Дёмин уже забрасывал вторую гранату в другой танк, не пригибаясь, побежал к третьему. Второй взорвался громче, может со снарядами был, яркая вспышка осветила перекрёсток, с бугра спускались люди. «Село гуляет, говоришь!» - третья граната упала на металлический пол танка, укрывшись за четвёртым, Дёмин накрыл голову руками, третий танк стоял совсем близко. Бух, а потом – бах, стало светло как днём, на Дёмине задымилась гимнастёрка. Пока те, кто спускался с бугорка бежали к горящим танкам, Дёмин открыл дверцу последнего. Отбросив котелок с кашей в сторону, оставил в руке кусок верёвки, подарочек приготовим. Устроившись под последним танком, Дёмин, посмотрев на его корпус, улыбнулся. Железной зажигалкой одного из мотоциклистов он нацарапал: «Смерть врагу. Дёмин». Поняв, что четвёртый танк не горит, немецкие танкисты поспешили выяснить причину, тут их и встретил огонь Дёмина. Пытались его обойти, стреляли, но танк пулей не возьмёшь, а Дёмин прикрывал обе стороны. Когда стали кончатся патроны, Дёмин взобрался на танк с последней гранатой, не желая потерять последнюю машину, немцы окружили его, прозвучал всего один выстрел, боец упал на землю, трое из тех, кто решился подойти ближе, погибли от взрыва. Успокоившись, танкисты захотели проверить танк, приоткрыли дверцу, из его чрева, навстречу им вырвался огонь. Через две недели, один из немецких ремонтников, подозвал своего командира. Дрожащим пальцем он указал на заднюю часть танка, позвали того, кто знал русский язык, тот перевёл. Больше пяти минут стояли мастерские, все боялись туда войти, так их напугала эта надпись.