Интервью с первым тренером Медведева во Франции
Привет, с вами Игорь Рабинер.
Когда заезжал к Саше Головину и Станиславу Черчесову в Монако на игру Лиги Европы, сгонял в Канны и осуществил давнее желание — сделал интервью с Жаном-Рене Лиснаром, первым тренером Даниила Медведева во Франции после переезда из России. Оказалось, кстати, что он вусмерть разругался с нынешним тренером Дани Жилем Сервара — тот, по его словам, «воткнул ему нож в спину».
«Не знаю, как они с семьей нашли мой номер, но сначала они мне позвонили. Мы тогда были еще не в том клубе, что сегодня, а в десяти километрах отсюда. Договорились — и они опоздали на час! Мы уже собирались уезжать, но все-таки дождались. (смеется)
Помню, как я посмотрел на часы и сказал: «Если через десять минут не приедут — уезжаем». Но они успели. Была, кажется, суббота, решили начать занятия в понедельник. Я знал имя Даниила, поскольку достаточно внимательно следил за юниорами. К тому же до того я тренировал Андрея Рублева и видел их однажды вместе в Барселоне в одной команде.
Рублев тогда был лучше! Но это мало что значило, просто Даниил — более позднего развития. И он гораздо лучший ученик, чем Андрей. Рублев не слушал и не впитывал информацию так внимательно, как его соотечественник. У него были великолепные качества, он очень быстр, но у него гораздо более закрытое мышление. По крайней мере, так было тогда.
У Медведева же менталитет был куда более открыт. Это одна из причин, почему он сегодня выше. Вторая — у него сильнее характер. Третья — он лучше слушает и быстрее развивает свою игру.
Он всегда производил впечатление очень быстрого парня. Быстрого во всем! Даниил стремительно выучил французский. Эта скорость — неотъемлемая часть его мозга, его сознания. Он всё воспринимает и впитывает моментально.
Что же касается родителей, то, мне кажется, в случае с Даниилом они сработали оптимально, поскольку были вовлечены в процесс его подготовки, но без перебора. Многие родители пытаются лезть в каждую деталь, и детям это только мешает — поскольку они хотят все решать, но ничего не знают о теннисе. Папа и мама Медведева же были неравнодушны, но имели выдержку и чувство меры.
В первую очередь ты должен наладить дисциплину. И тут положительную роль сыграло то, что Даниил в принципе уважает старших, в частности своего отца, Сергей для него был примером. Что облегчало для меня задачу, потому что он говорил ему то же самое. Некоторым молодым теннисистам на подобные вещи наплевать, но не Медведеву. Тем не менее иногда приходилось быть с ним жестким.
Вначале он был очень нервным. Разбивал ракетки. Раз в месяц, а иногда и раз в неделю ракетки летали. Но шаг за шагом Даниил понимал, что из-за этого проигрывает матчи, в которых должен был побеждать. Помню, однажды был турнир в Швейцарии, на котором он вел себя дерьмово. До такой степени, что я не закончил матч вместе с ним, ушел с корта.
А потом объяснил ему, что, если он не начнет вести себя по-другому, мы уедем домой. Той ночью он лег спать очень поздно, в три утра, потому что играл в видеоигры. Я это слышал. На следующее утро он засыпал на тренировочном корте.
Сказал ему: «Раз все идет так, и ты в своем поведении ничего не хочешь менять, буду звонить твоему отцу». Он вскричал: «Нет-нет, только не это! Я исправлюсь!» После этого он выиграл турнир, 25-тысячник!
Я был первым, кто сказал ему: «Ты должен играть так, чтобы однажды выиграть турнир «Большого шлема». Это было после его победы в 2018 году на турнире в Уинстон-Сейлеме перед US Open. Он удивился: «Да, Жан?! Я не думаю, что смогу это!»
Но я никогда не слышал от Даниила проявлений особой амбициозности. Зато он боец фантастического уровня. Каждый раз, когда он выходит на корт, он хочет выиграть — неважно, у кого, каким способом и какими усилиями. Выиграть! Он ненавидит проигрывать — кому угодно, будь это хоть Федерер, Надаль и Джокович в одном теннисисте. Для меня это стремление побеждать абсолютно всегда — маркер чемпиона».