оглавление канала
Мы уже подходили к столовой, и думы пришлось прервать. Недалеко, метрах в пятидесяти за углом столовой рядом, со все еще, не развалившимся от ветхости, ГАЗиком лесничего, стоял новенький снегоход «Буран». Я аж присвистнула от удивления. Воззрилась с вопросом в очах на Саныча.
- Откуда ж такое счастье?
Саныч разочаровано вздохнул.
- Счастье, но, увы, не мое. Это прилагалось вместе с егерем.
Я покачала головой и с легким ехидством спросила:
- Это что ж, охотоведы так богато живут, а лесники не могут?
Саныч нахмурился и вступился за родную контору:
- У лесников спонсоров нет таких, как у охотоведов. – Голос прозвучал немного обиженно.
Я примирительно улыбнулась и похлопала старого друга по плечу:
- Ладно, Саш, чего ты? Я же так, пытаюсь отыграться на тебе за несвоевременную побудку.
Лесничий покосился на меня, но ничего не ответил, но нахмуренные брови расправил. Мы вошли в столовую. А там Василич кружил работящей пчелой вокруг стола, и как та самая пчела, жужжал бесконечным потоком своей болтовни «ни о чем», перечисляя местные красоты, рыбалку, ягодные и грибные места. По его словам, выходило, что здесь не жизнь, а чисто Рай. Новоявленный егерь сидел, словно именинник за столом и с преувеличенным вниманием слушал щебетания моего завхоза. Саныч остановился в дверях, и почти официальным голосом представил нашего гостя.
- Ну вот, знакомьтесь. – Рукой указывая на егеря, провозгласил. – Северьян Лукич – новый егерь. – Я про себя присвистнула. Целый Северьян, да еще и Лукич вдобавок! Саныч же продолжал говорить. - А это, - его рука метнулась в мою сторону, - можно сказать, хозяйка здешних лесов, Екатерина Юрьевна. Прошу любить и жаловать.
Я хмыкнула про себя от такой характеристики моей скромной персоны, и, ласково улыбнулась новому «соседу», чуть склонив голову в старомодном поклоне, раз уж он «Северьян Лукич». Северьян Лукич, с поспешностью, судя по всему, ему совсем не свойственной, соскочил с лавки и протянул мне руку для пожатия. А я сделала вид, что этого не заметила, прошла и села за стол. Егерь нерешительно посмотрел на свою руку, повисшую в воздухе, затем, поспешно ее убрал и тоже плюхнулся обратно на лавку. Саныч примостился рядом со мной, при этом, бросил виноватый взгляд на гостя. В его глазах читалось, что мол, с нее возьмешь, женщина. Вся эта мини сцена доставила несказанное удовольствие Василичу, во взгляде которого светилась гордая надпись «знай наших!».
Поговорив ни о чем минут десять, и попробовав угощения, с которыми завхоз несколько переборщил, видимо решив показать весь размах нашего гостеприимства, гости поднялись из-за стола. Северьян Лукич, с наигранной душевностью поблагодарил нас за прием, и заторопился на выход, мотивируя свою поспешность «кучей дел по приему нового хозяйства» состоящего из одной избушки. Гости убыли, а я проводив их, вернулась в столовую, и усевшись за столом, стала приставать к Василичу.
- Как тебе наш новый сосед?
Старик сразу понял, что вопрос не праздный, и отнесся к ответу со всей возможной серьезностью. Уж кому, кому, а мне было известно, что лучшего психолога, чем Василич, мне не сыскать ни в одном научном сообществе известном цивилизованному миру. У него глаз был, как рентген, человеческую сущность, даже и запрятанную совсем глубоко, видел насквозь после пятиминутного общения. Он на несколько мгновений задумался, а потом принялся рассказывать, делиться, так сказать, своими впечатлениями.
- Ну, что тебе сказать. На первый взгляд, мужик, как мужик. Но, хочет казаться проще, чем есть на самом деле.
Я озадаченно уставилась на своего завхоза.
- Поясни свою мысль, и желательно, поподробнее.
Василич взял из тарелки соленый огурец, и задумчиво принялся его грызть, что означало у него высшую степень сосредоточенности.
- Ну как бы тебе попроще объяснить. Вот, положим, это если на меня надеть костюм с галстуком и отправить на заседание, ну, где все начальство сидит. Я буду там сидеть, кивать с умным видом головой, а сам думать, как бы на ихнем фуршете-банкете стибрить бутылку водки.
От такого сравнения, я сначала захлопала ресницами, а потом рассмеялась в голос, представив себе эту картину. Василич глянул на меня сердито. Я в мирном жесте вытянула одну руку, а другой ладошкой прикрыла рот, мол, молчу, молчу. Завхоз крякнул от легкой досады и продолжил:
- Ни в охоте, ни в рыбалке он не смыслит ничего. Я ему начал рассказывать про здешние места насчет промысла, так он и ухом не повел, словно я ему про космические корабли толковал. А скажи на милость, ты встречала егеря или охотоведа, который бы этой самой добычей бы не заинтересовался на новом месте? – Он поднял вверх указательный палец, и назидательно проговорил. – То-то же! Но, в тоже время, городским простачком он не выглядит. Чувствуется, что в тайге не впервой. Но интерес у него к этой самой тайге совсем не егерский. Другое ему что-то надо. Что – мне пока непонятно. – Закончил с грустью мой доморощенный психолог.
А я про себя подумала: «Зато я знаю, что ему надо…»