Памяти нашего старшины класса… (книга «Больше, чем тире»)
Ну так вот… Илья в один из вечеров поведал нам такую историю…
Оказалось, что в конце снежного ноября им приказали опять приступить к боевому тралению в штормящей Балтике. Прибыв в назначенный район, все матросы, распределенные по боевому расписанию на верхней палубе, принялись готовить к спуску за борт трал, который имел несколько специальных сигнальных буйков с флажками. И вот, когда уже на ГКП было доложено о готовности, и команда верхней палубы отошла на безопасное расстояние от смертельно опасного троса, Илья заметил, что тот зацепился петлёй за сигнальный буй, да ещё и за какую-то железяку на палубе – случился перехлест, который грозил беде всему кораблю, если из-за него трос затянет под корму и намотает на винты.
А потерять ход кораблю в штормовых условиях было равнозначно смерти. Всем! И Илья, не обращая на матерные проклятия и причитания боцмана, рванулся к петле, чтобы убрать этот коварный перехлёст и именно в тот самый момент, когда раздалась команда на сброс трала в море. И трал пошёл. Илья едва успел скинуть петлю, но трос успел всё-таки лягнуть его сивым мерином, оставив на руке глубокий шрам и частично обездвижив её на долгое время…
Вот про то памятное и почти смертельное траление Илья тоже нарисовал шарж в своей привычной манере – пуантель. И мы безошибочно узнали его на том рисунке – черноволосого с большим прямым носом, густыми усами и высоким – почти под два метра, с сосульками на руках, и носу. И того крикливого боцмана с красным обветренным лицом тоже узнали!
Справедливости ради надо заметить, что хотя Илья всячески стремился снова вернуться в училище как можно поскорее, но у него никак это не получалось. Один год он пропустил по причине постоянного нахождения в море, и командование корабля его никак не желало отпускать, как высококлассного профессионала своего трального дела. И вот только спустя два года – совсем уже накануне своего законного дембеля – Илья подал документы на новое поступление в училище и, успешно сдав вступительные экзамены, снова прибыл в Калининградское ВВМУ и снова – на первый курс того же факультета.
Конечно же, прежний год обучения в училище двумя годами ранее для Ильи не прошёл даром, и о нём не позабыли. Когда Цельш снова появился в училище, то к нему непременно все относились не только с интересом, но и с большим уважением, потому как этот молодой человек поставил себе цель – непременно стать морским офицером. Хм. Как странно. Прошло уже столько лет, а ваш покорный слуга только сейчас вдруг заметил одну примечательную и даже акрофоническую особенность фамилии его старшины класса. Ведь если убрать из его фамилии букву «ша», то вот она – разгадка всего неоднозначного характера Ильи.
Илью ЦЕЛЬша в училище помнили как его прежние однокашники, учившиеся теперь уже на третьем курсе, так и преподаватели с кафедры высшей математики и физики. Пройдя суровую школу боевого траления, Илья теперь был уже не по годам мудр, рассудителен и терпим. И при этом он всегда оставался весёлым и жизнерадостным, иногда порой даже циничным, но никогда не позволял себе быть высокомерным по отношению к своим уже новым и совсем ещё юным и однокашникам. Он никогда не позволял себе морально, а тем более физически унижать своих подчинённых, хотя и мог невольно обидеть иного лопоухого несмышлёныша в курсантских погонах едким словом или выражением типа «жизнерадостный кретин» или фразой: «нет, ты не находка для флота, а беда и потеря». Заместители комвзводов с четвёртого и пятого курсов его уважали и считались с ним как с равным, командиры же отделений (с третьего курса) его остерегались и боялись точно также, как кардинал Ришелье тайно боялся и опасался Миледи Де Винтер (если верить известному роману Александра Дюма). И если даже по сравнению со своими прежними однокашниками с третьего курса он теперь выглядел гораздо старше, опытнее и мудрее, то что было говорить о нас – значительно младше его желторотиках. Богатый жизненный опыт, какая-то природная, даже врождённая учтивость и рассудительность в совокупности с жёсткой дипломатией позволяли Илье Цельш комфортно чувствовать себя как в обществе преподавателей, так и в кругу руководителей факультетом.
