Солнце стояло высоко, а по колхозному полю прохаживались люди с мешками, выбивая в них семечки, из оставшихся на земле подсохших головок подсолнуха. Женя тоже бродила в поисках семян. Было жарко, да еще эта неудобная одежда.
Полгода назад они поженились с Виктором и стали жить в городской квартире Женечки. Муж работал бригадиром в цехе, а Женя - технологом производства. В выходные они приехали в станицу, чтобы помочь родителям собрать подсолнечных семян на масло. Свекровь, увидев невестку в красивой блузке и брюках, решила одеть ее по своей деревенской моде, объясняя это тем, что так удобнее и своя одежда останется чистой. Женя, девочка добрая, покладистая, решила не перечить властной свекрови, женщине строгой, старой закалки - настоящая кубанская казачка. Просто спокойно оделась и поехала со свекром и мужем собирать урожай. Так она и оказалась в длинной, широкой юбке, подвязанной веревочкой, чтобы не свалилась с ее худенького тела, в широкой рубашке из фланели, собственноручно сшитой свекровью еще в шестидесятые годы, и белом ситцевом платочке , вытащенном из старинного дубового шкафа. Вид конечно был тот еще, бравая колхозница отдыхает. Но свекровь , оглядев невестку, осталась довольна. На ноги ей предложили обуть потертые сношенные калоши.
Женя рассудила, что ее здесь никто не знает, люди на поле заняты сбором подсолнуха, который жутко колет руки, и никто ни на кого не смотрит. Она выскочила из мотоцикла и вооружившись приготовленной палкой с энтузиазмом принялась за дело. Хватала оброненную после комбайна шляпку и колотила по ней, что есть мочи, выбрасывая пустую на землю и выглядывая впереди следующую. Ей так хотелось побыстрее закончить эту неприятную работу. Вскоре ее руки горели от сухих колючих шляпок, началась аллергия, кожа покраснела и чесалась. Обеденное солнце припекало. От жары пот стекал по спине. Она остановилась, положила тяжелый мешок и стала поправлять платок, а в это время мимо проезжала грузовая машина. Водитель остановился и открыв дверцу весело сказал:
- Ты смотри, какие красавицы бегают по нашему полю, я то думал бабка старая стоит, а тут диво дивное. Откуда такая звезда свалилась, с какой планеты.
- С какой надо,- отозвалась Женя.
- И как нас зовут?
- Слушайте, езжайте куда вам надо. - А сама оглянулась в поисках мужа и свекра, но они были далеко.
- Да я смотрю ты не одна. Ну ладно. Помогу тебе. Сейчас загружусь на току и буду везти семечки на маслобойню, вон в той лесополосе высыплю немного, специально для тебя. Чтобы твои ручки не страдали. Хоть имя скажи, красотка.
- Женя! Спасибо тебе.
- Всегда пожалуйста, Золушка. Руки береги. – парень браво вырулил на укатанную дорогу и помчался вперед. На обратном пути, он действительно заехал в лесополосу и высыпав семечки на землю, скрылся из глаз подняв густой столб пыли.
Женя позвала мужа с отцом и поехали в лесополосу, там была целая гора семечек, они загружали полный мотоцикл, отец отвозил все домой, а потом забрал и их.
Мать была рада количеству привезенного добра, но то, каким образом оно было добыто, ей не понравилось. Она подошла к сыну и злобно шипела:
- Что наулыбалась на кучу семечек. Рада небось. Ты смотри ка, даже в этой одежде и то сумела обольстить парня. Ты за ней приглядывай там, в городе. Вишь как она умеет привораживать. Змея.
- Мам, что ты говоришь, за то смотри сколько семечек привезли, ну не в кусты же она с ним ходила, на поле стояла. Мы то все видели с отцом.
- А тебе надо было, чтоб он ее в кусты затащил? Э-эх! Поговори еще.
- Есть идите.- с шумом она ставила тарелки на стол.
За обедом она то и дело зыркала злобно на невестку. Что греха таить: она ее невзлюбила сразу, при первом знакомстве. Худенькая, стройная девочка, мило улыбалась дородной здоровой женщине. Бледные щеки ее горели румянцем и она тихо сказала, протянув маленькую ручку: Женя.
- Ить ты подумай, у нее и голоса то нет, пищит, словно мышь. Тебя, что, родители не кормили?
- Почему?
- А что такая бледная, да худая, может ты больна чем, так сразу говори.
- Нет, я совершенно здорова. - перепугано отвечала девушка.
