Гвардейский 67 Мотострелковый полк начинал стрельбу с графического решения командира полка, и заканчивалось решением командира роты или отдельного взвода, которое вывешивалось на видном месте во всех канцеляриях роты, где красным цветом обозначалась стрельба, синим вождение и так далее. Так эти графики на стенах просто горели красным…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/spekuliaciia-63272f4f79b35b0f41bc5f9e)
Этот знаменитый график стрелковых тренировок и выполнения зачётных стрельб из всех видов оружия нашего мотострелкового полка взяла на вооружение вся гвардейская 1 Танковая Армия.
Пехота стреляла по три-четыре раза в неделю, днём и ночью на стрельбище Помсен и на стрелковом огневом городке (СОГ), который располагался за парком боевых машин в сторону второго караула, где стрельба велась на сокращенные дальности из малокалиберного оружия (винтовки и автоматы), пистолет и спортивное упражнение. Там же пристреливали боевое оружие.
На самом стрельбище стреляли из штатного оружия мотострелкового полка: БМП, РПГ, АК, РПК, СВД, ПК (ПКМ) и пистолет; а также метали боевые гранаты, в том числе и противотанковые. Начальник стрельбища лично за пять лет службы метнул с пяток противотанковых боевых гранат. По боевой гранате в год…
Директриса БМП – это три дорожки и плюс огневой городок боевых машин, которые были установлены на специальных качалках, имитирующих движение машины. С качалок стреляли пулькой, то есть имитировали выстрел из пушки трассирующей пулей, а на дорожках стреляли чаще всего штатным инертным выстрелом.
Боевые кумулятивные снаряды использовали редко, для этого мишени «Танк» ставили «на вкоп» и подальше от дорожек. В эти дни пехота как раз получили много осколочных выстрелов. Наводчики просто душу отвели, стреляли до одури: и на разделение, и на сосредоточение огня, и по раздельным целям.
Пилорама стрельбища работала на полную мощь, и приданные бойцы не успевали колотить мишени. Начальник стрельбища знал, что полугодовой лимит боеприпасов отстреливался за три месяца и далее стреляли, не снижая темпа из всего, что имели.
И если мотострелковый полк прибывал на свое родное стрельбище строго по графику, утверждённому командиром полка подполковником Григорьевым, то ОДШБ выступал в роли просителя и вклинивался в стрельбу пехоты.
Многие офицеры десантуры и пехоты давно уже перезнакомились друг с другом и расходились по-братски, договариваясь стрелять через смену. Иногда смены путались, бойцы различных родов войск сходились чуть ли не в рукопашную, офицеры (вы не поверите…) орали матом, и в этом споре начальнику полигона со своим журналом расписания стрельб приходилось выступать арбитром.
Арбитра вместе с его журналом периодически и с двух сторон посылали куда подальше, а стрельбы продолжались. Грохот выстрелов заглушал ругань, мат и смех стреляющих, а ветром повсюду разносилась пыль и сизый дым от БМП и БМД.
Теперь мы все представили, что это такое – полевой выход десантников на войсковом стрельбище Помсен. Но, эта была только дневная картина. Затем наступала ночь...
Ночью к этой картине приплюсуем зарево от стрельбы и фейерверк трассеров по всему небу. И если вы предполагаете, что десантники после ночного марша, дневной и ночной стрельбы будут мирно спать в своих палатках, то вы глубоко ошибаетесь.
Десантники ровно в полночь вдруг вспоминают, что они диверсанты и уходят в темноту. Луна, тельняшки и береты придают им небывалую силу, ловкость и дерзость. Недаром их легендарный Батя Маргелов сказал прямо и открыто: «Не становись на пути десантника – ты рискуешь стать загадкой для хирурга».
По договорённости с начальником стрельбища близлежащие деревни Помсен и Оттервиш десантники не трогали, разве что рейд совершат в ближайший яблоневый сад. Диверсанты идут вглубь вражеской территории, и только под самое утро успокаиваются и возвращаются в свои палатки, где немного отдыхают до подъёма, чтобы вновь повторить свой начертанный судьбой путь десантника...