Однажды произошёл интересный и поучительный для нашего взвода случай, после которого авторитет Ильи Цельша стал непререкаемым и абсолютным. Это было на нашей первой экзаменационной сессии, когда заместитель начальника факультета пришёл к нам на сампо (самостоятельную подготовку), где Анна Григорьевна Лурье проводила у нас в классе последнюю консультацию накануне экзамена по высшей математике, и приказал снять класс с занятий и срочно послать взвод на какие-то авральные хозработы. Возмущённый старшина класса встал из-за стола и прямо в присутствии преподавателя выдал в адрес заместителя начфака ёмкую, но весьма аргументированную тираду, что, мол не дело за несколько часов перед экзаменом срывать курсантов на работы, а потом с выпученными глазами бешеной селёдки пытать командира роты о причинах неожиданно низких показателей на экзамене. В той дуэли наш старшина класса вышел победителем. Замначфака ушёл поверженным и слегка обескураженным, но зато наш класс оставили в покое и разрешили дальше готовиться к экзамену, а немного оторопевшая Инна Григорьевна с задумчивой улыбкой негромко произнесла:
- Зауважала я Вас, Цельш, всей душой…
Стоит ли говорить о том, что назавтра наш класс сдал «вышку» без единой двоечки? Инна Григорьевна – добрая и благодарная преподаватель, и ценила мужество и стойкость, особенно - курсантскую.
Силе воли, благородству, порядочности, а главное – жёсткой дипломатии, вот чему мы вольно или невольно, но учились у нашего старшины класса. Так однажды мы долго перемалывали косточки и промывали мозги нашему старшине, когда он в один из воскресных вечеров едва не опоздал из увольнения. Ну с кем не бывает? Об этой истории Илья в свойственной ему манере сарказма над самим же собой в ярких эмоциональных красках и поделился с нами однажды вечером на сампо.
Случилось это в доном из увольнений апрельским вечером. Время уже было где-то без двадцати полночь, а Цельш как-то замешкался и за двадцать минут до крайнего срока оказался как раз напротив парадных ворот городского зоопарка. В тот вечер в ресторане гостиницы «Москва», которая располагалась как раз напротив зоопарка, очень щедро угощали свежим калининградским пивом, и такое мероприятие всегда провоцирует не только на лирическое настроение, но и влияет на отслеживание времени... И вот теперь можно было бы перебраться через забор зоосада, и за эти несчастные минуты, пронзив собой насквозь территорию зоопарка, очутиться как раз перед главными парадными воротами училища. Но никто в тот вечер не мог поручиться, что по тёмному зоопарку не бродят злые крокодилы, гориллы с бармалеями и сторожами с берданками в руках. Поэтому оставалось только два выхода: либо пропадать, либо добираться окружным путём и спустя минут сорок сдаться на милость дежурному по факультету, огребя при этом несколько килотонн взысканий, порицаний и причитаний от начальства. Не известно, был ли наш старшина класса верующим человеком или нет, но именно в тот вечер Господь вдруг послал ему спасение в виде какого-то осоловевшего прыщавого подростка на мопеде «Верховина-5». Но к сожалению, на нём было только одно посадочное место наездника...
Вскоре нежданный ангел-спаситель уже одиноко стоял на остывающем тротуаре совсем окосевший и ошарашенный, сжимая в своем кулаке всамделишную зелёную трёшку (по тем временам на ней можно было на такси спокойно прокатиться от нашего училища в далекий Балтийский район), провожая взглядом удаляющийся от него его же родной и дорогой его сердцу мопед, на котором гордым Понтием Пилатом перед своей турмой устремлялся в очередную атаку на выручку Марку Крысобою наш старшина второй статьи Илья Цельш – он мчался на мопеде в родное училище!