- А то нам больные то ни к чему. Работы столько, что успевай поворачивайся. Посмотрим на что годишься. Продуктов то сколько нужно, чтобы откормить бедолагу. – Все это она говорила при Жене, не стесняясь ее присутствия. Виктор не вмешивался в разговор. А свекор поддержал смутившуюся девчонку.
- Не тушуйся, дочка. Это она так, не злобливо. Привыкнешь.
Но свекровь не унималась. Она пристально наблюдала за всеми движениями и действиями Жени, строго контролировала каждый шаг в доме, на кухне или в огороде. Все, просто все, эта бестолковая невестка делала не так, тряпку выжимает не так, полы моет не так, суп варит не так, картошку в лунку бросить - и то не может. Вот же досталось сыну тридцать три несчастья. Страдала безутешная мать, хваталась за голову и сердце, всем своим видом показывая, как ей плохо. Виктор крутился вокруг матери, меряя давление. Женя готовила валерьянку и корвалол.
А у девчонки и правда, все валилось из рук. При виде вредной старухи у нее безудержно тряслись руки и она уже не могла удержать ни тарелки, ни тазы, ни овощи. Все падало, сыпалось, билось.
Женя жаловалась мужу, спрашивала, как ей угодить матери, если она уже заранее знала, что все кончиться попреками и оскорблениями. Да и надоело бедной девчонке выслушивать истерики старой женщины. Она словно коршун набрасывалась на невестку в каждый приезд, желая задавить ее своим авторитетом.
Женька нашла простой выход, она стала уезжать на выходные к своей маме на дачу. И там в тишине, наслаждалась ароматным чаем из трав, разговорами с тетей Клавой , мамой, и мурлыканием пушистого кота Герасима. Здесь не надо было работать, биться за высокий урожай, горбатиться на грядках с ненавистной морковью и капустой. Они просто покупали это все у жителей близлежащего поселка, и, самое главное до сих пор, не умерли с голоду.
- Милая деточка, слушай свою старую тетю,- говорила тетушка Клава, добрейшей души человек, - ты можешь расстелиться ковром под ее ногами, она даже не заметит тебя. Просто она тебя не любит, ты ей не подходишь. – Она задумалась на некоторое время, отпила глоток чая и продолжила,- Наверняка она подыскала своему сыну замену тебе и ждет, когда лопнет твое ангельское терпение. А самое главное, она ждет, чтобы ты сама начала всю эту процедуру, чтобы обвинить тебя во всех грехах. И когда же сей ослепительный момент произойдет? – она пристально посмотрела на Женю.
- Что же вы предлагаете?
- Я советую, детонька! Не жди у моря погоды, твой благоверный не стремиться воевать с матушкой, она его кровь, она учит его своим житейским премудростям. Вы такие разные натуры. Помяни мое слово, скоро все разрешится или я не тетя Клава. И ни каких истерик.
- Но мы же любим друг друга.
- Если мужчина позволяет издеваться над своей женщиной, это не любовь, милая, это исключительный расчет, ему нужна была твоя кватрира и он ее получил, а еще няньку в твоем лице. Надеюсь ты его не прописала на своей территории?
- Нет.
Мама облегченно вздохнула. Женька ушла к озеру, предаться горестным мыслям о скором расставании с мужем, поделиться своей бедой с плакучей ивой и насладиться живописным видом.
Воскресным вечером все встало на свои места. Виктор приехал от родителей уставший, заросший и убежал в ванную ополоснуться с дороги.
- я в ванну, а ты мне ужин приготовь!- крикнул он ей и закрыл дверь. Женя осталась сидеть в комнате. Вытирая мокрые волосы полотенцем он заметил, что жена не сдвинулась с места стал выговаривать ей, что мать недовольна ее отсутствием и просила приехать в следующие выходные чистить амбар. Перемыть посуду ко дню рождения отца и помочь сделать заготовки на зиму.
- Что ты, ни в коем случае. Я же перебью всю посуду, помидоры взорвутся, а в амбаре кадушки с мукой и зерном, еще переверну что нибудь, просыплю. Лучше я своей маме веранду на даче покрашу. Там меня всегда хвалят.
- Вот чего ты начинаешь? Чем тебе моя мать опять не угодила. Ты должна понимать , у нее возраст, житейская мудрость, принципы, наконец. Ей помощь твоя нужна.
- Помощь нужна, когда ее принимают, а она только и ищет к чему бы еще придраться. А житейская мудрость должна помогать, а не уничтожать человека. Я уже не могу ее слышать.
