Поселок городского типа. Больница одна, а вот вытрезвителя в поселке нет. Периодически крепко выпивающие граждане в поселке, разумеется, бывали и бывают. Было принято решение не тратить деньги на содержание специального заведения, а помещать их в отдельную палату приемного отделения больницы.
С тех пор так и повелось, подобранные на улице в стельку (или почти) набравшиеся жители доставлялись именно сюда, после оказания необходимой помощи и приведения в относительно божеское состояние граждане, выслушав дежурную лекцию дежурного же врача, благополучно выписывались "до дому, до хаты". И все были довольны: и власти поселка, и алконавты, как профессионалы среди таковых, так и любители.
Врачам, правда, такая практика была не совсем по душе, но их мнением по этому вопросу руководство как поселка, так и больницы не интересовалось.
Николай Андреевич дежурил в приемной отделении, где была "алкоголическая", не впервые, знал постоянных клиентов "алкашки". "Алкашная" нередко и пустовала, но "кадр" могли подвезти в любой момент, а в праздничные дни и не один. Таких "клиентов", как и алкоголиков вообще, Николай Андреевич не уважал, алкоголизм за болезнь не считал, считал это просто образом жизни, который выбирает сам человек, а периодически набиравшихся граждан - безответственными мyдаками, не более того и не менее.
Сегодня ему не повезло, в "алкашную" привезли клиента, с которым предстояло повозиться. Предписав ему набор стандартных процедур, доктор удалился. Но клиента следовало время от времени проверять, чтобы не отдал богу свою грешную душу на подконтрольной Николаю Андреевичу территории.
Во время третьего визита Николай Андреевич убедился, что клиент очнулся и кроме бессвязного бормотания проявляет какую-то более-менее внятную речь.
- Хде я? - поинтересовался мужчина и обвел мутноватым взглядом палату.
Клиент был не постоянный, здесь явно впервые, в общем, из тех, кто набирается далеко не каждый день.
Николай Андреевич не знал его лично, хотя личность "кадра" была уже установлена. Не только потому, что попал тот сюда впервые, но и по всем хорошо известным и считываемым признакам, не являющимися тайной для уже довольно долго практикующего врача, каким был Николай Андреевич, напрашивался явный вывод: алкоголизм не выраженный, но определенной стадии. То, что называется, "нажраться иногда по праздникам", но по всей видимости строго дома, поэтому и не попадал в "алкашную" раньше.
- Хде я? - повторил мужчина, с недоумением глядя на врача.
- Вы в специальном отделении... - задумчиво проговорил Николай Андреевич.
- Чё это? - клиент продолжал таращить глаза.
Николай Андреевич не торопился отвечать. Он посмотрел на стул, где была одежда "клиента", в "алкашной" одежду не забирали, только развешивали для просушивания на стульях возле радиатора. Если одежда была совсем в негодном состоянии, вызывали родных и отдавали им. Одежда этого "клиента" была сухой, только немного испачканной.
Задумчиво, хотя и недолго, посмотрев на вещи пьянчужки, Николай Андреевич выдал:
- Благородное дело, на которое Вы решились... Уважаю Ваше решение... - заглянув в документы, добавил, - Геннадий Иванович.
Взгляд Геннадия Ивановича не стал более просветленным.
- А чой-то? - только и спросил он.
- Сейчас все необходимые процедуры уже закончены, дальше я Вам поставлю укольчик, так что ничего даже не почувствуете, будьте абсолютно спокойны, Вы в надежных руках. - пояснил доктор.
"Клиент" раскрыл глаза на полную ширину:
- Чой-то?! В каких надежных руках? Хде я?!
- Успокойтесь, успокойтесь, уважаемый Геннадий Иванович. - ответствовал врач. - Вы же ранее вполне пояснили ситуацию, что желаете совершить акт так сказать человеческого волеизъявления и альтруизма. А желающих настолько много, что Вам это непременно воздастся в жизни. Редкой души Вы человечище, Геннадий Иванович!
"Клиент" продолжать взирать на доктора, вся его поза и выражение почти прояснившейся физиономии выражали полнейшее непонимание.
Николай Андреевич не стал делать большую паузу, тут же и продолжил:
- Редко, редко, батенька, мне приходится видеть такого человека. Очень редко! Несознательный у нас народ! А Вас непременно надо повесить. На Доску Почета. Да и пресса уже интересовалась, конечно, статью хотят о Вас писать. Еще бы, такой человек! "На них должны равняться все!". Вот такой будет заголовок. Или даже "Наш поселок должен знать своих героев!"
"Клиент" только хлопал глазами.
- Эт чё я такого героического совершил-то?!
- Как же, как же? Вы совершенно напрасно считаете такой акт волеизъявления рядовым явлением, многоуважаемый Геннадий Иванович! - почти вскрикнул эскулап. - Такое решение мало кто может принять! А в городе так много страждущих, и чью-то жизнь Вы непременно спасете! Вам обязательно сообщат, чью. Можно сказать, у Вас появится новый близкий родственник. Или даже родственница! Человек Вам жизнью обязан будет!
- Как это? - воскликнул "клиент".
- Да, да, именно так! Не скромничайте, Геннадий Иванович! Наука, к сожалению, еще не нашла метода продления жизни человека без почек. А вот с одной почкой жизнь может быть вполне нормальной! И даже долгой! Ваше решение поделиться почкой с нуждающимся - это гуманнейший шаг! Процедуры, как я уже Вам сказал, проведены, все оказалось совершенно нормально, Ваша почка может быть изъята! Поздравляю Вас, Геннадий Иванович! Все идет, как Вы и задумали! Сейчас я произведу укольчик, и поедем, поедем в операционную. Никаких неудобств, ничего не почувствуете. Лягте, пожалуйста, и будьте совершенно спокойны. Золотой Вы человек! Человечище!
Николай Андреевич с восхищением посмотрел на "клиента", вытер несуществующую слезу, сделал знак приветствия кулаком в воздухе и быстро ретировался из палаты.
В "алкашку" он зашел минут через десять. Все как и ожидалось, клиент сбежал.
"Вот и подумаешь в следующий раз, как нажираться. Триггер тебе душу мать..." - пробормотал доктор и вернулся к своему рабочему месту.
Прошел день, вечером в приемном отделении было тихо, Николай Андреевич что-то писал в журнале, потом читал газету, время от времени отчего-то слегка улыбаясь.