Отличаются ли чем-то страхи матери от кошмаров мачехи? Я поговорила со своей подругой, мамой двоих сыновей, чтобы выяснить, в чем наши сходства и различия. Поделюсь с вами результатами этого небольшого исследования.
Для новых читателей поясню, что я одновременно мама двоих детей от разных браков и мачеха для дочери моего второго мужа. Мне уже никогда не прочувствовать, каково это, когда у тебя один муж и все дети — от него. Но мне очень интересно, чего и как боятся такие женщины, похожи или все-таки полярны наши страхи.
Моя тридцатипятилетняя подруга Даша в браке с одним мужчиной уже 11 лет, они познакомились еще в институте. У них два сына: старшему 9 лет, младшему — 5. Я решила поделиться с ней своими переживаниями и расспросить, чего боится она.
Первый из моих страхов, который мы обсудили с Дашей, — опасение того, что падчерица полюбит меня больше, чем отца. Я уже писала в блоге о том, как Валентина при переезде к нам избегала общения с папой, а мне охотно рассказывала о своих мыслях и событиях. Во мне это, кроме радости, породило много разных чувств, в том числе — страх, что муж будет переживать и ревновать.
Оказалось, у Даши есть похожие чувства. Дети, в зависимости от этапа развития, могут охотнее проводить время то с мамой, то с папой. Бывают периоды, когда мама совсем уходит на второй план, а от папы ребенка не оторвать: он копирует поведение отца, хочет быть на него похожим, все игрушки и новости несет ему. Мама в такие моменты может чувствовать себя ненужной и грустить, но в то же время — радоваться за близость родных людей. А при возвращении на первый план мать может волноваться за чувства мужа и хотеть, чтобы он тоже получал внимание и любовь детей.
Второй мой ужас — это адаптация. Только адаптируешься к мужу — дети появятся. Потом — развод, новые отношения, дети второго мужа. Постоянно нужно искать новые опоры, точки соприкосновения и подстраиваться под изменения — стабильности ноль. Здесь моя подружка полностью со мной согласилась: дети растут, у них появляются новые эмоции, привычки и черты характера. И, даже без смены партнера, к нему тоже нужно постоянно адаптироваться, потому что мужа не законсервировать — он может менять к чему-то отношение и обретать новые интересы. Мы все, матери, мачехи и вообще все люди, никогда не знаем, что нас ждет, и вынуждены постоянно адаптироваться к вновь сложившимся условиям.
Еще я боюсь начать выделять одного из детей, родных или нет, любить его сильнее остальных и больше восхищаться его талантами. И в третьем страхе мы с Дашей сошлись на том, что многие боятся начать разделять своих биологических детей на любимых и нелюбимых, но реальной почвы у этой боязни нет. Можно лучше понимать и чувствовать кого-то из детей, ощущать схожесть его характера со своим, но любить больше или меньше кого-то невозможно. В отношении к детям много безусловности, которую ничем не переломить.
Когда мы замечаем какие-то нравящиеся нам черты у своего ребенка, всегда есть соблазн сказать: «Вот какой он классный! На меня так похож!» Я даже про падчерицу в таких случаях говорю, что она вся в меня. А, если, например, ребенок угрюмый или недоброжелательный, хочется сказать мужу, что это ему досталось от него. На этой почве могут возникать конфликты. И это мой четвертый страх. Тут мы с Дашей тоже оказались солидарны.
Мы решили, что пятый кошмар, страх отдаления детей, сыновей, дочерей, падчериц или пасынков — неважно, тоже присущ практически всем. Любые наши действия, которые мы совершаем, как нам кажется, во благо ребенка, могут привести к тем или иным последствиям, которые мы никак не можем предугадать. Когда дети вырастут, они могут назвать свое детство счастливым и с теплотой вспоминать все игры и кружки, на которые мы их водили, с такой же вероятностью, как и заявить, что мы заколебали их своими песнями и плясками и они были вовсе не нужны. Сюда примешивается страх неизвестности, и эта гремучая смесь может напугать любых маму и мачеху.
Шестой страх — развод. Кажется, этого невозможно не бояться. Это всегда новый виток жизни, в котором можно ощутить себя слепым котенком, не понимающим как и куда двигаться. Это не просто разрыв двоих людей, это множество ответственных решений. От того, как все устроится, в будущем может зависеть, будут ли дети всю оставшуюся жизнь винить родителей, что росли в неполной семье или с отчимом/мачехой, будут ли они счастливы, смогут ли строить свои крепкие отношения и станут ли общаться с обоими биологическими родителями. Этот опыт не имеет финальной точки, от этого так и страшен.
И наконец, седьмой кошмар. И матери, и мачехи боятся потери ребенка. Тут неважно, твой ребенок или нет. Когда он растет рядом с тобой, его история становится твоей, и очень хочется, чтобы она была светлой и долгой.
В итоге мы сделали вывод, что страхи матерей и мачех по большому счету одинаковы. Мы все хотим для своих детей лучшего. Когда воспитываем неродного ребенка, стараемся для него так же, как для родного. Мы все боимся, все идем навстречу страхам или убегаем от них, но самое главное: мы хотим счастья себе и свои детям.