«Вы поедете на бал?» На вопрос из детской игры, вопреки принятым в ней правилам, хочется немедленно ответить «да!». Тем удивительнее знать, что в феврале 1903 года почти 100 человек из 481 ответили отказом на приглашение их императорских величеств принять участие в костюмированном бале в Зимнем дворце, который впоследствии стал самым знаменитым балом за всю историю Российской империи и правления дома Романовых.
Текст: Татьяна Нагорских, фото: Александр Бурый
Окончание. Начало см.: «Русский мир.ru» №9 за 2022 год.
Из нескольких сотен роскошных костюмов в старорусском стиле, в которые были одеты первые лица державы на том памятном балу, пережили катастрофы ХХ века и уцелели… лишь 13. За исключением двух все они хранятся в Государственном Эрмитаже. Увидеть эти наряды и попытаться представить за «единицами хранения» живых персон можно в Галерее костюма Реставрационно-хранительского центра музея «Старая деревня» в рамках экспозиции «Русский стиль: традиции и трансформации».
«Наша выставка оформлена в виде диалога, – объясняет заведующая сектором прикладного искусства Отдела истории русской культуры и хранитель коллекции костюма Эрмитажа Нина Ивановна Тарасова, – диалога костюма народного, подлинного, с костюмом стилизованным».
Экспозиция, построенная по принципу «реки времени», на «левом берегу» знакомит посетителей с традиционной одеждой разных губерний Российской империи (см.: «Русский мир.ru» №9 за 2022 год, статья «О русском стиле замолвите слово». – Прим. ред.). Среди представленных здесь одежд есть и подобные тем, что сто с лишним лет назад вдохновили участников бала на создание костюмов в старорусском стиле. А «правый берег» целиком и полностью посвящен разнообразным стилизациям народного в форменной, светской и маскарадной одежде знати Российской империи, а также в костюмах, созданных советскими художниками и современными модельерами.
«НЕТ ОДЕЯНИЯ ПОЧЕТНЕЕ И ДОРОЖЕ МУНДИРА»
На «правом берегу» по русскому обычаю первой встречает гостей хозяйка дома, а точнее – костюмы основательницы Эрмитажа, выдающейся правительницы Екатерины II. Три великолепных мундирных платья: синее с красным по форме лейб-гвардии Конного полка, полностью зеленое по форме лейб-гвардии Семеновского полка и зеленое с белым по форме адмирала российского флота, которые она надевала в дни военных побед, полковых праздников, памятных дат на протяжении всего царствования. «Русский дух» этим нарядам придают введенные императрицей элементы традиционных одежд – откидные рукава и украшенная золотыми галунами центральная линия костюма, напоминающая декор русских сарафанов. «Именно Екатерина Великая, первая из российских монархов, поняла политическую и военную смысловую нагрузку костюма, особенно его народных элементов», – замечает Нина Ивановна.
Во времена императрицы камер-фурьеры никак не могли определиться с названием для этих знаковых нарядов. Они были скроены по образу военных мужских мундиров, но для женщины. Поэтому в церемониальных журналах при описании, «во что была одета Екатерина II в дни полковых праздников» можно встретить и «длинный гвардейский кафтан», и «гвардейский зеленый длинный мундир», и «адмиралтейское длинное платье», и «морской длинный белый сюртук». До сих пор неизвестно, как выглядели головные уборы, дополнявшие эти костюмы.
Из форменной военной одежды в национальном духе, принадлежавшей российским самодержцам, на выставке также представлен мундир по форме лейб-гвардии 4-го стрелкового Императорской фамилии батальона последнего императора, Николая II. Он скроен по подобию кафтанов допетровской эпохи с глубоким асимметричным запахом. К нему полагались широкие шаровары с напуском, которые заправлялись в сапоги. Такая военная форма была введена летом 1882 года императором Александром III, чье «пристрастие ко всему тому, что является типично русским» широко известно.
Основная цель смены обмундирования состояла в том, чтобы сделать его менее роскошным и более приспособленным к условиям военной службы. Однако мундиры, напоминавшие мужицкие зипуны или чекмени и шаровары-порты, не понравились щегольской военной элите. «Такой крой был хоть и удобен, но не эффектен, – поясняет хранитель. – Гвардия потеряла свой вид. Известно много случаев, когда гвардейские офицеры подавали в отставку из-за костюма». Николай II в начале ХХ столетия провел обратную мундирную реформу и вернул гвардейцам блестящий внешний вид.
