К счастью, мир Михаила Квадратова не живёт по законам линейной логики. У него персонажи настолько свободны, что могут обойтись без арок развития или без других архитектурных конструкций. Гномы, чекисты, подошвы, медали, литературные призраки — всё равноценно, всё укутывает и похищает: строгая мама-реальность, скучный папка-позитивизм — для чего такая жизнь, думает Михаил Квадратов. И дарит рассказы, с которыми странно, глумливо и празднично, будто выпил чёрного рому с друзьями на пражской ярмарке.
Кипарисовый чемодан
1 июня 1931 года был перезахоронен прах великого писателя Николая Гоголя. Во время эксгумации в специальном тайном помещении под усиленной охраной члены особой комиссии Союза писателей СССР совместно с сотрудниками специального отдела НКВД отобрали нужные кости и поместили в специальный кипарисовый чемодан. Наглухо заколотили и опечатали. Злые языки утверждали, что часть костей и одежды покойного была разворована известными писателями, но этому нет оснований верить. Понятно, что члены комиссии оболганы завистниками и внутренними врагами. Нет, всё было сделано строго по инструкциям, согласно особым пожеланиям власть предержащих. Для ритуальной поддержки использовали опыт и знания старых специалистов, которых на время выпустили из мест ограничения свободы.
Мудрый правитель знает: если ты обрёл власть над словом — будешь иметь власть над миром. Новое руководство империи хорошо это понимало. Инженеры человеческих душ последних призывов, описывающие новый мир, обязаны творить не хуже, чем старые. Должны быть лучше, сильнее и могущественнее в отведенных им рамках. Для этого годились любые методы поощрения и стимулирования процесса вдохновения.
Теперь во время важных литературных мероприятий мощи Гоголя тайно выносили на сцену и помещали слева за президиумом. Рядом ставили замаскированного под писателя часового. Кроме того, согласовываясь со специальным списком, заверенным в Политбюро, в охраняемом автомобиле чемоданчик доставляли на квартиры и дачи выдающихся писателей — для поддержания вдохновения. Строго по очереди. На место доставлялся и специальный пуленепробиваемый, несгораемый сейф с караулом.
История перезахоронения Гоголя хорошо известна в кругах интеллигенции. Однако примерно в те же годы был перемещён прах ещё нескольких известных писателей и поэтов. И тоже собиралась особая комиссия из руководства Союза писателей и специального отдела НКВД. Были отобраны материалы для создания специальных засекреченных объектов. Пишут о появлении похожего букового чемоданчика после перезахоронения великого поэта Александра Блока 28 сентября 1944 года. Но про тот ларец мало что известно.
Кипарисовый чемоданчик был положен по статусу лауреатам Ленинской премии, Сталинской премии, Государственной премии. На премию Ленинского комсомола льгота не распространялась. Объект выдавался торжественно, одноразово на полтора календарных месяца, в порядке общей очереди. Но из мемуаров известно, что некоторые лауреаты не стали пользоваться счастливой возможностью: кто-то не понимал, к чему это, у него и так всё хорошо, кто-то просто фрондировал.
Разумные люди и критики неудачного устройства советского сообщества писали, что мощи Гоголя вряд ли, конечно, помогали. Но советские деятели литературы хотели чего-то такого, неопределенного, мистического, но действенного, что было, по их мнению, у старых писателей. Им почти ничего не оставили от предыдущего жизнеустройства. Тяжёл труд идеологического работника. Тяжело гальванизировать тело великого государства, даже если очень хочется, или если прикажут с особой строгостью. Что-то должно иметься такое, эдакое, кроме записи в трудовой книжке. И не очень было понятно — что.
