Но тут разговор их прервался. В закуток, запыхавшись, стремительно влетела растрепанная Люська.
— Пупсик, ты ждал меня? – кинулась к Ивану Сергеевичу. От нее пахло морозом, молодостью и свежим пивом. Видно, по пути к своему другу, суматошная дева успела хлебнуть баночку другую хмельного напитка.
— Ой! А кто это? – Люся с удивлением уставилась на Ифрита. В глазах ее мелькнули искорки хищного любопытства: — Ты не говорил что у тебя такие друзья!
Она бесцеремонно разглядывала незнакомого ей человека. Иван Сергеевич понял, что Люся с лету оценила наметанным взглядом внешность и прикид Ифрита. И оценка эта, была явно не в пользу хозяина закутка.
— А ты мне нравишься, дядя, - восхищенно промурлыкала девица: — Ботиночки у тебя классные. И вообще…
— Ты присядь, Люся! – попытался отвлечь ее внимание от Ифрита Иван Сергеевич. Ему стало неприятно от неприкрытой плотоядности шальной девы. А еще он почувствовал легкий укол ревности. Это новое открытие в недрах своих чувств сильно удивило бывшего юриста. Но его опыт победил юный разум, он добился своего: Люська отвлеклась от гламурного джинна. Только обмануть ее удалось ненадолго, вышло еще хуже чем предполагалось.
— Ой! – восторженно взвизгнула она, увидев накрытый джинном столик: — Откуда? Это ты, дядя, принес? Ну ты ваще-е! Да ты олигарх! Пупсик, немедленно наливай нам! Мы с дядечкой знакомиться будем!
Люська ухватила украшенный изумрудами золотой кубок.
— Ско-о-лько стразиков! – пропела она: — Тыщщи за две толкнуть можно! Пупсик, давай продадим! Представляешь, две штуки рублей! – девушка рассматривала драгоценности на свету тусклой сороковки: — Или это дядин стаканчик? Дяденька, подари рюмочку! – притворно заканючила капризная дева, перед опешившим от столь яростного напора джинном: — А я тебе за это…
Томно закатив глазки, Люська бесстыже вихляя затянутыми в джинсы бедрами, двинулась в сторону незнакомца.
— Людмила! – встал на ее пути хозяин: — Пей вино, ешь! Мы отлучимся на минутку. Нам нужно поговорить. Жди, скоро вернемся.
— Вот так всегда! – надула пухлые губки дева: — Ладно, идите.
Выпила немного вина, вонзила острые зубки в сочную грушу.
— У-м –м! Как вкусно! – сладострастно мычала она. У Люськи был один отменный талант: она непостижимым образом успевала одновременно производить сразу несколько действий. И сейчас, увлекшись едой, успевала щелкать переключателем каналов телевизора, в такт новогодней музыке подпрыгивать на топчане и еще при этом — подпевать, вспотевшему от натуги певцу в очках кота Базилио.
— Только-о! …Рюмка водки на столе-е! – не глядя на уходящих мужчин, звонко голосила, размахивая надкусанным фруктом, Люська: — Ля – ля – ляля, ля-ля-ля! Уу — уу…
- Слушай, джинн, мне что-то разонравилась твоя внешность. Давай сделаем тебя иначе. Не так ярко, попроще. Ты не против? – шепотом толковал Ифриту Иван Сергеевич.
Джинну было все равно кем быть. Лишь бы внешность не повлияла на его сущность. Минут двадцать они примеряли на духа самые разные лица, фигуры, одежды. Наконец, удовлетворенный проделанной работой, Иван Сергеевич, вернулся в свою обитель.
— Это кто? – удивилась Люська, увидев нового человека: — У нас что, сегодня день приема гостей? А дяденька где, ушел? Пупсик, я так не играю!
Девушка явно переигрывала, но Иван Сергеевич, зная ее взрывной характер, смолчал. Ифрит сердито запыхтел, бросая на деву злые взгляды.
«Похоже – при моем дворе назревает конфликт. Невзлюбил ее мой раб. Надо держать их под контролем. Да! Проблемы приходят вместе с возросшими возможностями» — подумал хозяин.
Джинн полностью изменился. Теперь он стал пожилым человеком невысокого роста: щуплый, подвижный, одетый просто но аккуратно. Коротко стриженые седеющие волосы придавали ему солидность и уверенность. Ивану Сергеевичу он нравился, только Людмила, скользнув по деду безразличным взглядом, больше не обращала на него внимания. Довольный Иван Сергеевич уселся рядом с девушкой.
— Что-то не так? – спросил он хмурого демона.