Словом «мундир» обозначают не только военную, но и гражданскую форменную одежду. В экспозиции музея представлено несколько костюмов нарядной униформы, ориентированной на прообразы древнерусских одежд. Это костюмы певчих, бытовавшие в период правления Николая II. Малинового цвета чекмень с откидными рукавами, украшенный золоченым галуном, принадлежал мальчику-певчему Придворной певческой капеллы. В свое время ее хор расценивался музыкальным и художественным критиком Владимиром Стасовым как «замечательная редкость нашего отечества, не имеющая себе подобных в Европе». Певчие капеллы обеспечивали разнообразные нужды двора: пели при больших выходах императорской фамилии, при наречении на царство, на богослужениях, торжественных приемах и даже маскарадах.
Еще один замечательный костюм – красный кафтан с синим воротником и зеленым кушаком, на котором закреплены розетки со стилизованными двуглавыми орлами, – принадлежал певчему знаменитого Федоровского городка в Царском Селе. Живописный архитектурный ансамбль, состоящий из Федоровского Государева собора – домовой церкви семьи последнего императора – и домов для причта, был построен и оформлен в начале ХХ века в древнерусском архитектурном стиле. Костюмы служащих и певчих должны были органично вписываться в общую атмосферу русской старины. С их созданием блестяще справился художник Виктор Васнецов. Взяв за основу кафтаны стрельцов допетровского времени, он задумал костюмы, которые будут «просты, историчны и красивы» и будут выглядеть «без маскарадности». В итоге эскизы Васнецова получили высочайшее одобрение как «одеяние действительно русское».
«РУССКИЕ ПЛАТЬЯ»
Идея придания русскости придворной одежде российского императорского двора впервые зародилась в период правления Екатерины II. «Причем потенциал женской одежды в глазах императрицы, – по замечанию современного исследователя костюма екатерининского времени Ксении Бордериу, – был гораздо более значителен, чем мужской».
В 1770 году, согласно камер-фурьерским журналам, государыня впервые надела русское платье. Светлое нижнее платье со сборчатыми рукавами, как у княжеских и боярских одежд XVI–XVII веков, она дополнила ярким распашным верхним платьем с откидными рукавами и широким цветным кушаком. В таком виде императрица появилась перед подданными в день годовщины коронации, освещенной сиянием череды блестящих побед русского оружия в Русско-турецкой войне, дабы подчеркнуть статус «Матери Отечества». По сути, «русское платье, – как заметил историк Ричард Уортман, – присоединило к вечерним платьям западного стиля национальные элементы, заимствованные из нарядов XVII века».
Начиная с 1775 года патриотичный наряд стал образцом церемониальной и праздничной одежды, а также своеобразным гражданским «мундиром» не только для государыни, но и для всех женщин императорской семьи и придворных дам вплоть до последних Романовых. Автор изобретения – Екатерина II – к русскому придворному платью «рекомендовала надевать кокошники с белым вуалем», поясняет Нина Ивановна.
История не сохранила для нас русские платья императрицы и придворных дам периода ее правления. Однако в Галерее костюма можно увидеть более поздние модификации, для которых екатерининские наряды послужили примером. «Чудесное голубое платье происходит из коллекции Юсуповского дворца, – рассказывает хранитель. – Скорее всего, оно принадлежало княгине Зинаиде Ивановне Юсуповой. По силуэту мы видим однозначно, что это 30-е годы XIXвека, сразу после указа Николая I, когда парадное платье состояло из двух частей: нижнее платье белое атласное, а-ля сарафан, а сверху надевалось верхнее с откидными рукавами. Линия талии должна была соединяться в центре кушачком, но, каким он был, мы не знаем. К нам оно поступило в растерзанном виде, с отсутствием деталей. И наш реставратор Татьяна Викторовна Грунина-Шкварок практически заново его собрала, и получилось вот такое чудо».
В отличие от предыдущего наряд из дворца Бобринских для приезда ко двору дамы, не имевшей придворной должности, цвета «крем», с узором из изящных ирисов на ткани, дошел до наших дней в удивительной сохранности. «Моя предшественница, легендарный хранитель Эрмитажа Тамара Тимофеевна Коршунова, никогда его не выставляла. Она говорила, что пусть хоть что-то останется в таком нетронутом виде. Придет время, и ты его выставишь. И вот оно пришло. Это премьера», – поясняет Нина Ивановна.