В начале девяностых провозгласили свободу торговли. Позже из материалов журналистского расследования стало ясно, что завхоз третьего этажа здания Союза писателей бывшего СССР одним лотом продал пятьдесят шесть реликвий проводникам скорого поезда Москва — Варшава «Полонез». У завхоза в подсобном помещении при тогдашних неразберихе и беспорядке оказалась целая штатная передвижная выставка с экспонатами, основу которой составляли черновики Николая Гоголя. Выставку в лучшие времена возили и демонстрировали в союзах писателей различных республик и крупных областных городов. В хозяйственной комнате на третьем этаже хранились и долговые расписки великого писателя: по-видимому, кто-то долгие годы намеревался отсудить по ним долги. Там же случайно оказался и секретный кипарисовый переносной ларец. Похоже, заведующий хозяйством не знал тайны чемодана, поэтому назначил за него бросовую цену.
Известно, что проводники международного поезда перепродали литературные артефакты цыганам на центральном варшавском рынке. Однако в бульварных журналах клеветали, будто предметы достались не проводникам, а заезжим членам какого-то нехорошего тайного ордена. Мол, те забрали мощи для тёмных ритуалов, остальные же ненужные им реликвии бросили в мусорный контейнер в соседнем дворе. Кто знает, как всё происходило. Потом кипарисовый чемодан видел таксист в 2005 году в Претории.
Однако даже в смутные времена списки на получение вдохновения оставались в силе, они были составлены на долгие десятилетия вперед, с учётом эффекта бессмертия отдельных классиков. Но некоторые великие всё же умирали. Их фамилии вычёркивали, вписывали новых претендентов. Каким-то писателям, не освоившим по старости новых профессий, приходилось продавать место в очереди: в то время многие голодали. Очередь продвигалась естественным образом. Кроме того, появилось два альтернативных списка, а потом и третий — множились союзы писателей. Напряженность нарастала. Общественность страстно хотела вернуть кипарисовый чемодан. Да и государство наконец осознало выгодность обладания реликвией: ведь власть над словом — это власть над миром. Сформировались новые классики, новые блестящие идеологи. Появились литературные премии, лауреаты которых были достойны пользоваться чудодейственным кипарисовым ларцом. Поэтому со временем на некие деньги один фонд организовал пристрастное расследование и последующую экспедицию.
После успешно проведенного специального мероприятия кипарисовый чемодан с мощами Гоголя вернули на Родину. Впервые после долгого перерыва его тайно внесли на сцену и поставили слева за президиумом на важном литературном мероприятии 21 ноября 2013 года.
Скрепы
Прежде обувь у всех была одинаковая, грубая: верх — кожа или заменитель, низ — резина. Резиновые подошвы тяжёлые, в таких ботинках скорость хода ниже. Потом появилась новая, технологически правильная обувь. Светлые литые подошвы лёгкие, в них идёшь быстро, удобно таскать туго набитые товаром полосатые сумки по метро.
Переходишь на «Кузнецком мосту»: тем, кому на рынок в Лужники — с маленького эскалатора налево, кому на Черкизовский — направо.
Но подошвы усовершенствованных ботинок лопались — сумки всё-таки тяжелые, да и расстояния не маленькие.
Для заклейки подошв там же, на рынках, продавался специальный синий порошок. Его засыпали в трещину и сверху нагревали феном для волос. Остудил подошвы — и снова готов таскать полосатые сумки.
Клей хороший, трещина заклеивалась прекрасно, правда, очень скоро рядом образовывалась следующая трещина. И хорошо, если лето, а если осень — ноги промокали мгновенно.
Карташову давно надоело через день нагревать трещины с сухим клеем. А тут дедушка приехал из Предуралья — подсказал и показал. Сбоку по разные стороны ботинка в подошву закручиваются два шурупа, между ними натягивается стальная проволока: можно и поверх носка, а чтобы совсем незаметно — натянуть снизу. Стальная проволока об асфальт стирается медленно.
После этого подошвы у Карташова уже не трескались, проволока скрепляла отлично.
Наказание подагрой
У любого государя должен быть карлик или несколько карликов, и, конечно же, они — шуты. Подразумевается, что господин сильнее и физически, и умом. Но карлики, так всегда бывает, умнее крупных и сильнее длинных, и знают это.
У Бонапарта не было карликов. Соотношение роста Наполеона с ростом любого карла не являлось бы надлежащим. Зато у императора был гном, с которым он советовался в ответственные моменты. Настоящий, особый красный гном — такие водятся на польских землях, их называют краснолюды. Гномий знал многое, знаками подсказывал хозяину, как поступать, но за это мучил императора подагрой. Получил гнома Наполеон при освобождении Польши и всю оставшуюся жизнь носил в себе.
