Елизавете был 31 год, когда врачи диагностировали у нее рак поджелудочной железы четвертой стадии. Диагноз был поставлен всего через две недели после рождения второго ребенка:
Когда мне был 31 год, я забеременела сыном. Вскоре появились боли в животе, усталость и тошнота. Я рассказала об этом своему гинекологу. Мне сделали УЗИ, на котором выявили большие кисты яичников. Мои симптомы продолжали ухудшаться, а ребенок стал мало двигаться. Я была направлена в больницу, где вскоре начались схватки и ребенок родился на шесть недель раньше.
После рождения ребенок попал в отделение реанимации новорожденных, потому что его легкие всё еще нуждались в развитии, а я в отделение интенсивной терапии из-за непонятной жидкости в лёгких и брюшной полости.
Через несколько часов после родов, акушер-гинеколог сообщила, что мои яичники выглядят «очень опасными», и необходимо их удалить. Через два дня была выполнена гистерэктомия, а яичники отправлены на биопсию.
Вскоре мне и моему сыну разрешили поехать домой.
Этого не должно было случиться в 31
На следующее утро после больницы я встала рано, чтобы покормить своего сына. Тогда заметила, что моя левая рука распухла и стала горячей на ощупь. В больнице на УЗИ подтвердили наличие тромба. В тот момент я спросила своего гинеколога: «Как вы думаете, что происходит? Это рак?» Учитывая все мои симптомы — от потери веса до жидкости в легких и брюшной полости после родов и этого тромба — она допустила это предположение, но не знала, где именно он находится.
Через несколько дней пришли результаты биопсии яичников, где обнаружили метастазы, а компьютерная томография показала рак поджелудочной железы 4 стадии.
Позже генетический тест показал наличие мутации, повышающей риск рака поджелудочной железы. Её также выявили у моего отца. Позже тестирование пройдут и дети.
Я чувствовала себя обреченной. У нас была идеальная семья — дочке 5 лет, сыну меньше месяца. Увижу ли я сына в 6 месяцев? Увижу ли я, как моя дочь пойдет в детский сад?
Вам осталось жить...
Онколог сообщил о невозможности удаления опухоли из-за метастаз и близкого расположения с крупными артериями. Больше всего я боялась услышать временные рамки, например, что мне осталось жить всего несколько месяцев. Но врач не назвал сроки, этим он подарил надежду, веру в него и себя. Я почувствовала облегчение и стала бороться.
Дни лечения были тяжелыми - химиотерапия выбивает из колеи. Но в те дни, которые были не такими тяжелыми, я старалась делать что-то со своей семьей.
Когда у тебя смертельная болезнь, жизнь становится намного слаще, потому что ты принимаешь каждый её день.
Моя мама бросила любимую работу и переехала жить к нам, чтобы помогать с детьми. А мои друзья приносили еду, сидели со мной, позволяли плакать и постоянно говорили: "Мы справимся с этим". Я буду вечно благодарна им за это.
На фоне терапии опухоль стала уменьшаться и мне порекомендовали обратиться к врачу, хорошо известному своими операциями на поджелудочной железе. После лучевой терапии опухоль успешно удалили.
С самого начала мы были очень откровенны с детьми и прямо говорили, что у меня рак. Поэтому даже сейчас они дорожат каждой минутой, проведенной со мной и отцом. Мы стараемся делать как можно больше дел вместе.
Рецидивы
Спустя 3 года мне пришлось удалить часть левого легкого из-за нового метастаза. Чуть позже появились эпизоды судорог. Нейрохирурги нашли и удалили метастаз в головном мозге. Спустя ещё 7 лет история с судорогами повторилась. Но очередная операция прошла с осложнениями, из-за которых теперь я не могу поднять ногу.
Физические ограничения из-за операций, многочисленная химио- и лучевая терапия не давали мне возможности быть со своими детьми. К счастью, мои друзья делали это за меня.
Не сдаваться
В 2021 году мне предложили новое иммунотерапевтическое лечение. С тех пор признаков болезни нет.
Сейчас мне 42, а это значит, что я живу с раком поджелудочной железы уже 11 лет. Я знаю, что это редкое исключение. Пятилетняя выживаемость при распространённом раке поджелудочной железы составляет около 3%.
Иммунотерапия стала результатом исследований, поддерживаемых средствами благотворительной программы. Поэтому мой совет всем, кто борется с серьезным диагнозом: найдите организацию, которая сможет оказать вам поддержку и дать надежду. Даже в тяжёлые дни вас не оставят одних. Я тому доказательство.
Горячая линия Всероссийского союза пациентов:
8-800-500-82-66
с 12:00 до 17:00 по московскому времени в будние дни, звонок бесплатный
Сейчас мой отец проходит ежегодное обследование поджелудочной железы. К счастью, ничего подозрительного не обнаружено. Когда дети станут старше, их тоже проверят на мутацию. Я верю в успех новых исследований и ранней генетической диагностики.