Рядом с ними представлено русское придворное платье последней императрицы – Александры Федоровны. Роскошное, розовое с серебряным шитьем, оно тоже никогда ранее не выставлялось. Правда, причина была совсем иная. Все дело в невыводимых пятнах на длинном (4,2 метра), невероятно красивом шлейфе наряда. Как поведала Нина Ивановна, «в революционные годы после разграбления гардеробной Александры Федоровны, все, что там осталось, сложили в сундуки, естественно, не так, как надо, и отправили хранить в неотапливаемое, сырое помещение. Да, есть пятна, но это история вещи и это история нашей коллекции, об этом мы тоже должны помнить».
ТОТ САМЫЙ БАЛ
Возле этой группы нарядов, представленных в экспозиции, посетители останавливаются надолго. После вздоха восхищения возникает неодолимое желание рассмотреть поподробнее, сравнить по памяти с широко известными фотографиями, описаниями очевидцев и даже… с изображениями на колоде карт, которая так и называлась – «Русский стиль». Те самые 11 костюмов с того самого бала 1903 года.
Современникам Костюмированный бал в Зимнем дворце 11 и 13 февраля 1903 года, для которого вся знать одного из самых блестящих дворов Европы переоделась в стилизованные русские костюмы времен царя Алексея Михайловича, запомнился как «необыкновенное по красоте и роскоши зрелище», ставшее «одним из самых блистательных эпизодов в истории светской жизни». Для нас, живущих в XXI веке, «этот бал, – по выражению директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского, – может служить не только символом изысканного сочетания искусства и игры, удачного союза роскоши и изящества, но и образцом того, как должно уважительно обращаться с наследием прошлого и всегда помнить о величии своего отечества».
История грандиозного празднества во многом удивительна. В утвержденном императором Николаем II еще в начале ноября 1902 года графике придворных балов зимнего сезона никакого костюмированного бала запланировано не было. Идея его проведения возникла спонтанно – за завтраком в присутствии императорской четы после спора художника Павла Жуковского (сына знаменитого поэта) и барона Владимира Фредерикса об уместности традиционных национальных костюмов в церемониальной жизни двора. Как вспоминал директор Императорских театров Владимир Аркадьевич Теляковский, Жуковский настаивал, что «национальные русские костюмы много художественнее наших фраков и шитых придворных мундиров». Барон же защищал нововведения Петра I, «говоря, что если бы мы теперь все были одеты в русские костюмы, то походили бы на китайцев, посольства которых, приезжая в своих национальных костюмах, возбуждают в Европе смех».
Императрица Александра Федоровна сделала свой выбор, и костюмированный бал в русском стиле решено было провести 11 февраля 1903 года. Его приурочили к уже запланированному вечеру в Эрмитажном театре, который должен был открываться вторым актом оперы «Борис Годунов» с Федором Шаляпиным в главной роли.
Вероятно, на решение императрицы повлияли и доводы Жуковского, и общий подъем интереса с середины XIXвека в светских и художественных кругах к национальной культуре и искусству – в русском стиле строят дома, оформляют интерьеры, проводят балы-маскарады. Кроме того, Александре Федоровне, скорее всего, были известны рассказы участников, в первую очередь вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и чудесные фотографии со знаменитого бала 25 января 1883 года во дворце великого князя Владимира Александровича, на котором приглашенные были в русских костюмах XVII века. Пресса тогда писала: «Казалось, вся допетровская Русь воскресла и прислала своих представителей», причем костюмы отличались роскошью и исторической точностью. А знавшая толк в балах Мария Федоровна отмечала, что бал «представлял нечто такое прекрасное, что только можно себе представить».
Так или иначе вопрос был решен, и 1 января 1903 года, за пять недель до события, Гофмаршальской частью было разослано более 400 приглашений. Согласно отчету Церемониальной части высочайшего двора, «первоначально было предложено всем приглашенным прибыть на бал в костюмах исключительно времен царя Алексея Михайловича, но затем словесно было распространено <…> разрешение прибыть <…> в костюмах и более отдаленных эпох – начиная с царя Иоанна Грозного».
«НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПО КРАСОТЕ И РОСКОШИ ЗРЕЛИЩЕ»
Несмотря на грандиозность предстоящего торжества, почти 100 человек отказались принять в нем участие. Одна из причин состояла в том, что «русские костюмы стоят сумасшедших денег – шелковая камчатая ткань, сукно, расшитое золотом и серебром, меха очень дороги», – записал в дневнике на следующий день после объявления о бале директор Императорского Эрмитажа Иван Александрович Всеволожский (в дальнейшем он стал главным советником императорской фамилии по части маскарадных нарядов. – Прим. авт.).