Известно, что причиной подагры у людей являются гномы. Скажем, очень опасно долго находиться в комнате с каменным или земляным полом — гном, обитающий в мировой стихии земля, может переползти в скелет человека. Ведь и кость — практически его родная твёрдая стихия, подобная камню, а там гномиям жить комфортно. Если же пол деревянный — жилец такой комнаты неплохо защищён, изолирован от земляных элементалей. Подагра — заболевание особенное, нога иногда болит так, будто попала в капкан. Это гном пытается вылезти из костей ноги в землю, или же наоборот: вот он наполовину сидит в кости — наполовину застрял в цементе пола, отсюда и чудовищная боль. Парацельс рассказывает об этом в трудах «Vom Podagra» и «Andere zwei Buecher vom Podagra». При подагре издавна применяли колхицин — лекарство, извлечённое из Colchicum autumnale L., ядовитого растения пёсобоя. Колхицин доставляет страдания гному, смиряет его, но вряд ли выгоняет из кости больного. Окончательно гнома прогнать невозможно, нельзя до бесконечности увеличивать дозу лекарства — ведь большое количество химикалия смертельно для человека.
В молодости Парацельс много путешествовал, объездил и обошёл срединную Европу. В предгорьях выследил гномьи гнёзда, пленил этих кубиталов, выделил гномьи грибницы, спрятал в надёжном месте. К тому времени, ещё молодым человеком, его пригласили преподавать в Базельский университет. Парацельсус показал гномьи грибницы коллегам. Гномиев удалось перенести в специальное хранилище в подвалах университета. Земляных элементалей стали использовать для государственной выгоды. Но вскоре у городского совета возник конфликт с Парацельсом, и учёного изгнали из города. Потом пропали и гномьи гнёзда. До сих пор неизвестно, куда они делись. А Парацельс до конца жизни выискивал элементалей по Европе. Бывал в самых диких и опасных европейских углах, добирался даже до Польши.
От гномов Парацельс подхватил подагру и мучился всю жизнь.
Документально известно, что в Средние века Европа была перенаселена гномами. Но и тогда встреча земляных элементалей с людьми бывала событием. А сейчас гномы — данность, никто не видит ничего необычного в их существовании. Гномии могут быть обнаружены даже несовершенными органами восприятия человека. Всё больше людей смиряются с существованием элементарных духов. Что делать, таково направление движения истории.
Самые крупные замеченные когда-либо гномии в высоту составляли где-то локоть, поэтому такие называются кубиталы, то есть «локтевики». Самые мелкие — тех даже не заметишь. Это уже нынешние писатели и кинодеятели по своей корысти представляют гномиев размером чуть ли не с человека. Ложь. Соседу Петрову попался гном в пакете с картошкой — стандартном коричневом бумажном пакете на три килограмма. Гном был мелок.
Будь гномы ростом с человека, как бы они поместились и жили в костях? А будучи мелкими, они занимают не очень большой в совокупности объем и помещаются в человеческом скелете, используя его в качестве жилища.
Специалисты полагали, что для болеющих подагрой, то есть содержащих гномов в костях, хороши минеральные воды. Вода — враждебная земляным элементалям среда, а растворённые соли, наоборот, привлекательны для гномов. Гном прельщается на соль, пытается выхватить её из раствора, тут-то вода и жалит его, наносит зловредному элементалу увечья. Парацельс много писал о борьбе с гномами в костях при помощи минеральной воды. В Кёльнском собрании сочинений есть его книги о минеральных источниках — «De Thermis» и «Von den natuerlichen Waessern».
