Для поколения людей старше 40 лет имя Муслима Магомаева не нуждается в представлении. Как и песни в его исполнении: «Мелодия», «Синяя вечность», «Лучший город Земли», Каватина Фигаро из оперы «Севильский цирюльник». Исключительный по звучности тембр голоса певца воспроизводится памятью моментально, стоит лишь вспомнить какой-либо музыкальный фрагмент.
Однако сегодня имя Муслима Магомаева – советского оперного и эстрадного певца – вряд ли известно современному школьнику и даже студенту. Каждому времени свои герои… Впрочем, стоит лишь упомянуть о Трубадуре из «Бременских музыкантов» и напеть первую строку его серенады, то все встает на свои места. Звучат ответы: «Да, да, всё, знаю». При этом мы наблюдаем интересный феномен: голос персонажа из мультфильма опережает известность певца. Опустим издержки современного культурного контекста: некоторых уже ушедших из жизни кумиров ХХ века молодежь знает и без песен, как деятелей. Например, Ф. Шаляпина, Л. Утесова, Любовь Орлову, А. Вертинского…
И все же, феноменальная по своей популярности «Серенада Трубадура» в волшебном исполнении Муслима Магомаева, не смотря ни на что, продолжает завоевывать сердца слушателей своей красотой и искренностью. Вот уже почти 40 лет живет эта удивительная связь через песню от поколения к поколению для тех людей, для которых русский язык является родным. С чем же это связано?
Прежде всего, с замыслом автора музыки. Выбор жанра композитором Геннадием Гладковым интересен. Безусловно, на него повлияла необходимость стилизации под «давние» времена (помните начало: «Давным-давно на белом свете жили не только Глупые короли и Прекрасные принцессы…»). Для создания понятной современному слушателю музыкальной картины «средних веков» в оркестровке использованы тембры клавесина, флейты, скрипки в сочетании со старинным звучанием гармоний и мелодии.
Серенада Трубадура начинается с инструментального вступления электро- и бас-гитары, и слушатель сразу психологически и эмоционально подключается к современному тембру, очень близкому нашему времени. Также этот гитарный перебор придает серенаде характер импровизации. И мы действительно представляем Трубадура благородным певцом-слагателем лирической песни, написанной по конкретному случаю, в лучших традициях средневекового Прованса.
Баюкающий фон Серенады по жанру напоминает ноктюрн (что в переводе с французского означает «ночной»). Повторяющийся ритм бас-гитары придает происходящему черты шаманства, волшебства, ворожбы – так сильно выражается в музыке желание и даже мольба Трубадура быть услышанным Возлюбленной, далекой и томящейся в неизвестности.
Этот микс эпох и жанров рисует фантастическую картину оцепенения, остановки действия в моменте – прием, известный современным композиторам по великим образцам русской оперы.
Голос Трубадура в исполнении Муслима Магомаева усиливает эффект остановки во времени, заданный во вступлении. Давайте посмотрим как и разберем некоторые яркие фрагменты.
Вступление певца («Луч солнца…») незаметно вырастает из рапсодийно-фантазийных звуков аккордов. Певцу удается вплести свой голос в льющийся музыкальный фон как новую инструментальную краску. Скользящий спуск на ударном слоге следующего слова («золото-о-о-о-го») относится к фирменным находкам исполнителя для создания образа Трубадура. Этот профессиональный прием был использован Муслимом Магомаевым не случайно. Таким образом усиливается эффект достоверности погружения слушателя в музыку «средних веков». В звучании этой мастерской псевдоимпровизации есть определенный парадокс с позиции современного восприятия музыки, сочиненной композитором. При прослушивании серенады мы действительно ощущаем, что эта песня рождается прямо в данный момент. Но при этом сохраняется ощущение, что эта музыка из времен королей, прекрасных принцесс, страшных лесных разбойников и странствующих музыкантов.
Конечно, не только плавная динамика, медленный темп и напевы без слов («а-а-а…») поддерживают импровизационный склад серенады. Голос Муслима Магомаева, изобилующий красками, играющий разными манерами исполнения, завораживает сам по себе. Обратите внимание при прослушивании на напевы-послесловия в конце каждой строфы куплета. В первом случае напев звучит как продолжение слова «стена, а-а-а…», как будто певец продлевает момент отчаяния из-за факта выросшей преграды. Голосом Муслим Магомаев выражает глубину печали Трубадура, но и также надежду на то, что когда-нибудь с восходом солнца все изменится. Этот переход без слов, на звуке «а-а-а», мастерски и изящно подчеркнут певцом. Муслим Магомаев плавно сочетает в одной фразе разные манеры исполнения (оперную в начале фразы, с длинным глубоким дыханием, эстрадную в конце напева и народные азербайджанские мотивы-украшения).
И далее открыто, по-фольклорному, с душой, навстречу солнцу, звучит начало припева («Ночь пройдет…»), которое тут же плавно меняется на классическую манеру («наступит утро») и эстрадную концовку («ясное»). Это превращает данный тембровый микс в мощнейший солнечный аттракцион звучания, в котором купаются слушатели всех возрастов. Трудно остаться равнодушным к жизнеутверждающей энергии Голоса Света.
Интересно, что благодаря этому невероятному фонтану звучания переливов из манеры в манеру на таком непродолжительном отрезке времени, в рамках одной (!) фразы эта серенада превратилась в символический гимн любви и связь поколений.
Сегодня наши дети подпевают Трубадуру, с удовольствием смотря мультфильмы, которые и мы смотрели детьми...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.