Те приглашенные, кто не побоялся расходов, «занялись поисками семейных портретов, начали посещать картинные галереи и рассматривать старинные гравюры. Усердно изучались исторические труды», – писал в мемуарах один из участников бала, Владимир Звегинцов. Ему вторил граф Петр Шереметев: «Все читают Савваитова, Забелина, Висковатова». Великая княгиня Мария Георгиевна вспоминала, что «все изучали старинные изображения и гравюры, рыскали по музеям, советовались с известными художниками по поводу малейших деталей платья, которые носили триста лет назад». Большей исторической точностью отличились маскарадные костюмы членов императорской фамилии. «Остальные гости следовали прихоти своей фантазии и вкуса, оставаясь, однако, в рамках эпохи XVII века», – констатировал великий князь Александр Михайлович.
Вечером 11 февраля 1903 года Павильонный зал Императорского Эрмитажа заполнился боярами и боярынями, сокольничими и стрельцами, воеводами и стольниками. Светлый мрамор стен с позолотой лепного декора меркнул перед сиянием драгоценной узорной парчи и шелков одеяний, обильно расшитых золотым и серебряным шитьем. «Впечатление получилось сказочное, – восторгался комендант государя Владимир Воейков, – от массы старинных национальных костюмов, богато украшенных редкими мехами, великолепными бриллиантами, жемчугами и самоцветными камнями…». Открывал бал русский танец под старинные русские мелодии, которые «перенесли нас в те времена, когда европейская мода еще не была введена в России», – вспоминала участвовавшая в танце княжна Варвара Долгорукова.
Император Николай II был в костюме, стилизованном под парадную одежду царя Алексея Михайловича Романова. Этот наряд единственный дошел до наших дней в первозданном виде и хранится в Оружейной палате Московского Кремля. Маскарадный костюм императрицы Александры Федоровны, представшей на балу в образе царицы Марии Ильиничны Милославской, первой супруги царя Алексея Михайловича, ныне являет собой сердце экспозиции Галереи костюма Эрмитажа. Он был создан по эскизу художника Императорских театров и знатока русского костюма Евгения Петровича Пономарева, чей рисунок костюма почти полностью повторял изображение царицы Марии Ильиничны на иконе «Поклонение кресту» 1677 года из Теремной церкви Распятия Московского Кремля.
Наряд императрицы сохранился практически полностью: платно (царская одежда XVI–XVII веков для торжественных церемоний. – Прим. авт.) из золотой парчи, отделанное серебряным глазетом и вышивкой серебряной нитью, коруна, расшитая искусственным жемчугом, туфли с золотым шитьем. На балу роскошный наряд дополняло наплечное украшение в виде широкого круглого воротника – бармы, расшитые изумрудами и бриллиантами и украшенные бахромой жемчужин. Для их изготовления были привлечены мастера прославленной фирмы Фаберже, которые отобрали лучшие драгоценные камни из «не знающей равных коллекции российской короны».
Иногда некоторые посетители экспозиции сетуют, что сохранившиеся в Эрмитаже маскарадные костюмы первых лиц Российской империи выглядят не столь роскошно, как на фотографиях с бала. В Галерее костюма терпеливо поясняют, что в изобилии украшавшие наряды коронные и фамильные драгоценности, подлинные старинные пуговицы и пояса были сняты с костюмов вскоре после празднества и большей частью канули в Лету в годы революционного лихолетья.
На выставке в изяществе кроя и изысканности отделки соревнуются бальные боярские платья великой княгини Ксении Александровны и княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. Оба наряда исполнены выдающимися портнихами царской России: поставщицей высочайшего двора Авдотьей (Евдокией) Ивановой и поставщицей Ея Императорского Величества Александры Федоровны Надеждой Ламановой (см.: «Русский мир.ru» №5 за 2017 год, статья «Королева иглы и нитки». – Прим. ред.). Об Ивановой говорили, что «она отличалась изящным вкусом и особым умением шить длинные платья». А о работе Ламановой для бала княгиня Варвара Долгорукова вспоминала, что «одни из самых красивых костюмов были сшиты Ламановой на заказ. Они до мельчайших подробностей повторяли старинные наряды».