Представляете себе такую картину? Я - с трудом, когда по полуночным притихшим улицам города с громким мопедным треском и густым промасленным дымным ароматом неслось нечто огромное усатое, в бушлате цвета ночи и в такого же цвета бескозырке с развевающимися ленточками за спиной. Громкий треск, доносившийся откуда-то из темноты медленно подкрадывающейся ночи, не на шутку встревожил дежурного по КПП. Мичман выскочил к мопедным предсмертным всхлипам и вскрикам как раз в тот момент, когда прямо к ступенькам подлетела «Верховина-5» оседланная высоким статным старшиной второй статьи. Он резко осадил мопед, словно вороного жеребца. Тот истошно чихнул и затих, выпуская из своих хромированных недр остатки сизого духа. Оторопевший дежурный по КПП, словно кухарка из булкаковского романа «Мастер и Маргарита», простонав, хотел было поднять руку для крестного знамения, но наш Илья только грозно посмотрел на того, словно мрачный Азазелло, грозно крича глазами:
- Отрежу руку!..
Да, конечно же нет. Не было такого. Наш Илюха только подбежал к мичману, мельком взглянул на часы – без семи двенадцать! Успеваю! И тщательно, громко и внятно объяснил дежурному:
- Скоро сюда придёт парень за своим мопедом. Такой невысокий и весь в растрёпанных чувствах и прыщах. Не обижайте его, а верните ему его же полудохлого коня. Свою трёху он честно заработал…
Мы не знаем, добрался ли тот парень до нашего училища или нет, но наутро «Верховины-5» на стоянке перед КПП училища уже никто не обнаружил.
Находчивость однако. Кстати, о находчивости и даже дерзости нашего старшины ходила одна невероятно страшная легенда, свидетелями и участниками которой однажды стал весь наш второй взвод. Тогда Илья и его однокашник по первому поступлению, а в последствии – и мой добрый друг, тёзка и наставник Алексей Старовойтов умудрились избежать жесточайшего залёта с неминуемой карой.
Согласно распорядка дня с 18:30 до 20:45 во всём училище ежедневно проводится обязательная самоподготовка курсантов, то есть в это время все курсанты сидят с своих классах, учебных аудиториях и готовятся к следующему учебному дню – выполняют «домашку». Каждые 45 минут делается пятиминутный перерыв с перекуром. И если кто-то из курсантов, задумавшись чересчур закурился и не успевал, отбросив в сторону кислородную палочку, убежать в свой родной класс, то тут же через пару минут в курилке словно чёртики из табакерки появлялись дежурный по системе со своим помощником и пакетным залпом переписывали всех заядлых курильщиков в злостные нарушители учебного процесса. Вот и в тот вечер наш Илья со своим прежним однокашником Алексеем и ещё несколькими друзьями слегка подзависли в курилке вместе с десятком остальных курильщиков-болтунов, и не услышали последнего театрального звонка, призывавшего всем вернуться на свои боевые посты. Ну и как это следует законам системно-военного жанра, перед ними тут же появились двое из… нет не из ларца - одинаковы с лица, а из рубки дежурного по училищу – сам дежурный и его помощник с записной книжкой наперевес. На законный вопрос дежурного: «Товарищи курсанты как ваши фамилии и из каких вы рот», все нарушители с задумчивыми лицами, вздёрнутыми к фиолетовому звездному небу, дали такого стрекача, что дежурный по системе не сразу сообразил: то ли пуститься за ними вдогонку, то ли тут же выхватить пистолет системы Макаров и открыть огонь на поражение по ногам убегающих. Когда он наконец-то определился, что по будущим офицерам открывать огонь как-то не комильфо и можно испортить человеческий материал, он бросился в погоню за наглым подрастающим офицерским поколением…
Но силы были неравны: хотя старший офицер и был несравненно опытнее курсантов и более решительнее, но у курсантов было несколько явных преимуществ – они были гораздо моложе, а потому – дерзкими и до неприличия - высокоскоростными. Более того – они обладали подавляющим численным превосходством, и поэтому на верхних этажах беглецы разделились на несколько групп, тараканами разбегающихся в разные стороны и прятавшихся в своих учебных аудиториях. А дежурный по училищу, отчаянно боровшийся с подступившей уже на третьем этаже учебного корпуса предательской одышкой, уже давно наметил себе жертву – трех рослых курсантов, смеявшихся на бегу, и теперь стремительно отставал от них на аскетично убранном длинном коридоре уже самого верхнего четвертого этажа. Острый и наметанный глаз офицера отметил у одного, усатого такого курсанта, сиротливую галочку первокурсника на рукаве – что придавало преследовавшему офицеру уверенность в том, что он обречён на успех. Это придало ему силы, и он громко просипел вслед убегавшим грозное:
- Товарищи курсанты! Стойте! Остановитесь! Я вас всех запомнил!