- Вот как? Может ты и меня больше не хочешь слышать?
- Может.
- Тогда я ухожу! – Виктор решил сыграть в игру: кто кого переговорит.
А Женя молчала, и Виктор собирал свои вещи тоже молча. Он громко хлопнул дверью, даже не сказав на прощание: «До свидания».
- А тетя Клава была права. Не любит он меня. – задумчиво произнесла Женя.
Виктор ждал целую неделю, что убивающаяся по нему жена будет звонить, просить и требовать вернуться его обратно. Он уже заготовил пламенную речь, в которой выскажет все претензии к ней и добьется беспрекословного подчинения себе. Но телефон предательски молчал. Вторая неделя пролетела тоже безрезультатно. Ему надоело жить в общежитии, спать на жесткой узкой кровати. После просторной и уютной квартиры, где всегда по утрам пахло блинчиками и кофе, ему было противно ощущать ароматы холостяцкой кухни. И он позвонил сам. Но разговора не получилось. Помучавшись еще несколько месяцев он развелся с Женей и вновь женился по настоянию матушки. Новая претендентка на руку и сердце красавца- жениха была крепкой, статной девицей двадцати восьми лет, ожидавшей ответной любви Виктора еще со школьных времен. Горячая до любви красотка, отхватив парня своей мечты, окунула его в омут своих потаенных страстей, желаний, восторга, поцелуев и бесконечных объятий. Она предугадывала каждое его движение, желание, подносила тапочки вечером, подавала пульт от телевизора для просмотра любимых передач, готовила борщи, жаркое, пирожки и пончики к чаю, хлопотала вокруг любимого Витюшеньки, как могла. Казалось бы живи и радуйся, так нет, мужик взбесился. Он нервничал, начинал кричать по любому поводу, кидал вещи в сердцах, даже разбил настольную лампу. Мария стойко терпела выходки любимого мужа.После года такой жизни его злило все. И уютный диван и вечно довольное лицо жены, и мамины похвалы. Он стал угрюмым, нервным, агрессивным, начал курить, чего за ним не наблюдалось до этой поры.
Жена устала от бесконечных претензий мужа, всегда бегала перед ним на цыпочках, спотыкаясь и падая, а он изнежился, избаловался, ну чисто маленький ребенок. А тут еще мама со своими наставлениями появилась на пороге дома.
- Что мама, пришли мне указания дать или посмотреть на свое дитятко?- спросила грозно невестка, покручивая в руках увесистую сковороду, - Вон лежит в сенях, идите его воспитывайте, а то совсем с катушек съехал. – Грубо продолжила она, мать удивленно смотрела на перемены в невестке.
- Что с тобой Маруся, ты сдурела, что ли? Да что у вас произошло?
Мама только ахнула от такой наглости всегда покорной невестки. Она и сама видела, что сынок ерепениться, жить по человечески не хочет, видимо Женька, зараза, занозой в сердце засела.
Мама прошла в сенцы и с рыданиями бросилась к сыночку, который лежал возле двери и тер лоб.
- Что это такое, аль упал? – трогая рукой огромную красную шишку, вопрошала мать.
- Нет, мать, не упал. – но увидев в дверях грозную Марию, с увесистой сковородой в руках, замолчал. – Да, нормально все. – Он убрал материны руки со своего лба. – Домой иди.
С той поры Виктор присмирел, стал покладистым и милым, теперь он любезно подносил своей Марусе тапочки, и горячий чай с печеньем ставил на журнальный столик, когда она смотрела свой любимый сериал.
Мама стала редкой гостьей в этой семье, так как невестка запретила часто появляться в ее присутствии, жалуясь на неясные боли в сердце при виде его родителей. Так и жили теперь, каждый в своем доме, встречаясь лишь на улице, да за общим столом только по большим праздникам раза два в год. Потом в семье появился ребенок и Мария, занятая материнскими заботами, совершенно забыла о свекрах, ей некогда было заниматься мужниными родственниками, а сам Виктор много работал, содержал семью в полном достатке. У родителей появлялся редко.
Мать постарела, стала совершенно беспомощной, сгорбилась, часто болела и плакала без причины, сидя на кровати. Вспоминала былые дни и маленькую бледную Женьку, которая безропотно исполняла все ее прихоти и желания, поддерживала чистоту в доме, намывая до блеска тарелки и полы, стирая занавески и постельное белье.
- Эх, жаль, ушла, бросила нас. Уж она бы мне сейчас все здесь почистила, - думала старуха трогая ногой, валяющуюся под ногами соринку.