Среди сохранившихся и представленных в экспозиции мужских костюмов с наибольшей исторической точностью сделаны наряды графа Алексея Александровича Бобринского – боярский костюм с подлинными пуговицами XVIII века, и князя Дмитрия Борисовича Голицына – костюм начальника царской охоты с воротником-козырем и вышитыми золотом на груди и спине двуглавыми орлами.
13 февраля 1903 года с большим успехом бал был повторен уже в более просторном Концертном зале Эрмитажа. «Как и следовало ожидать, столь замечательное событие сразу же вошло в историю», – вспоминала позднее великая княгиня Мария Георгиевна, чей немного театральный костюм «крестьянки города Торжка» также красуется на выставке. «Сон наяву», «единственный в своем роде» – именно таким запомнился этот праздник его участникам и современникам.
Спустя годы скитаний после революции 11 маскарадных костюмов в русском стиле, как спасшиеся после кораблекрушения пассажиры, вышли на берег и обрели постоянную прописку там, где блистали на том самом историческом балу. А посетители Галереи костюма Эрмитажа получили уникальную возможность их увидеть.
В РУССКОМ СТИЛЕ
«Правый берег» выставочного пространства привлекает не только знаменитыми маскарадными нарядами. Здесь представлены редко встречающиеся костюмы царских кормилиц. «В инвентарные книги их записывали как «костюмы мамки», – рассказывает Нина Ивановна, – и это правильно, потому что в формулярных (послужных) списках указано: род занятий – «мамка».
В собрании Эрмитажа таких костюмов целых восемь. Все они парадного свойства – для торжеств, когда «необходимо было представить царственного младенца». Их покрой напоминает традиционные народные одежды: сарафан, телогрею, кокошник, а по стилю и богатому декору они схожи с придворными нарядами – приталены, сшиты из дорогих тканей – шелкового штофа, муара, парчи, украшены золотым и серебряным кружевом, искусственным жемчугом.
Не обошлось на выставке и без детских костюмчиков цесаревичей и великих княжон. В маскарадном боярском кафтанчике из серебряной парчи с застежкой на три бубенчика и отделкой мехом соболя и лихо заломленной набок собольей шапочке цесаревич Алексей Николаевич позировал для фото в Царском Селе в возрасте 7 лет. Рядом с костюмами кормилиц представлены рубашечки-косоворотки наследников царского престола, подпоясанные монастырскими поясками с благожелательной молитвой. Это были верноподданнические подношения, и их, как правило, не носили. Миниатюрный костюмчик «в русском вкусе» из кофты и передника, сшитых из вышитых крестом красных, синих и белых полос, а также кружевных вставок, принадлежал одной из княжон последних Романовых. Такой костюм стал популярен в городской среде и аристократических кругах с 70-х годов XIX века. Прообразом для него послужил народный костюм, поэтому для определенных кругов он воплощал собой связь с народной традицией.
Эта связь не прервалась и после революции. Более того, в 1923 году бывший модельер царской России и основоположник советской школы моделирования Надежда Петровна Ламанова в статье «Русская мода» заметила, что «национальный костюм более или менее отдаленной древности по мановению ока может стать самоновейшею модою». Ведь «основные формы народного костюма всегда мудры». Но работы первых советских модельеров в русско-народном стиле на выставке, к сожалению, не увидеть. «ХХ век мы потеряли полностью. У нас его нет. Советский период мы не собирали, только сейчас спохватились, когда уже, собственно, поздно. Многое перешивалось, снашивалось», – сожалеет Нина Ивановна.
Тем не менее здесь представлены прекрасные костюмы художников Ленинградского дома моделей одежды 1980-х годов. Вневременное по стилю платье из павловопосадских платков с крупными розами Лилии Нефедовой 1986 года вполне могло бы соперничать с современными цветочными нарядами дизайнеров известных брендов. Обращение к национальным истокам выделяет костюмы певца русского стиля в отечественной моде Вячеслава Михайловича Зайцева. В Галерее костюма модели из знаковых коллекций мэтра: «Тысячелетие Крещения Руси», «Тайны гармонии», «Истоки».
В Эрмитаже текстильное «наследие прошлого» нашей страны, будь то императорские мундиры, светские платья, маскарадные наряды или советские костюмы, бережно сохраняют. Пополняют фонд и работами современных российских модельеров. Ведь Государственный Эрмитаж, как заметил его директор, «кроме всего прочего, музей русской истории и русской культуры, и это и есть его стиль». Русский стиль во всей полноте традиций и трансформаций.