В понедельник от пехоты по графику стреляла разведрота, и ротный разведчиков уже успел поспорить с ротным десантуры на бутылку водки «Кристалл», чья возьмёт после дневной и ночной стрельбы.
Операторы-наводчики БМД тоже заключили пари со своими коллегами на БМП, но только на период дневной стрельбы. Десантники осторожничали, а Кантемиров хорошо знал, что на Директрисе БМП десантура редко перестреливала пехоту. На кону стоял обеденный компот, а день обещался стать жарким...
Начальник стрельбища носился по всему периметру и решал текущие служебные задачи. Рутину прервало одновременное прибытие командира полка, подполковника Григорьева и комбата десантников, подполковника Вергуна. Прежнего комбата начальник стрельбища знал хорошо, нового видел впервые.
Комбат ОДШБ оказался на голову ниже Григорьева, сухощавый и подтянутый. Но, потому как к нему бежал галопом здоровый, под два метра ростом, командир роты десантников, армейский опыт подсказал прапорщику, что с этим подполковником лучше не шутить.
Оба командира выслушали доклад своих ротных, затем начальник стрельбища вместе со своим заместителем, сержантом Басалаевым, доложили, что за время отсутствия командира полка никаких происшествий на вверенном им полигоне не произошло.
Григорьев спросил с ухмылкой:
– И что, наши гости ещё не успели пошалить?
– Никак нет, всё в порядке, – доложил Кантемиров.
Голос подполковника вдруг затвердел:
– А я ведь, прапорщик, по твою душу прибыл! Меня сегодня уже с развода в политотдел армии выдернули. Так говоришь, у тебя здесь тишь да благодать? Да, оказывается, в этом тихом омуте такие прапорщики водятся! Чего молчишь, Кантемиров?
«Началось!» – промелькнуло в голове молодого человека, и он только вздохнул, подняв голову в сторону старших офицеров.
Командир пехоты посмотрел на командира десантуры:
– Представляешь, я два раза объявлял построение всех офицеров и прапорщиков полка для политотдела штаба армии с немецкими полицейскими. Искали этого лейтенанта боксёра Васью. А он, оказывается, здесь на своём стрельбище зашухарился.
Подполковник Вергун начал догадываться, о чём и о ком идёт речь, и удивлённо ответил коллеге командиру части:
– Так нас в Лейпциге тоже шерстили. И я на своих грешил, всё пытался вычислить – кто в тот вечер мог в штаб армии съездить и на вокзале так хорошо размяться? А тут на тебе – ПЕХОТА!
Командир полка посмотрел на начальника стрельбища:
– Кантемиров, вот от тебя никак такого не ожидал! Чего же сам молчал про драку?
– Думал, что и так всё устаканится, – опять вздохнул прапорщик и добавил: – И потом, вас бы тоже в Особый отдел таскали.
– Это обязательно, – заметил офицер. – Ну, давай теперь колись при всех и рассказывай про свои подвиги.
И Тимур уже привычно и подробно рассказал всё, как было в тот самый вечер у вокзала. В доказательство вывернул рукав ХБ и показал перебинтованную руку.
Ротный десантников внимательно посмотрел на перевязку и задумчиво спросил:
– Слышь, прапорщик, а сколько раз сегодня успел тебя на хрен послать?
– Два раза, товарищ капитан.
– Всё! Больше не буду.
Все рассмеялись, десантники осторожно пожали раненую руку начальника стрельбища и пошли проверять личный состав. Сержант Басалаев занял своё место на Центральной вышке и по селектору начал делиться с сослуживцами особо секретной информацией по поводу непосредственного командира.
