Рыдало небо ледяным дождем,
От тяжести стволы берёз согнулись,
Вершины их с сугробами сомкнулись.
Ломались ветви, скованные льдом...
Поздняя осень ознаменовалась строительством гаража. Ещё летом убрали папину баню, которую он собирал сам, из материала где-то разобранной бани. Но и это было непросто. Баня у папы была хорошая, но без отдельной теплой раздевалки и находилась она там, где предполагали построить гараж. Баню планировали построить после гаража, который был просто необходим. Новую машину зимой держать на улице не хотелось.
Закупили пеноблоки, наняли бригаду. Строили, когда зима уже наступала на пятки. Папулечка постоянно находился рядом со строителями. Как ему все было интересно! В шахтёрском ватнике с надписью на спине "Воркутауголь" и кожзамовой шапке, по форме напоминающей головной убор Фиделя Кастро, он стоял рядом со строющимся гаражом и давал советы рабочим, рассказывал анекдоты и сам смеялся. Это была его стихия!
Приходилось временно обходиться без бани. Мылись в ванной. Воду грела газовая колонка. Когда папа мылся, я сидела около этой колонки и регулировала температуру потому, что моющийся переодически подавал голос: "Кипяток!!!" или "Лёдовая!!!". Я лихорадочно пыталась исправить ситуацию. Что-то не так было с колонкой. Газовики советовали ее заменить. И мы заменили на электрический бойлер. Проблем не стало совсем.
Гараж построили и выпал первый снег. Потом он растаял. Погода стояла самая отвратительная. Прошли ледяные дожди. Как хорошо, что наша голубка стояла уже в гараже!
Нас было уже трое. Казалось бы, веселее должно было быть и папе. Но он хандрил. Здоровье его ухудшалось. Скорая помощь у нас опять прописалась. Так дожили до Нового 2011 года. Слава купил в Ульяновске красивую искусственную ёлочку. Мы ее нарядили, навешали гирлянд по всему дому. Нажарили, напарили, купили шампанское, коньячок, икру, ананас, торт. Стол получился замечательный. Папа, любил застолья, как истинный эпикуреец по жизни.
Не хватало только гостей. Пригласили гостей. Пришли его товарищи дядя Коля и Михаил Георгиевич. Старая гвардия любила, выпив, попеть старые советские песни. Мы со Славой им подпевали. Спели вчетвером и Сормовскую лирическую, и Одинокую гармонь, и Уральскую рябинушку. Потом смотрели телевизор. За полночь гости разошлись по домам. Я легла спать и долго сквозь сон слышала голоса моих пьяненьких мужичков. Они сидели вобнимку и рассказывали, как уважают друг друга.
После праздников папа договорился с докторами, его должны были положить в больницу в Ишеевке.
Не знаю, как в других местах, а в Ульяновской области ещё до Нового года был настоящий природный катаклизм. Прошли ледяные дожди. Все деревья, кусты, дома, линии электропередач, земля, дорога - буквально все покрылось коркой льда. Говорят, был не просто дождь, а настоящий ливень из ледяных шариков, которые разбивались, соприкасаясь с поверхностями, вода из них выливалась и тут же застывала. На дорогах был коллапс, линии электропередач рвались под тяжестью льда, деревья сгибались, ломались. До сих пор, проезжая мимо берёзовых посадок вдоль дорог, видим склоненные до земли берёзки. Я написала тогда, в связи с событиями, о которых расскажу дальше:
Рыдало небо ледяным дождем,
От тяжести стволы берёз согнулись,
Вершины их с сугробами сомкнулись.
Ломались ветви, скованные льдом...
Наступило утро понедельника, 10 января. Папа проснулся рано и начал собираться. Торопил нас, ворчал, что мы ленивые, долго спим. А было ещё семь часов. Мы наспех позавтракали и поехали все втроём. Папа спереди, рядом со Славой, а я сзади. Ночью был мороз, все покрылось густым инеем, сверкающим на солнце: кусты, склоненные берёзки. Красота была и сказочная, и жуткая от сознания беды, сотворившейся ледяными дождями. Там и тут валялись сломанные деревья и ветки. Папа всю дорогу от Ундор до Ишеевки ехал весёлый, восхищался красотами. Я дулась на него, за его недавно выданные нам характеристики. "Наговорил обидных слов, а теперь подлизывается", - думала я.
Подъехали к приемному покою. Папа ушел, а мы остались ждать, гадая, возьмут его или домой отправят. Через некоторое время папа вышел, весело доложил, что его кладут. Слава взял его сумку и пошел провожать. А я, бессовестная, даже не вышла из машины, чтобы обнять его. До сих пор камнем висит это воспоминание на моем сердце. А ведь видела я его живым в последний раз.
Утром четырнадцатого января позвонил наш участковый врач Николай Васильевич и спросил меня, где папа. Я ответила, что в Ишеевке, в стационаре, что Слава позавчера навещал его, а я собираюсь сегодня. Он помолчал, а потом говорит: "Александр Александрович сегодня ..... Нет его больше!" Я перестала дышать. "Как это нет? Ведь вчера вечером мы разговаривали по телефону. Он был бодрый. Я не верю. Вы меня разыгрываете?"