— Повелитель достоин более прекрасных дев. Гарем - это цветник души, а также, счастливое понимание зависти со стороны неимущих и бессильных!
— Нет! – покачал головой бомж: — Куда мне столько? Хватит и одной… Я не жадный. Да и хлопот с одной меньше.
— Она, в целом – девушка неплохая! – словно извиняясь перед Ифритом, добавил он. Люська, занятая пением, не слышала его слов: — Не совсем пропащая. Ее отмыть, причесать, приодеть – так она голливудских звезд переплюнет. Правда, Люся? – уже громко сказал он, обнимая девушку.
— Не слышу! Что ты говоришь? – Люська крутнулась к своему дружку и вдруг застыла. Иван Сергеевич увидев ее внезапно округлившиеся глаза, повернулся назад. Там, происходило что-то невероятное!
…Щупленький Ифрит сдёрнул на пол старое одеяло, служившее разделительной стеной между закутком и площадью подвала, картинным жестом указывал в глубь просторного помещения. Там, Иван Сергеевич увидел странный прямоугольник, большой и широкий, высотой около метра, похожий на серую мраморную чашу. Над ним вился легкий парок, у дальних углов стояли две чернокожие девушки. Стройняшки, одетые в до неприличия прозрачные ткани, в руках держали красивые амфоры – кувшины.
Люся медленно перешагнула через упавшее тряпье. Пошла как балерина, на кончиках пальцев ног, пригнувшись и вытянув тонкую шею, почему-то отводя руки в стороны и назад. Заглянула через край бассейна, недоверчиво погладила теплый, мягкий на ощупь мрамор. Перегнувшись, зачерпнула ладошкой…
— Вода! – растерянно сказала она: — Горячая! Можно?
Растерявшийся Иван Сергеевич ничего не ответил, и только джинн – старичок, снисходительно кивнул головой. Люська снова черпанула ладошкой воду и вдруг, восторженно завизжав, даже позабыв раздеться, резво ринулась через серый край.
Она, вероятно, слегка не рассчитала свои возможности, нырнула слишком быстро: крик ее прервался одновременно с бултыхнувшимся телом. Ошалевшая дева вынырнула на поверхность, выплюнула тонкую струйку воды и снова, стремительно ушла в глубину.
— Это мне? Это мне? Это чудо! – кричала она, резвясь в теплой воде. Через полминуты из ванны стали вылетать ее мокрые одежки.
… Прозрачные смуглянки склонили свои амфоры, в воду полились медовые струйки. В воздухе заблагоухало ни с чем не сравнимым, чудным ароматом.
— Что это? – остановилась Люська, подставляя ладошки под струю: — Шампунь? Жидкое мыло?
— Я не знаю, что означает «шампунь», высокочтимая Госпожа! Но то что льют в воду служанки – драгоценное розовое масло! – с достоинством ответил ей джинн и с гордостью добавил: — За один полный кувшин можно выстроить дворец!
Но расшалившаяся Люся не оценила стоимости «древнего парфюма». Лизнув ладошку, радостно закричала: « Не хочу – дворец! Хочу – масла! Лейте все!»
Джинн огорченно вздохнул и взмахнул руками. Изумленно смотревший на них Иван Сергеевич, увидел, как с потолка посыпались лепестки роз. Они плавно кружили в воздухе, легко и невесомо опускаясь на воду и пол подвала.
Очарованная Люська не стесняясь своей наготы подняла к ним тонкие руки. Она стояла: розовые и ярко красные лоскутки цветов ложились на ее лицо и плечи. Иван Сергеевич, наверное — впервые, заметил, как хороша и красива, его ставшая уже привычной, взбалмошная подружка!
Девушка кружилась под розовым дождем лепестков. Глаза ее были закрыты. Она улыбалась, мечтательно и таинственно, и губы ее что-то неслышно шептали.
…Иван Сергеевич кашлянул. Люська вздрогнула, словно пробуждаясь ото сна: медленно раскрыла глаза, повернулась в его сторону...
— Иди ко мне! – просто, без обычного плутовства и смеха, позвала она.
Иван Сергеевич подошел к бассейну, смущенно посмотрел на джинна и девушек. Ифрит все понял: движение рук – и девушки испарились.
— Твой раб видит только то, что должен, видеть! – поклонился он. Джин ушел в закуток. Одеяла взметнулись за его спиной и повисли на прежнем месте.
…Ивану Сергеевичу хватило чуть больше часа, что-бы насладиться прелестями, скрытыми в теплом мраморе бассейна, так любезно и к стати предоставленного услужливым джином. Выйдя из воды, увидел висящие в воздухе пушистые халаты, полотенца. Предусмотрительный Ифрит не позабыл и за мягкие тапочки, красиво расшитые и очень удобные.