Громкое эхо полетело вдоль по коридору, отражаясь от пустых стен, пола и потолка, и произвело на курсантов совсем иной эффект, нежели ожидал дежурный: получив в спину такой призыв, курсанты словно приняв под зад коленом, лишь заметно устремились вперёд и вскоре, добежав до конца длинного коридора, свернули за угол громко и издевательски хохоча. На верхнем этаже главного учебного корпуса располагалось несколько десятков учебных классов, в которых сейчас сидели курсанты и тщательно самоподготавливались. За тем коварным поворотом тоже было немало учебных классов… дверь громко и даже вызывающе хлопнула и всё затихло. Дежурный с облегчением перешёл на походный вальяжный шаг – нарушители были обречены – они теперь никак не смогут улизнуть от него безнаказанными из этого аппендикса – это только дело времени. Офицер словно командор из пьесы «Каменный гость» неспешной, но грозной тяжелой поступью шёл по пустынному коридору и громкие шаги его мраморных ботфорт гулко отдавались по всему этажу. Он степенно приближал собой неминуемую кару над тремя дерзкими Дон Гуанами…
А в это время второй взвод 31-й роты тихо и мирно сидел в своем классе, который и располагался как раз за углом длинного коридора и тревожно прислушивался к быстрым шагам, доносившимся снаружи, какому-то далёкому крику и ехидным смешкам в ответ. От внезапно распахнувшейся двери весь 312-й класс вздрогнул единым сплочённым организмом. В помещение влетели трое: сам старшина класса и два третьекурсника, среди которых оказался и его друг по прежней учёбе – третьекурсник Алексей Старовойтов (который кстати несколько позднее в чине старшего лейтенанта служил на рзк «Экватор», когда ранним утром 1991 года напугал наш уже 342-й класс своим внезапным гудком на рейде посёлка Мирный). Но в этот час оба нарушителя легко проскользнули быстрокрылыми тенями по ущелью между шеренгами учебных столов, и расположились в правом ряду парт, расположенных у стенки, прикрывая таким образом свои курсовки.
- Дежурный! - Илья Цельш стрелял командами хлестко, точно винтовка Мосина в предрассветной тишине, подёрнутой сизым туманом, - исправь доклад! По списку – без изменений, в наряде – минус два, налицо – плюс два!
Всё было предельно ясно! Дежурный по классу только успел исправить мелом статистику, расположенную в верхнем левом углу доски, как дверь в класс снова резко распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся с задорным румянцем на лице дежурный по системе.
- Класс! Смирно!
Класс с дружным грохотом встал.
- Товарищ капитан первого ранга! В 312-м классе проходит самостоятельная подготовка! По списку… налицо… в наряде – один. Больных нет! Дежурный по классу курсант Васильев!
- Таак! – протянул дежурный по системе, - и у вас - все налицо! И лишних нет?
