Широта интересов, неистощимая фантазия и редкостный дар этого рассказчика поражали. Его романы рассчитаны на читателя ... любого. С любым кругозором, образованием, эстетическими запросами и политическими предпочтениями. Поистине - для всех.
Приближаясь к концу своего писательского пути, Александр Великий занялся систематизацией своего фантастического наследия. И обнаружил то, что удивило его самого: по его романам вполне можно знакомиться с историей Франции. Поверхностно и не вполне "исторично"? Слишком много авторского произвола? Ну и что? Задача - заставить полюбить, а любить свою историю, как и свою Родину, следует научиться ещё в детстве. Любить - прежде, чем знать. Это важнее!
(И в этом "несерьёзный" Дюма совершенно солидарен с "тяжеловесом" Львом Толстым.)
Романы о Тёмных веках "Галлия и Франция", "Пипин Короткий", о Средневековье и Столетней войне. "Жанна д*Арк" - один из лучших романов этой серии,
а ещё "Мартин Герр", об одном из самых интересных судебных процессов 16 века. Семнадцатый и шестнадцатый века представлены самыми известными сериями романов - о мушкетёрах и гугенотах. Восемнадцатый - " Ожерелье королевы", "Джузеппе Бальзамо" и ещё два десятка томов. Девятнадцатый - это "Монте-кристо", единственное романтическое полотно на материале, современном автору.
Но ведь не только Франция! Есть у Дюма романы из истории Англии, Италии, России... Есть и мистические, основанные на легендах Европы - одно перечисление названий заняло бы целые страницы!
Чего же не хватает для грандиозного замысла, возникшего на исходе
1850-х: создать художественный образ Европейской Цивилизации?
Истоков! И Дюма берётся за создание серии романов о первых веках Христианства. О его возникновении.
Автор - атеист допускает в своё повествование мистику лишь в той мере, в какой она присутствует в народных легендах. Вообще история Христа, на его взгляд, НЕ сверхъестественна. Это история человека, опередившего время.
Когда ценность человека определялась национальностью, богатством, знатностью, полом, этот странствующий философ (а попросту бродяга) пытался донести мысль, что в глазах бога человек ценен способностью к развитию, умением сострадать и помогать. Только. И какое отношение к этому имеет нация или знатность?
И Дюма превращает Евангелие в роман "Исаак Лакедем".
Все четыре канонических Евангелия, выбирая из них самые интересные эпизоды, и заполняя лакуны в текстах собственными отступлениями, рассуждениями (краткими и неутомительными для читателя). Более того, суховатый, афористичный язык первоисточника он "осовременивает", удлинняя реплики персонажей доводя их до "романных" диалогов.
(Никакого "отлучения" не воспоследовало: очевидно, католическая церковь решила: пусть читают лучше так, чем никак. Тем более, что канонического текста у них и нет: все переводы Библии на французский написаны языком, современным переводчику).
Сатана - эпизодический персонаж Евангелия, здесь становится персонажем полноценным, антагонистом, особенно опасным потому, что ему дано видеть будущее. И эти видения - несомненно, голос самого автора:
" ... священники свернут шею бедному гусю - Яну Пражскому, но через сто лет явится прекрасный лебедь. И этот лебедь - Лютер. Ересь породит ересь, благодаря свободе мнений секты размножатся. Что ж, смелей вперёд, христиане против христиан, протестанты против протестантов, еретики против еретиков!
Почему столько крови, огня и дыма? Откуда эти виселицы, эшафоты, костры и всеобщие бойни? Голгофа растёт вширь, расползается по земле, и становится необъятной. Пылает Британия... дымится Испания... Ирландия занялась - поддай жару! Богемия, Фландрия, Венгрия... Настал черёд Франции - да здравствует ночь святого Варфоломея, кстати, твоего апостола!"
Иисус в ужасе закрывает лицо руками. Но ещё верит, что всё это - не логическое следствие "всеобщей братской любви", что это не более, чем вражеское искушение. Господь не допустит!
Да, роман не столько о НАЧАЛЕ, сколько о пути человечества длинной в полтора десятка веков. И Пролог - самостоятельная небольшая повесть, действие которой разворачивается в пятнадцатом веке. По Аппиевой дороге бредёт в Рим путник, иссушенный солнцем. Там, в Вечном городе, быть может, его ждёт отпущение грехов...
Папа Павел Второй, поговорив со странным посетителем, догадывается, что путник БЕССМЕРТЕН.
- Ты... Каин?!
- Если бы богу было угодно, чтобы я был Каином! Тот не обладал бессмертием. Но я - тот, кто не выказал сострадания великой боли. Тот, кто отказал изнемогавшему под тяжестью креста, в минутном отдыхе у моего порога. Я оттолкнул мученика, бредущего к Голгофе, и отмечен карой за преступление не против божественного порядка - против ЧЕЛОВЕЧНОСТИ!
Я - проклятый богом ВЕЧНЫЙ ЖИД!
Да, этот Исаак отказал обреченному, когда Иисус попросил у него ВОДЫ. Не позволил присесть-отдохнуть на его пороге. И тут же выслушал свой приговор: за бесчувственность к чужому страданию он наказан БЕССМЕРТИЕМ.
Рассмеялся Исаак: вот так наказание! В античной традиции бессмертие - это награда!
Но шли годы, состарились и умерли один за другим его дети, внуки, правнуки, а потомков он уже не воспринимал как родных. Что же это за жизнь, когда некому сказать: "А помнишь?,," И в довершение всего явился ангел, и властно повелел ему отправиться в путь. Вечный путь без цели - просто наблюдать трагедию человечества.
Через пятнадцать веков Исаак жаждет одного - смерти!
Но теперь уже папа Павел Второй не желает отпускать посетителя. Невероятная возможность узнать, КАК всё было, из первых рук!
И Исаак начинает повествование о последних временах античности. Личное знакомство с Прометеем - страницы, от которых дух захватывает даже у современного искушенного читателя!
Но если Прометей радуется падению старого мира, то парки-богини судьбы от него в ужасе. Как от Конца Времени.
И тогда Исаак решил, что бессмертному следует поставить перед собой задачу, достойную бессмертного - направлять ход Истории...
Это - лишь первый роман о Начале (есть его продолжение "Актея", но весь цикл должен был состоять из пяти книг). Жаль, что для воплощения замысла Александру Дюма не хватило жизни.
А все упрёки в "легковесности"... жизнь на них ответила сама. Любой историк признается (пусть даже краснея), что и историком-то стал потому, что вовремя прочёл "Трёх мушкетёров".
Всё верно. Самые преданные читатели Дюма - будущие историки.