Иногда спрашивают, не опасны ли горшки с домашними цветами для людей. Ведь земля в вазонах может быть заражена земляными духами. Но обычно на землю, в которой выращивают цветы, льют воду, и гномам это нестерпимо. В горшках с растениями, которые непрерывно поливают, гномы жить не будут. Вот кактусы поливают редко, и гном в таких горшках заводится. Это довольно опасно. Хозяйки любят копаться в цветочной земле. В это время гном может переползти в кости руки. Хотя, с другой стороны, гномы не трогают женщин, и женщины практически не болеют подагрой. Но если кактусовод — мужчина, да ещё не очень молодой, он подвержен большой опасности получить подагру. Гномы заселятся в его скелете.
Однако гномы вряд ли захотят жить в костях цветовода. Ведь давно известно, что подагра — заболевание особенное, болезнь королей и гениев.
Многие царственные особы были подагриками:
Александр Македонский
Юлий Цезарь
Карл Великий
Карл XII
Людовик XI
Фридрих III
Генрих VII
Генрих VIII
Фридрих II
Людовик XIV
Иван Грозный
Борис Годунов
Петр I
Кроме того, подагрой болел практически каждый второй гений:
Иоганн Вольфганг Гёте
Микеланджело
Рембрандт
Питер Пауль Рубенс
Пьер Огюст Ренуар
Людвиг ван Бетховен
Ги де Мопассан
Александр Пушкин
Иван Тургенев
Фёдор Тютчев
Александр Блок
Карл Линней
Артур Шопенгауэр
Мишель де Монтень
Чарльз Диккенс
Джон Мильтон
Данте Алигьери
Галилео Галилей
Чарльз Дарвин
Вольтер
Яков Брюс
Исаак Ньютон
Христофор Колумб
Какова причина того, что болезнь подагра явно и многократно усиливает способности человека? Виноваты ли в этом гномы, которые проживают в скелете такого человека, или это зависит от изменившегося обмена веществ заражённого организма?
Может быть, гном советует и наставляет, ведь ему известны многие тайны строения мира? Иногда — да, и это доказано исторической наукой. Но вряд ли такое случается со всеми заражёнными подагрой гениями.
Может быть, гном пугает своего хозяина, и на волне стресса проявляются тайные возможности человека. Хотя сколько раз может он напугать, пусть даже вид чудовищного карлика и вызывает ужас и нервную дрожь? Один раз, максимум два. Не будешь же бесконечно пугаться одного и того же гнома.
Может быть, гном, копошащийся в кости человека, причиняет сильную боль и мобилизует его психику?
Похоже, что основную причину гениальности мы не узнаем никогда.
Дедушкин мундир
В начале 60-х проходило большое сокращение войск Советского Союза. В те годы подполковник Павлов работал на секретном военном заводе. Его отправили на пенсию в возрасте пятидесяти трёх лет. Был он лётчик, радиоинженер, прошёл войну. Что делал радиоинженер на подземном заводе — тайна, конечно. Видимо, разрабатывал что-то для военной авиации.
Говорят, после выхода на пенсию человек начинает грустить по работе, заболевает и быстро умирает. Забегая вперёд, скажем, что у пенсионера Павлова было столько интересных занятий, что он прожил ещё сорок лет в своё удовольствие, изобретая что-то абсолютно не нужное обществу и соединяя при помощи паяльника разнообразные электронные детали в некие конгломераты. Тогда военной пенсии вполне хватало на жизнь, при этом не работала и его жена, которой по законодательству позволялось быть домохозяйкой.
В то время о происходящем за границами страны писали и рассказывали мало, и некоторые любознательные граждане слушали радиопередачи капиталистических стран на русском языке. Такие передачи часто заглушали, накладывали на них посторонние звуки. Павлов умел обходить глушилки. Что-то впаивал в радиоприёмник или вплетал в радиоантенну. Конструировал особую антенну и для телевизора. Однажды его телевизионный приёмник начал ловить передачи на французском языке. В основном показывали балет, другие программы как-то не ловились. К танцам военный пенсионер был равнодушен, поэтому бросил изобретать антенну, которая в Предуралье могла бы в разгар холодной войны ловить передачи из враждебной Европы.
Скоро вместо работы Павлову подкинули внука, Седова. Дочь вышла замуж во второй раз, и ребёнок от первого брака стал жить с бабушкой и дедушкой.