- Никак нет!
- И никто к вам сейчас не забегал?
- Никак нет! Никто! А что?
- А если я проверю?
- Проверяйте, товарищ капитан первого ранга!
- Кто старшина класса?
- Я! – Илья уже успел перевести дыхание, и теперь с искренним удивлением спросил участливо, - что-то не так, товарищ капитан первого ранга? Мои подчинённые все здесь.
- А я сейчас всех проверю! Поголовно!
Капраз был уверен, что те трое наглецов скрылись именно в нашем классе, и поэтому, дав команду всем сесть начал скрупулёзно пересчитывать всех присутствующих по головам. Лёгкая арифметика дежурного по системе как ни странно с аптекарской точностью совпала с аскетичной статистикой дежурного по классу, написанной на классной доске.
- Нууу, ладнооо, - досадно протянул офицер, в очередной сверяясь с докладом, написанном на доске и со своими аптекарскими подсчётами.
- Ладно, - повторил он снова, но теперь кратко и с нескрываемым раздражением бросил дежурному по классу, - не командуйте.
Хлопнула дверь, и в коридоре послышались удаляющиеся шаги дежурного по училищу. Класс с нервным облегчением перевёл дух:
- Фууу! Пронесло!
Хотяяя… Вот если в ту минуту у дежурного по училищу хватило если не сообразительности, но хотя бы толику фантазии, то он бы с лёгкостью смог вычислить чужаков, подав всего лишь одну команду стоящему по стойке смирно классу: «Напра-во!», и затем приглядеться к курсовкам на рукавах. Но дежурный в тот момент был снедаем жаждой погони и такие мелочи для него были совсем не актуальны. Он алкал поскорее настигнуть и схватить отчаянных негодяев, и поэтому принялся методично – а иными словами – тупо и решительно обходить остальные классы. А наши внезапные гости спокойно дождались очередного перерыва, рассматривая илюхины рисунки и шаржи, и потом незамеченными в общей толпе присоединились к массе желающих принять очередную дозу никотина. Дежурный же по классу после их скромного ухода привёл статистику на доске в исходное состояние, а второй взвод усвоил ещё один преподанный старшиной класса урок хладнокровия и находчивости в экстремальных условиях. И дни наши снова потекли тщательно и монотонно согласно недельного распорядка дня училища.
Но однажды мне от нашего терпеливого и терпимого старшины всё-таки прилетела легкая плюха с брызгами искрами из глаз за одну историю с чемоданом, которую я описал ранее в рассказе «Приключения чемоданчика». Тогда меня назначили ответственным за утрату классного чемодана с тетрадками и классным журналом посещаемости. Ну и Илья Цельш отрядил меня на поиски пропажи. Ясное дело, что в период проведений занятий, когда все аудитории были заполнены курсантами, а коридоры неприятно сквозили своей неестественной пустотой, поиски чемодана с посещением учебных классов приравнивались к идиотическому суициду. Поэтому то единственно правильным решением по всем законам логики и самосохранения было отправиться в свой пустующий учебный класс, и там в полумраке и тишине подремать, составив воедино несколько стульев до очередного переыва. Но Илья не был бы старшиной класса, если бы не вознамерился проверить деятельность следопыта. Он отпросился на лекции выйти из класса якобы по нужде и ворвался в класс, где и дремало на стульях курсантское чудо(вище) в ожидании перерыва. В ту секунду эпической встречи во мраке никем не было произнесено ни единого слова! Зачем пустословить при вынесении физического замечания!? И посему, поисковик, после салюта из глаз, был выгнан из класса, а ключ от помещения был навечно изъят!