…Разомлевший Иван Сергеевич пошлепал к закутку. Люська категорически отказалась вылезать, продолжала нежиться в пахучей воде. Негритянки «вернулись» на прежнее место, покорно и предупредительно наблюдали за плавающей девушкой.
Джинна он застал перед телевизором. Тот так увлекся нарвавшись на канал круглосуточных новостей, что даже не заметил прихода своего господина.
— Прости, Господин! – смущенно пробормотал он: — Дивное творение! Из него я почерпнул столько знаний о неведомых мне людях и странах, что невольно восхитился мудростью создателя этого живого ящика! Кто он, этот высокочтимый мудрец?
— Кто его знает! – ответил Иван Сергеевич: — Всех и всё не упомнишь!
— В твоей стране так много мудрецов? – изумился джинн.
— Даже больше, чем хотелось бы! – проворчал хозяин.
— Означают ли твои слова, что страна твоя могуча, и велик ее правитель?
— Еще как! Местами, аж через край, могуществом хлещет!
— Тогда почему, мой высокочтимый Господин живет в столь недостойных для него чертогах?
Иван Сергеевич смутился. Войдя в свои апартаменты он сразу заметил какие в них произошли перемены: стены и пол украсили мягкие ковры, топчан сменился на просторную кушетку. Телевизор стоял на изящной подставке из отполированного до черного блеска дерева…И все равно, несмотря на появившуюся маленькую роскошь – подвал оставался подвалом!
— Как тебе сказать? – замялся Иван Сергеевич. Действительно, как объяснить древнему Ифриту все сложные переплетения современной жизни. Джинн терпеливо ждал ответа.
— Понимаешь! – начал Иван Сергеевич и осекся, прислушался…
За пределами волшебным образом благоустроившегося закутка, происходило что-то не ладное. Сначала, испуганно взвизгнула оставленная в бассейне Люська, затем в подвале загремел рассерженный мужской голос.
— Это кто тут бордель развел? Что суки! До подвала моего добрались? Места в городе мало? Я вас спрашиваю, или кого? Что за дичь дикая?
Иван Сергеевич выглянул из-за ковра. Возле бассейна с пакетами в руках стоял возмущенный Митрич. Испуганные негритянки жались в сторонке. Люська пряталась в воде, таращила на сердитого мужика круглые глаза.
— Чё, своих баб мало? Негрушек раздобыли! Кто бардак развел? – бушевал Митрич, размахивая полными сумками. Увидев голову Ивана Сергеевича, оставил девчонок и быстро прошагал в закуток.
— Ванька, что происходит? Кто бордель открыл? Ты что ли?
Разъяренный мужик тяжело дышал, с ненавистью глядя на своего постояльца.
— Выметайся отсюда со своими бабами! Эх ты… Я к тебе как человек к человеку, а ты – как все! – Митрич обвел тяжелым взглядом преобразившийся закуток: — Быстро вы без меня обустроились, и суток не прошло! А это кто?
Митрич был крупным мужчиной: про таких говорят – быка кулаком свалит. В этом, те кто знал слесаря, нисколько не сомневались, хотя он уже два года как вышел на пенсию…
— Ты кто, спрашиваю? – навис он над маленьким демоном: — Сутенер? Клиент? Щас, я тебя — тварь старую, зашибу до смерти! Ах ты, дичь дикая! – похожий на кувалду кулак слесаря вознесся над головой чужака. Иван Сергеевич в ужасе закрыл глаза, заметив как яростно полыхнули огненные всплески негодования во взгляде «покорного раба!»
— Твою мать! – прошипел он: — Господи, сейчас рванет! – и распростерся в полете между взбешёнными мужиками…
— Ты, Ванька, сам посуди! – мирно гудел через полчаса успокоившийся Митрич: — Что я мог подумать когда все увидел? Дичь дикая! Каждый день по ящику долдонят: «Закрыт еще один притон!» Вот и решил: и до меня, волкИ позорные, добрались! До подвала, то есть… А тут еще – он! – слесарь приветливо кивнул в сторону джина.