"Нет, я говорю правду!" - сказал он и повесил трубку.
Мы помчались в Ишеевку. Я реву, Слава хмурится. Заходим в тамбур хирургического отделения... А там!!! На каталке лежит папа с седой непокрытой головой на всеобщем обозрении. Рядом стоит его сумочка и шапка сверху. Я сползла на пол. Закусила кулак, чтобы не выть. Слава зашёл внутрь, говорит с кем-то в белом халате. Вышел, поднял меня: "Надо забирать папу! Найти транспорт и везти домой." Санитарка принесла простынь и покрыла каталку. Догадались, наконец-то. А мне дали валерьянки.
Муж вытащил меня на улицу, сказал, что ему не хватает только, чтобы и я легла с папой рядом. Поехали искать транспорт. В ритуальных услугах машина ушла куда-то, водители, которых мы просили о помощи, шарахались от нас, как от прокаженных. Мы вернулись к папе в тамбур, стоим, я плачу. К нам тихонько подошла медсестра и посоветовала обратиться к главврачу, кабинет которого находился в другом корпусе. На наше счастье главврач был на месте. Он без возражений тут же сказал, что это их обязанность доставить... Позвонил, и тут же подъехала санитарная машина, папу погрузили, скорбная процессия тронулась в Ундоры.
И вот мы уже дома. Папа лежит посередине комнаты на лавке, видавшей виды. На ней когда-то обмывали его мать, нашу бабушку. Мы со Славой сидим растерянные и потерянные. Вдруг, дверь тихонько открывается и заходят Елена Васильевна и Николай Александрович, наши соседи, много лет снабжавшие нас молоком, бывшие учителя. Елена Васильевна приказала мне тоном, не терпящим возражений, идти искать одежду, Славе - готовить воду. А сама вместе с мужем начали раздевать папочку. Мне было велено не высовывать носа из другой комнаты. Я лихорадочно собирала одежду и все, как ни странно, быстренько нашла: костюм, новую рубашку, галстук, белье, тапочки. Ещё мама приготовила все и себе, и папе.
Откуда Елена Васильевна и Николай Александрович узнали о нашем горе, я так и не поняла. Скорость, с которой они появились у нас, говорит о каком-то чуде, промысле божьем. Потом пришли ещё две пожилые соседки. Одна из них принесла большой кусок белого материала, как сказала, на концы. Омытого и одетого папу положили на ковер на веранде и покрыли белой простыней. Там было очень холодно, а дома тепло. Так нам посоветовали сердобольные соседи.
Сразу обзвонили родных. Приехали все. Двоюродная сестра Лариса с мужем Олегом, сестра Танюша с мужем Васей из Нелидово, ее сын Олег с женой Леночкой из Ярославля, Андрюша один из Питера, поскольку он уже развелся с Наташей. Вернее, она от него ушла. Приехали и папины ученики Ришат и Маша, мои одноклассники.
Ночью выпало много снега. Чистить дорогу никто не хотел. Танюша пошла к директору школы (директором была жена местного олигарха, вредная бабенка) и объявила, что если через два часа дорога не будет расчищена, она пригласит журналистов, чтобы они рассказали о том, как провожают в последний путь Отличника народного просвещения, старейшего и заслуженного учителя. Дорогу почистили, но очень плохо. Счистили снег до наста.
Народа на прощании с папой было так много, что стояли плечом к плечу. Мы с сестрой сидели у гро ба. Папа лежал розовый, как живой. После прощания и отпевания, которое было у нас дома, на автобусах поехали на клад.бище. Люди шли, проваливаясь по колено, ломая наст. Особенно трудно приходилось первым, тем, что несли папу в огромном, как Ноев ковчег, гро бу. Меня тащили под руки Слава и Ришат. Ноги не слушались совсем. Таню вели Вася, ее муж, и сын Олег. Больше ничего не помню. Помню только, что я спотыкалась, садилась в снег. Все, как в тумане. Лариса с Олегом и мои одноклассники уехали сразу после поми нок. Утром на другой день отправились домой Танечка с Васей и Олег с Леночкой. Им предстояла трудная, зимняя, дальняя дорога. Как они пробились, просто чудо какое-то. Попали в пургу.
Андрюша пробыл у нас неделю. Мы его ни о чем не расспрашивалиж. Он сам рассказал, что Наташа нашла себе кавалера из студентов Андрея, преподававшего в универе. Андрюшу уговорила переехать в Питер, куда первым уехал ее ухажор. Ни в чем не признавалась до последнего, а нервы сыну нашему трепала. Бог с ней, не жалко совсем, что разошлись.
Только через десять лет, совсем недавно, наш сынок женился во второй раз. Вроде, доволен. Дай Бог! Пусть все будет хорошо!
Вот такой печальный рассказ. Все проходят через это. Бессмертных нет. Но горе у каждого свое, личное. Никогда не бываешь к нему готовым. Мой директор говорила мне, когда я увольнялась: "При хорошем уходе ваш папа доживёт, по крайней мере, до 90 лет" Почему-то я ей поверила. А оказалось, что ошиблась на целых десять лет!