Подполковник Григорьев оглядел прапорщика с ног до головы и назвал по имени:
–Тимур, ну что за внешний вид? Весь в пыли. А о твоей причёске мне уже надоело говорить. Бегом приводи себя в порядок и переоденься в парадку. Голову помой, по дороге зайдём к парикмахеру. Сейчас в Штаб армии поедем, оттуда с замполитами к немцам. Наградить тебя там хотят и какую-то премию выдать. Да и в полиции тебя ждут с показаниями. И с тебя стакан…
Ровно в 14.00 в дверь кабинета заместителя начальника политотдела штаба армии полковника Лащ Олега Степановича раздался стук. Сам полковник, сидя за столом в парадной форме, приказал: «Войдите!», однако не выдержал, выскочил и обнял явившегося начальника войскового стрельбища Помсен. Как отец родной…
Гвардии прапорщик блистал в новой парадной форме, а под его фуражкой красовалась чёткая армейская стрижка. К значкам, перекочевавшим с полевой формы, добавился политически грамотный комсомольский значок. От начальника стрельбища Помсен исходили благоуханье одеколона «Шипр», молодость, сила и уверенность.
Полковник, не мешкая, весь в предвкушении фуршета, тут же стал собираться в дорогу приятную:
– Прапорщик, я тут речь для тебя подготовил про Перестройку и Гласность. Почитай по дороге, подготовься. Скажешь там при вручении.
– Товарищ полковник, так мне комендант сказал, что вначале меня допросят с переводчиком, затем выступит прокурор города, и нам с немцем вручат медаль и дадут премию. Всё!
Политработник озадачился:
– А как же Гласность и Перестройка? Вот, Кантемиров, одни хлопоты из-за тебя: и план мероприятий переписывай, и речь для тебя готовь. А я ещё «Волгу» генеральскую для нас выпросил.
– Виноват, товарищ полковник! А с вашей речью я могу после стрельб на полигоне выступить перед пехотой и десантниками.
Замполит воодушевился:
– Вот это правильно! После стрельбы и лекцию солдатам. Как я в молодости. Молодец, прапорщик!
– Служу Советскому Союзу!
Генеральская «Волга» вместе с комендантом, переводчиком, полковником и прапорщиком въехала на территорию городской народной полиции.
В кабинете советского прапорщика ждал немецкий следователь, который сухо попросил полковника с подполковником выйти и подождать в коридоре. Работник немецкого правопорядка вначале уточнил, согласен ли советский гражданин дать показания с переводчиком комендатуры, или же ему могут предоставить своего специалиста.
Кантемиров не возражал, и допрос начался. Всё шло гладко до момента удара ножом, здесь показания Пауля с Тимуром разошлись. Следователь был вынужден назначить очную ставку между молодыми людьми, где гражданин Советского Союза чётко стоял на своей позиции – ножом его ударил первый напавший. На этом допрос закончился…
Всех собрали в зале, где выступил главный прокурор города. Речь свелась к тому, что благодаря руководству старших товарищей по партии в нашем совместном строю всегда окажутся такие молодые люди, как Пауль и Тимур, которые героически встали на защиту законности и правопорядка.
Затем началась процедура награждения героев медалью «Почётный знак Немецкой народной полиции». Когда вызвали советского прапорщика, глаза полковника слегка увлажнились, замполит по-отечески обнял молодого военнослужащего и затем слегка подтолкнул в направлении трибуны.
В кассе городской полиции молодые люди под роспись получили по семьсот марок. Почему премия полагалась именно в такой сумме, Кантемиров так и не узнал. Но эта пачка уже жгла ляжку советского гражданина. А народ начал собираться для фуршета...
Полковник Лащ выпил на брудершафт с прокурором города и после официального стола потребовал продолжения банкета, который по просьбе Тимура устроил для всех сын прокурора.
Виновник торжества, сославшись на учения и стрельбы, покинул банкет в самом начале и, как был в парадной форме, так и выдвинулся к гарнизонной школе, чтобы успеть перехватить преподавателя немецкого языка по имени Даша.
Прапорщик Кантемиров летел на крыльях любви с букетом цветов в руках по узким мощённым улицам Дрездена и радовался удачному решению всех проблем.
В эти счастливые минуты молодой человек не мог знать, что позади него только цветочки, а ягодки ещё впереди… И этих самых ягод будет много! (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/praporscik-tockii-635a5e9995f48a756857510d)
