«Эх! Наконец то мы дома! Как ни славно на чужбине, но дома в Мозамбике все ж таки лучше» - подумал Амарал, вернувшись в свой большой номер в китайском отеле в Мапуту. – Хоть и черт знает, как тут выключатели работают, все ж таки родное все.» У друзей еще оставалось 2 дня в столице. Снять «жанр», так телевизионщики называют материал, строго не относящийся к теме фильма, но способный его украсить, сделать более интересным, так сказать.
Кроме того, нужно еще, ну хоть раз искупаться в океане, наесться досыта, (так чтобы до следующей командировки хватило) «комаров» и прочей морской экзотики. Да. Не забыть бросить в океан монетку.
Итак? Какой «жанр» нас интересует? Телевизионщики раздумывали над этим важным вопросом некоторое время, и после длительных консультаций с мозамбикским водителем Леонелом, хором крикнули: «Тонтонту!» Вот, что обязательно заинтересует российского зрителя. Не иначе, тонтонту. Даже уже изрядно уставшие от съемок и каждодневных переездов военные переводчики Сергей и Виктор с радостью решили поехать.
Леонел уверенно вел машину куда-то далеко загород, вполне себе приличные многоквартирные дома моментально сменились убогими африканскими хижинами, вскоре асфальтированная дорога переменилась на проселочную, и машина покатила по ухабам.
- А ты сможешь вставить этот тонтонту в фильм то? Вроде у нас все про войну? – спросил Амарал Алексея.
- Не боИсь, старик! Чего только мы не вставляли в кино про войну, а уж тонтонту то точно вставим.
- Ты уж, брат, вставь. Не забудь!
- Приехали! – сказал торжественно Леонел. – Но вы пока не выходите. Я сначала договорюсь о съемках. А то мало ли чего?
Телевизионщики ждали некоторое время в машине, с интересом рассматривая окрестности. А там «за бортом» какие-то местные люди с весьма веселыми выражениями на лицах таскали охапки сахарного тростника, складывали его в ведра, и откуда-то, непонятно откуда поднимается дым, и запах, знакомый любому русскому человеку запах.
- Ну вот. Можете снимать, - сказал Лионел. – Я договорился.
Тонтонту – мозамбикский самогон. Стоит – 30 рублей литр. Его гонят из кешью (национальный орех этой страны), апельсинов, но чаще всего из сахарного тростника.
Хозяин «винокурни» вполне себе серьезный и абсолютно трезвый мужчина невысокого роста рассказал – производство тонтонту совершенно законно. Брага, перегонный куб – здесь это просто какие-то коробки, сооруженные из бетонных плит. Для подогрева используются древесные угли, ну наверняка там есть какие-то технологические секреты, как он там фильтруется и остывает, но результат очевиден. Живительная влага капает из старой ржавой трубы.
Вокруг стоят женщины и дети. (Судя по всему, это семья «хозяина». У них хмельные лица, но вполне возможно они не пьют свой самогон. Скорее всего эффект дает разносящийся по округе «кумар», как его называет СтанИслав).
- Отличнейший жанр, - сказал Амарал, когда было все снято и даже «хозяин» дал небольшое интервью.
- Но просто так нас отсюда не выпустят. – предупредил дядя Леша.
- Почему это? – удивился Амарал.
- Ты должен отведать живительной влаги.
- Почему я?
- Кто главный из нас знаток чудодейственных напитков?
- Разве я?
- Ну а кто же?
Тут Амаралу поднесли пластмассовый бокал с прозрачной жидкостью. Он успел заметить, что она действительно совершенно чистая вовсе не похожа на обычный «первач».
«Ведь обидятся, если откажусь,» - подумал Амарал. И сделал маленький глоток. - Ух!
Очень даже недурственно! - мелькнула мысль. - Превосходный тонтонту!» И он сделал еще несколько уже вполне смелых и полноценных глотков:
- СтанИслав, СтанИслав. Скорей сюда! - закричал Амарал. – Яка гарна горилька. Як слеза. Похожа на бразильскую кашасу, но лучше. Зуб даю, лучше.
Тонтонту вполне пришелся по вкусу, и остальным телевизионщикам, и военным переводчикам. Довольные свершившимся «жанром» и подогретые новым для себя напитком они оправились окунуться в индийский океан на Маканету. В последний раз перед отъездом.