Дед слушал на ночь «Голос Америки», потихоньку настраивал аппарат, наталкивался на переливающиеся странные звуки в эфире — и это было колыбельной для маленького внука. Иногда ловилась номерная радиостанция — противный старушечий голос настойчиво повторял одни и те же цифры. Это была страшная Баба Яга. И ещё что-то рассказывали про еврокоммунизм, Сахарова и Брежнева.
Пенсионер Павлов каждый день делал зарядку и совершал длительные прогулки по окрестностям. Для путешествий надевал военные брюки, по виду совсем как гражданские, тёмно-синие, с тонкими, практически незаметными голубыми лампасами вдоль брючин. Сносу им не было. Пока не износил военные ботинки, штатских не покупал. Все равно они ничем не отличались от военных, вся страна ходила в одинаковой обуви.
Полезна оказалась военная плащ-палатка, её удобно носить во время дождя. Особенно в лесу — с женой ходили за грибами и ягодами каждые выходные, иногда и в будни. Внука брали с собой. Лес начинался сразу за домом. Под слоем почвы, покрытым лесом, располагался замаскированный объект — подземный завод, где производили особые части для военных самолётов.
За долгие годы службы в армии у Павлова накопилось немало одежды. Жена её стирала, гладила и содержала в порядке, поэтому амуниция не сильно изнашивалась. Когда внук подрос, разные виды военной одежды заставляли носить и его.
Парадный мундир подполковника авиации висел в шкафу; иногда внук, в поисках конфет, спрятанных бабушкой, наталкивался на него. Мундир был синий, красивый, с планками наград — разноцветными твёрдыми полосками. Один раз мальчику показалось, что в боковом кармане что-то жужжит. Он приложил ладонь к плотному материалу — за ним явно дребезжало — похоже, что-то маленькое и металлическое. Попытался засунуть руку вглубь, но карман оказался зашит. В школе учили: необъяснимых явлений не существует, здесь же было странное; поэтому маленький Седов решил, что ему всё почудилось и тут же потерял интерес к источнику звуков и подрагиваний.
Ордена и медали лежали в тумбочке. Там пенсионер хранил ценное — некоторые документы, тонкий часовой инструмент, небольшие приборы-измерители (множество больших, включая осциллограф, стояло в кладовке). Лупы разного размера, разной кратности и формы. Три набора гирек в массивных коробочках — один ряд, особо мелких, был закрыт стеклянной пластиной; к каждому набору прилагался пинцет. Двое механических весов для взвешивания небольших объёмов сыпучих веществ; несколько патефонных пластинок. У самой стенки, куда не подлезешь, если откроешь тумбочку случайно — картонные фотографии с родственниками, которыми гордиться в то время не стоило. Стеклянные кюветы и тонкие трубки неизвестного назначения, градусники ртутные и спиртовые на разные температурные диапазоны. Несколько пузырьков, закрученных сальными на ощупь, чёрными и коричневыми пробками. В пузырьках — разноцветные порошки. Вообще, неизвестно, чем занимался военный пенсионер. Может быть, искал философский камень — кто-то же должен его искать.
Время от времени Павлов закрывался в ванной комнате, в темноте: окно занавешивал одеялом. Периодически включался красный свет. Пенсионер печатал фотографии. Известно, что фотоэмульсия практически не чувствительна к красному свету. Но иногда, ближе к утру, из-под двери пробивались зелёный, синий и фиолетовый.
Дед пытался привить внуку вкус к конструированию. В центральном «Детском мире» купили многочисленные конструкторы и две железные дороги из ГДР. В коробках с конструкторами стопками размещались стопки металлических пластинок разных форм, в пластинках просверлены круглые отверстия. Можно было собирать автомобили, электровозы, колёса обозрения, домики. В комплекты входили электрические моторчики, всё вертелось и двигалось. Но в основном играл сам дедушка, внук рассеянно наблюдал. Ещё меньше, чем конструировать, мальчику нравилось паять радиосхемы из детских наборов.
