Бабе Шуре, по-уличному Шунде, стукнуло шестьдесят. Дети и внуки выросли, и она поняла, что не жила вовсе. Где этот красивый мир, который она ежедневно видит по телевизору!? Двухэтажные дома с диванами посреди комнаты, изящные лестницы и балконы, ухоженные дамы, которых язык не поворачивается назвать старухами….
- Вы хотите в пятьдесят выглядеть на тридцать пять? Тогда пользуйтесь продукцией кампании «Эвалар».
- Хочу! Всё хочу!
Нового дома уже не будет. А вот диван посреди комнаты поставила. Правда, в «зале» только два узких прохода осталось: у окна и перед телевизором.
Накидала Шундя подушек на диван в ярких ситцевых наволочках, горшок с искусственным деревом с пенсии купила. Любуется.
«Теперь надо себя в порядок привести»,— думает. И правда, с годами её лицо покрылось сеточкой морщин, веки навалились на зрачки. Это не то, что не красиво, просто неудобно смотреть: будто над глазами шторочки нависают. Соседка Матвеевна смеялась:
- Ты как Вий! Поднимите мне веки!»
Надо было что-то делать! Но что?
Вообще, тема омоложения очень интересовала Шундю. Особенно, если это можно было сделать в домашних условиях и народными средствами, Чтобы лишний раз не тратиться. И тут она вспомнила, что когда-то собирала листочки из отрывного календаря с советами по уходу за лицом. Раньше ей недосуг было этим заниматься, а теперь, кажется, пришло её время. Шундя вытащила из-за божницы пожелтевшие листочки, взгромоздила на нос очки и стала изучать советы. Один из них, для кожи вокруг глаз, показался очень простым и дешёвым.
Шундя по рецепту приготовила сахарный сироп и гусиным пером намазала им себе веки. Далее было рекомендовано сорок минут покоя. Шундя поняла это буквально, легла на диван и уснула. Проснувшись, она попробовала открыть глаза. Но веки слиплись намертво. Первая мысль — надо отмочить. Воду она брала из колодца, и ведро ставила в коридоре на табуретку. Она поднялась с дивана и на ощупь вышла в коридор. И надо же, споткнулась о ту самую табуретку. Ведро свалилось, и остатки воды вылились на пол. Шундя, конечно, поскользнулась и во весь свой полутораметровый рост растянулась. Причём стукнулась головой о входную дверь, которая тут же распахнулась, и Шундя больно ударилась о бетонный порог. Она прямо затряслась от боли и беспомощности; всё же с трудом поднялась и пошла, как думала, к колодцу. Но почему-то упёрлась в забор. Она развернулась и двинулась по диагонали вправо. Но попала в кусты шиповника, которые росли под окнами хаты. Сотни колючек впились в кожу. Они кололи, царапали, жгли…. Шундя ринулась из кустов, оставив при этом в шиповнике юбку и часть кожи. По стене, кряхтя и охая, вернулась к порогу. Она подумала, что если пойдёт наискось влево, то непременно упрётся в колодец. Она собралась с силами и, перекрестившись, двинулась снова. И хотя она шла не так решительно, как раньше, а нащупывала ногами твёрдую утоптанную почву, наткнулась всё равно не на колодец, а на собачью конуру. Нет, она подумала, что колодец, и волна радости успела пробежать по спине. Но из конуры вылез недовольный Дик и бросился ей под ноги. Она, разумеется, наступила ему на хвост. Пёс завыл и рванулся в сторону, сбив с ног хозяйку. Она упала лицом на железную миску с прокисшим борщом, ударившись об неё носом. Миска опрокинулась, и всё содержимое оказалось на голове Шунди. Бедняжка попыталась встать, но смогла лишь подняться на четвереньки. И тогда она заплакала, горько и отчаянно. Слёзы, однако, не выходили наружу. Они давили на глазные яблоки, распирали глаза так, что казалось, что они вот-вот взорвутся. И в это время в калитку вошла внучка Маринка с дорожной сумкой и прекрасным настроением. Увидев у собачьей конуры чудо-юдо, облепленное капустой, в голубых панталонах и на четвереньках, она застыла в изумлении, а потом как завизжит!
Может быть, от неожиданности, или от того, что слёзы размочили сироп на веках, но глаза у Шунди внезапно открылись... О том, как объяснила Шундя внучке своё состояние, умалчиваю. Только весь месяц пребывания у бабушки в станице, Маринка настороженно поглядывала на неё, ожидая новых чудачеств.
А баба Шура продолжала экспериментировать. Как-то услышала в телепередаче об омолаживающих ваннах из крови, кажется, эту процедуру проводили в Древнем Египте, и решила попробовать. Зарубила петуха, вымазала себе лицо кровью, сидит на скамеечке, омолаживается, заодно ощипывает петуха. А сама уже и забыла, зачем его зарубила. «Пока будет вариться петух, - думает, - накатаю на пяток яиц лапши».
И тут стук в калитку…. А надо сказать, жила у нас на улице цыганская семья. Молодёжь кочевала по необъятной родине, а бабка Земфира караулила дом. Она бы тоже кочевала, но отказывали ноги. Так на двух костылях ковыляла она по улице, и, чтобы не терять квалификацию, стучала во дворы соседей. Кому погадает, у кого что выпросит.
Баба Шура пошла к калитке и ещё издали увидела за штакетником смуглое, сморщенное лицо Земфиры с золотыми зубами, которые так и сверкали в лучах весеннего солнца. Шундя даже позавидовала. У самой-то были железные. Подошла ближе, и только хотела открыть задвижку, как увидела – щёки Земфиры затряслись, лицо перекосилось, и глаза вылезли из орбит. Отбросив костыли, она помчалась по улице со скоростью скаковой лошади. Баба Шура даже выглянула за калитку, с удивлением посмотрела вслед соседке, и отправилась варить лапшу.
Продолжение следует.