— Откуда мне знать, что это твой друг! Сидит, молчит! Тоже мне, Хоттабыч нашелся. А если бы я тебя и впрямь зашиб? Рука у меня, брат ты мой, тяжелая… Особенно вгорячах! – Митрич, обернувшись к джинну, добродушно посмеивался, поглядывая на свои руки: — В молодости как то раз вышло…! – и не обращая внимания на гордое молчание демона, начал какой-то свой рассказ…
Ифрит сидел спокойно, делая вид, что вообще, не замечает Митрича. Успокоившийся Иван Сергеевич переводил дух. Еще секунда – другая, и он не успел бы вмешаться в едва не возникшую стычку двух гигантов. О последствиях этой схватки страшно было даже и подумать. Конечно, за Ифритом стоит сильнейшая магия, но и пОживший на этом свете Митрич, тоже, стоил не малого! Так что, кто его знает, чья бы взяла…
Разняв противников, Иван Сергеевич, быстро оценив накал страстей, понял, что ложь только усугубит и без того непростую ситуацию и глубоко вздохнув, стал рассказывать Митричу всю правду, без утайки… По началу тот слушал с недоверием, даже понюхал зачем-то черепок, от древней тюрьмы. Но затем, увлекся рассказом. Хлопал руками по коленкам, переспрашивал. Ивану Сергеевичу даже стало немного обидно, за то что старый слесарь так легко и быстро поверил в его рассказ.
— А чё? – прервал тот своего товарища: — Сейчас по ТВ-3 чего только не болтают. Вовсе — дичь дикую, несут. А тут — джин! Джинн – так, джинн! Параллельный мир, значит. Пересеклись таки… Ну-ну…
Внимательно дослушав до конца, задав пару вопросов, Митрич снова повернулся к Ифриту.
— Ты не серчай. Мало ли что случается. У нас русских так: бывает подеремся, зато, потом — друзья навеки. Давай знакомиться. Митрич! – протянул он джинну свою большую ладонь. Ифрит молчал, не двигался.
— Он что у тебя, по нашему не кумекает? — удивился слесарь: — Или немой?
— Нет! До тебя, хорошо говорил! – ответил смутившийся Иван Сергеевич. Он кажется понял, какую допустил промашку, когда перелицовывал Ифрита во второй раз: — Понимаешь, Митрич, ошибся я, похоже! Имя человеку забыли подобрать!
— Эх ты! Имя, это, Ванька – дело серьезное! – понимающе крякнул слесарь, с сожалением глядя на обиженного джинна: — Надо решить этот вопрос. Как назвать то тебя, параллельный ты наш? Пришелец!
— А давай, назовем тебя Евгением! – осенило хозяина закутка: — А что? Евгений Иваныч! По моему хорошо звучит!
Джинн снова отмолчался. Ему было все равно как его назовут.
— Евгений Иваныч, значит! – слесарь зачем то посмотрел в потолок: — Нормально! Ну, давай знакомиться, Евгеныч!
Но «Евгеныч» демонстративно не заметил протянутой ему руки. Встал, поклонился Ивану Сергеевичу:
— Не буду мешать, столь приятной встрече старых друзей! Я выйду, Господин! Прости меня, и не забывай: твой верный раб всегда рядом, даже если ты его не видишь.
— Ишь, как сладко завернул! – Митрич с восхищением смотрел вслед уходящему Евгенычу: — Вот он какой Восток! Деликатность! А на меня все- таки обиделся. А зря. Сатана! Пошел русалок своих черненьких утешать. Они как увидели меня, едва в посудину каменную не нырнули! – и громко захохотал.
После ухода джинна друзьям стало спокойней. Митрич с интересом разглядывал богатые ковры. Взял кувшин с вином, понюхал.
— Кислятиной воняет! – поморщился он, с брезгливостью отставляя его в сторону: — Давай своего, привычного, тяпнем! – нагнулся, пошуршал пакетом. Вынул из него литровую бутылку водки. Стал расставлять на столе закуску.
— Новый Год вдвоем со старухой встречали! – пояснял он Ивану Сергеевичу: — Ну что за праздник? Так! Диван, телевизор… Даже и не поел, не выпил толком! — Митрич нагнулся, посмотрел по сторонам и зашептал: — Я наплел своей что на сутки в дежурство вступаю. Вроде поверила, вон, сколько еды собрала. А я – к тебе! В магазен попутно заскочил. Да ты не переживай, нам хватит! В пакете еще одна лежит.
Старый слесарь снова захохотал.
— Так как, Ванька? С наступившим, что-ли? А сюрприз у тебя вышел хороший! Не видал бы сам, ни в жисть не поверил бы! Дичь дикая...
В закутке стало еще теплей и уютней когда подошла досыта накупавшаяся Люська. Жизнь, и в правду – налаживалась! А может она и не ломалась? Кто скажет, кто ответит?
Продолжение:
Автор: vasiliy.shein
Источник: https://litclubbs.ru/articles/26564-novogodnii-dzhin-iz-zhkh.html
Содержание:
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#сказка #жкх #новогодний #джин
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.