Длинными зимними вечерами внук любил смотреть на работающие электронные лампы — их становилось видно, когда дед снимал заднюю стенку телевизора или верхнюю крышку какого-нибудь другого устройства. Лампы светились изнутри оранжевым светом, перемигивались, жужжали и попискивали. Внутри ламп виднелись разные проводки, стенки, отсеки, и даже будто двигались крошечные существа. Это было похоже на небольшой космодром, ракеты с которого пока никуда не летят — но вот сейчас обсудят по маленьким переговорным устройствам последние новости и разлетятся каждая по своему заданию. Лампы имели разные формы и размеры, про каждую можно было что-то придумать. Про все эти электронные диоды, триоды, тетроды, пентоды, гексоды, гептоды, октоды и ноноды.
Дед и внук часто сидели в одной комнате и молчали. Или пенсионер лежал на диване и смотрел в потолок, а школьник делал домашние задания. Но больше любил гулять во дворе.
Ценным предметом из запаса военной одежды оказались кальсоны. Зимой погода в Предуралье холодная, пенсионер Павлов ходил пешком по много километров в оздоровительных целях; поддетые под брюки тёплые кальсоны спасали. Потом военные голубые кальсоны бабушка заставляла надевать на улицу и внука, Седова. Великоваты, но кто там увидит — ползать до темноты по снегу.
Зимой бабушка пыталась надеть на внука и военную тёплую шапку, но тому не нравилось. Выручал лётный шлем, сверху кожаный, внутри меховой, чёрный, блестящий, с ремешками-застёжками. С отделениями для защитных очков авиатора. Пионер любил нырять в сугроб, а так как шлем застёгивался герметично, снег не проникал внутрь. Однажды на улице хулиган сорвал с Седова шлем и убежал. Бабушка выследила вора и отняла украденный головной убор. Военная амуниция надёжная и крепкая, поэтому на неё зарились. То, что покупали в магазинах, было обычное, как у всех, по цвету и фасону, и различалось только по размерам; это не воровали и не отнимали. Зачем — у самих такое есть.
Вот офицерский ремень не был в почёте во дворе. Он широкий, но у него нет пряжки. То ли дело ремень моряцкий, с массивной литой латунной бляхой, с барельефом якоря и звезды. Моряцкий ремень подарил отчим. Такими ремнями на улице дрались. Даже отличник Седов пытался размахивать ремнём, но его быстро отняли хулиганы.
В начале 70-х во дворе было положено гулять в телогрейке. Бабушка купила нужный ватник. Кроме того, на спине был обязателен хотя бы один ряд клёпок. Заготовки клёпок состоят из двух частей — верхней и нижней; от удара молотка они захлопываются по разные стороны текстильного материала. В магазине такое не продавалось, но где-то достали верхние части; дедушка припаял раздвигающиеся усики, таким образом клёпки держались на телогрейке. Когда во дворе ставили подножку, и Седов-внук лежал на спине, отогнувшиеся усики кололи. Выступали слёзы, бесконечное серое небо перед глазами деформировалось. В романах пишут, что так подступает взросление.
Потом внук уехал учиться. Его уже невозможно было заставить донашивать дедушкину военную форму. Всё поменялось. Сначала он приезжал на каникулы. Потом в отпуск, всё реже и реже. Иногда с детьми.
Дедушки не стало, когда у Седова уже появился свой внук. Бабушка умерла намного раньше. Седов приехал на похороны, ему предложили сидеть с дедом последнюю ночь, так положено. До утра он читал писателя Майринка, наверное, это не совсем соответствовало обстановке. Просто перед поездом в рассеянности взял с полки книгу наугад. Неизвестно, понравилась бы такая книга дедушке. Может и да. Может быть, это было одним из его последних желаний. И в последнюю ночь, проведенную дома, дедушка внимательно следил за чтением внука. Подполковнику в запасе могли быть интересны некоторые ландшафты, о которых рассказывается в книге «Голем».
Через год, в 2005-м, самодельные приборы и непонятные колбы пенсионера Павлова выкинули, они были никому не интересны. Неизвестно, куда делся парадный мундир. В квартире стало просторно.
#современнаяпроза #современныеписатели #рассказы #формаслов