Сосед Юра стоял у ворот, сгорбившись. Я подходила к своему дому. Уже было раскрыла рот, чтобы поздороваться, но увидела выражение его лица и остановилась. У человека явно что-то случилось.
- Юра, привет! Что с лицом? Что случилось?
Сосед чуть помолчал, скорбно сдвинул брови. Пауза, похоже, была сделана для усиления эффекта. В этом месте я стала подозревать засаду. И она не заставила себя долго ждать. Помолчав ровно столько, чтобы я вспомнила знаменитую фразу Сомерсета Моэма «Если взял паузу – держи...», он, наконец, выдавил из себя:
- Ну что, всё? Среднее?
Господи! Что с ним? Или со мной? Что среднее? Кто из нас больший дурак? И тут меня ослепила молния прозрения. Кажется, я начинала понимать… Учитывая непреходящую панику Юры в разгар пандемии и то, что он нёс о прививках, можно себе представить, что творится в его голове теперь, когда в четырёх новых регионах России объявили военное положение, а у нас, в Ростовской, режим среднего уровня реагирования.
Я смотрела на него, и испытывала почти ужас. Пусть мой сосед и не призывного возраста, но ведь мужчина-то! И то, что он далеко не мальчишка, в данном вопросе должно быть только на пользу. Мне ли рассказывать ему, что, как ни крути, некий уровень опасности у нас вполне существует. Граница теперь отодвинута, но пока это не делает нашу область дальше от горячих событий. Прилеты были? Были. Нефтезавод в Новошахтинске взрывали? Взрывали! А подготовка терактов Ковальковым, который из Мариуполя? А прорывы границы диверсантами ещё до 24 февраля? Да хоть сегодня возьмите! В Ростове развесили фейковые листовки о готовящихся обстрелах ВСУ за подписью администрации города. И потом, объяснять, что этот ужасный «средний» всего лишь даёт полномочия на определённые мероприятия, и то только в случае надобности? У нас и без того то блокпосты, то проверки на просёлочных дорогах экипированными по полной автоматчиками.
А если бы Юра был помоложе, и его призвали? Не-е-е-ет! Боже упаси! Тогда пришлось бы переехать или обходить опасное место через соседнюю улицу. Кстати, ещё в пандемию он чуть не выгнал из машины друга, когда узнал, что тот привился. Побоялся заразиться прививкой.
Вот так и живём, хлеб жуём. Но других больше. Тех, кто всё понимает, кто делает всё, что может, для ребят в Донбассе. Вяжут носки, собирают посылки, аптечки... Дети пишут письма. Как, собственно, по всей стране. Кто губы поджимает и критикует всё и вся, а кто делает, что может, для фронта, для Победы. Кто новенькие УАЗы отправляет, кто квадрокоптеры, а кто десяток бинтов и пару банок тушёнки. Кто что может. И потом, когда она, Победа, придёт, мы будем знать, что тоже «приближали, как могли». Звучит громко, а по сути – верно.
А что это сегодня всё о Гуково? Наверно, потому, что я в Москве. Смотрю из окна отеля в окно. Боже мой! Высотки, высотки, высотки… Всё в огнях, из-за сырой погоды особенно блестящих и ярких. Красиво! Здесь - всего сутки. Концерт у сына. И сразу - домой.
Двенадцать часов дороги на «собольке» туда и столько же обратно, потому как аэропорт Платов до сих пор в режиме ожидания лучших времен. Так это всего лишь Гуково-Москва. А ежели Гуково-Владивосток бы? Самолётом восемь часов, а собольком???
Шея и спина протестуют, несмотря на обилие подушек. Зато романтика большой дороги. Что за радость самолёт? Подумать не успеваешь, два часа – и столица. А тут – холодная темь за окном машины, тёплая пенка капучино от сонных продавцов заправочных ритейлов для ещё более сонных нас. Слегка лохматые, без лоска и губных помад, с глазами, ищущими сначала туалет, а потом вожделенный стаканчик.
В дальней дороге я всегда сонная, это побочный эффект противотошнотных таблеток. Тут бы помечтать, глядя на бесконечные фонари за окном и на дорогу, что не кончается, а сон морит. Засыпаешь и просыпаешься, засыпаешь и просыпаешься, а в окне час ночи, два, три, шесть, восемь - дорога, дорога, дорога…
Наконец светает. Непередаваемая словами русская осенняя красота. Огромные, тёмно-зелёные до чёрного хвойные массивы окаймлены жёлтыми и ярко-оранжевыми полосами берёз и клёнов. Изумрудное поле озимой пшеницы, а по краю ярко-красная полоса скумпии, как оборка на сарафане.
Небо чёрное, сырое, низкое. Ни луча света. И вдруг, как горячие брызги в глаза, - берёзы! Однородной золотой стеной, куда хватает глаз. И сразу – светло. Листва берёз сама стала солнцем, да каким! Свет ровный, приглушённый. Он не бросает тени, поэтому даже земля светла. Балки, заполненные пестрой растительностью по самые бровки и оттого напоминающие мешки с цветным сеном… Чего только не увидишь! Вспоминается старенькое:
Золотые метели
Раскачались врата цитадели
И бойницы от света желты,
Слава богу, такие метели
Хорошо заметают следы.
Ни куры, ни разбойного свиста,
Ни морозных узоров в окне,
Только жёлтые-жёлтые листья
Покрывают дороги ко мне.
Ни крестов, ни любовей вчерашних,
Убежала - и нету следа,
Я от прошлого спряталась в башне,
Навсегда, навсегда, навсегда.
А оно, сумасшедшее, в двери
Так и ломится, толку стеречь...
Завывает, скулит и не верит,
Что у нас не растоплена печь,
Что на нас холода налетели,
Что хоромы и души пусты…
Я люблю золотые метели,
А они показали следы.
Волей-неволей начинаешь думать о том, как велика наша земля. Как же не завидовать ущербным душам? Как не желать своего кусочка от таких-то богатств и просторов? Думаю, даже если целый мир захочет разорвать нас на части, мы объявим самый последний уровень готовности, - партизанский. Тогда каждая берёза сочтёт за честь стать рогатиной для отдельно взятой нечисти.
А пока неугомонные колёса везут нас обратно, домой, в этот "страшный средний». Надеюсь, с Юриком всё до сих пор норм.