Так что мне пришлось всю оставшуюся пару тщательно скрываться от дежурных офицеров в аппендиксах узкого коридора четвертого этажа. И даже не смотря на такое фиаско и провал, Илья Цельш умудрился в тот же день отмазать меня перед командованием факультета за серьёзное нарушение. После занятий в училище был объявлен обязательный строевой смотр. Это мероприятие можно сравнить с первой брачной ночью, правда роль невест отводится непременно всем курсантам училища. На огромном училищном плацу в присутствии многочисленных офицеров-проверяющих проводился осмотр формы одежды, опрос жалоб и предложений, а также проверка знаний общевоинских уставов с раздачей пряников и прочих подарочных слонов. Завершалась эта строевая оргия прохождением ротных коробок со строевыми патриотическими песнями и общей парадной коробкой под звуки училищного оркестра. А тут после проникновенной душевной затрещины от старшины класса как-то совсем из головы вылетело, что я должен был тоже прямо сейчас стоять на плацу и проверяться, и докладываться. Вернувшись в ротное помещение дежурный по роте сообщил мне приятную новость, что командир роты Владимир Аркадиевич очень соскучился по мне и теперь страстно желает меня лицезреть с расхристанной душой и в парадном костюме непосредственно перед начальником факультета и училища с его замами, где мне в присутствии нескольких тысяч соплеменников будет безвозмездно вручено подарочных десять суток ареста на гауптическую вахту Калининградского гарнизона. Преодолевая свой общетуловищный мандраж и тихую панику в междуножье, я переоблачился во все свежее парадное и с песней «По первому сроку оденьтесь, братишки, по первому сроку», я сжав зубами вместо ленточек бескозырки свой страх, отчаянно пошёл на строевой плац. Там меня уже ждали начальник факультета, его заместители, а также командир роты и старшина класса в придачу. Уже от такого бомонда у первокурсника душа с поросячьим визгом побежала в пятки в поисках матки, которая давно уже выпала за сто метров до строевого плаца при виде решительно настроенного начальства. Но отступать было уже нельзя, и поэтому приняв бравый молодцеватый и даже придурковатый вид «жизнерадостного кретина», я полустроевой походкой приблизился к начальству и доложился о своём прибытии, спросив разрешения упасть в строй.
- Вы почему проигнорировали строевой смотр, товарищ курсант? - начальник факультета стал шарить ладонью по бедру в поисках пролетарского нагана, чтобы тут же прикончить нарушителя, прямо на плацу, не отводя за бруствер.
- Он потерял классный чемодан, и поэтому я дал ему приказание искать его, - Илья Цельш неожиданно пришёл на помощь, завидев моё стратегическое замешательство.
- Какой чемодан? – теперь очередь прийти в замешательство пререшла к начальству…
- Так что ж ты тут стоишь? – внезапно рявкнул на меня командир роты капитан 2 ранга Расторопнов, стараясь развить успех внезапности старшины класса и тем самым отвести и от себя надвигающуюся грозу, - а ну марш на училищную свалку! Может чемодан там догорает! Выкинули его за не надобностью, небось! Бегом!
Как там сказано в уставе вооруженных сил? «Приказы отдаются в порядке подчиненности. При крайней необходимости старший начальник может отдать приказ подчиненному, минуя его непосредственного начальника. ... Военнослужащий, получив приказ, отвечает: "Есть" - и затем выполняет его.
А посему, мелко семеня макаронной походкой и с бледным, но преданным видом, я помчался прочь со строевого плаца выполнять приказ командира роты искать чемодан… Кстати, перепахав в своей парадке всю вонючую и дымящуюся свалку заветного чемодана его я так и не нашёл. Но зато был спасён от вселенского позора и училищной обструкции, отделавшись только провонявшими насквозь гарью парадной формой.
Но жизнь, всё-таки сложная и суровая штука, да подчас она совершенно непредсказуемая. Как сказал один из персонажей фильма «Вечный зов»: «Жизнь – это чудовищная бездна!..»
И ведь ничто не предвещало беды Но она всё таки случилась с нашим старшиной Ильёй Николаевичем Цельшем…. А жаль…
© Алексей Сафронкин 2022
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
