Лена появилась на свет холодной зимой пятьдесят третьего. В самом её конце. И, хотя через пару дней начиналась календарная весна, морозы стояли крепкие. Роддом располагался в деревянном здании, которое, кстати, сохранилось до сих пор. Вес новорожденной составил 4 килограмма 100 граммов.
Акушерка, взяв малышку на руки, воскликнула:
- Ой, какая хорошая девочка! А ручки-то, ручки у неё, как будто перевязанные…
Маме дочурка досталась очень непросто, роды были сложные, сопровождались осложнениями. Да такими, что её дети могли остаться сиротами. Но всё закончилось хорошо, врачи вовремя оказали необходимую помощь. В один из больничных дней тишину в палате вдруг нарушил громкий стук в окно. Это шестилетний Толик принёс в роддом страшную новость:
- Мама! - кричал он, что есть мочи, - Сталин ууу – мер!!!
Женщины заплакали, зарыдали. Эту весть все приняли близко к сердцу. Общее горе сблизило их в эти горькие минуты.
Детство у Лены было замечательным. В семье царствовала любовь. И они с братом с удовольствием купались в этой любви. В нежной заботе родителей друг о друге и, конечно, о своих детях.
Сие повествование – это огромная благодарность родителям, Антонине Петровне и Сергею Юрьевичу. За то удивительное прошлое, которое навсегда осталось в сердце.
Детские годы проходили в большой двухкомнатной квартире, где не было никаких удобств. Приходилось топить печку, носить воду, выносить золу. Настоящим событием в двухэтажном кирпичном доме стало проведение водопровода. Почему-то именно их квартира на первом этаже приняла весь удар на себя, и вся грязь сосредоточилась здесь. Песка тогда было по колено – в коридоре, на кухне, в комнатах – везде. Но всё, и хорошее, и плохое, когда-нибудь заканчивается. Наступил день, когда из кранов пошла чистая холодная вода. Сколько радости было по этому поводу! Жильцы вскладчину накрыли стол прямо в подъезде (благо, позволяла площадь) и праздновали это событие до самой ночи. С песнями и даже плясками. Вообще, жили с соседями очень дружно. Запросто ходили друг другу в гости, делились радостями и горестями, выручали до зарплаты – с деньгами тогда у всех было негусто. Совпадение: из восьми квартир в четырёх жили девочки одного возраста. Так что Леночке было с кем играть во дворе. В любое время года: зимой – санки, летом – велосипед и подвижные игры – классики, скакалка, бадминтон, прятки… А дома игра в дочки-матери: пространство под столом превращалось в «дом», а дальше фантазия была безгранична. На всю жизнь запомнилось, как плакала мама, когда однажды потеряла, а потом нашла свою дочку. Как-то они с Ирой Семёновой так заигрались у той дома, что пошли на обман. Звонок в дверь. Ирка открывает – там расстроенная мама Лены:
- Ирочка, а моя дочка случайно не у вас?
Ответ отрицательный. Можно продолжать игру. Вскоре, конечно, девчонок разоблачили. Но что пережила и передумала за это время бедная женщина…
Совсем неподалеку был железнодорожный вокзал, и подружки, втайне от родителей (им категорически запрещалось уходить дальше своего двора) бегали смотреть на проходящие мимо составы. Почтовые и скорые, пассажирские поезда… Романтика! Представляли, что там, в уютных купе, они едут в далёкий и неведомый край.
Так же дружно, вчетвером, девочки пошли в первый класс. Стали примерными и прилежными ученицами.
Родители воспитывали детей своим примером. В семье Лены не было долгих нотаций, нудных нравоучений, как не было и несправедливости. Дети рано усвоили, что такое хорошо и что такое плохо. Так же рано они приобщились к чтению. Дома была огромная библиотека, и книги «проглатывались» одна за другой. Когда не хватало дня, читали ночью. Поскольку это запрещалось, прятали книгу под одеялом. И при свете фонарика погружались в необычайные – весёлые или грустные истории. Зрение, конечно, себе испортили…
И мама, и папа были большими тружениками. Лена не помнит, чтобы они праздно проводили время. Или днями просиживали перед телевизором. Кстати, телевизора в семье долго не было. В начале 60-х он, вообще, был большой редкостью. В их огромном дворе это чудо технической мысли поначалу было лишь в одной семье. Каждый вечер ребятня ходила к ним, как на киносеанс. Огромной толпой. Привычно рассаживались на полу и, замирая от предвкушения, погружались в магию кино. Лена уже училась в седьмом классе, когда у них появился первый телевизор. Он назывался «Изумруд» и был чёрно-белым. До цветного телевидения было ещё далеко. Чтобы оживить вечно серую картинку, поверх экрана ставили трёхцветную пластину-заставку. Создавалось ощущение вечно синего неба и зелёной травы. А всё действо происходило на кроваво-красном фоне. Теперь уже к ним приходили смотреть телевизор. Тогда и в помине не было столь популярных сегодня сериалов, не баловали телезрителей и художественными фильмами. Да и телевизионный вещательный канал очень долго был всего один, так называемая первая кнопка.
Так же поздно в семье появился первый холодильник. Жили на первом этаже, без балкона. Продукты хранили в подвале, отец с Толиком выкопали сами. Но так было не всегда. До этого, на протяжении большого количества лет, мама ходила каждый день на рынок, чтобы купить 300 – 400 граммов мяса, из которого и готовился обед. Жили скромно, зарплаты были небольшими. Хорошим подспорьем для семьи были посылки с Украины (отец ведь родом оттуда). Его родители имели своё хозяйство, пасеку, огород и очень хорошо помогали. Лена помнит, с каким любопытством она заглядывала в очередную посылку, только что вскрытую папой, и гадала: а что из вкусненького там на сей раз? Фрукты, мёд, домашняя колбаска, гречка, сало?.. И ещё: мама стряпала очень вкусную выпечку, и делала это часто. Ах, какой у неё выходил пирог с черёмухой… а шаньги, сдоба – пальчики оближешь!
Когда дочке было шесть, а сыну двенадцать, родители обзавелись дачей. Стандартные 6 соток. Место очень живописное. Но это было больше местом приложения сил, нежели островком для отдыха. Родители, впрочем, очень любили свою дачу и вкладывали в неё много сил. И их труд вознаграждался с лихвой. Каждую осень собирали отменный урожай: огурцы, помидоры, капуста, морковь, свёкла… И ягоды – малина, виктория, крыжовник, чёрная смородина, жимолость, облепиха, ирга. Своего транспорта не было, поэтому приходилось таскать всё это на себе до автобусной остановки. А это путь очень неблизкий. Уже изрядно уставшие, с надеждой всматривались вдаль:
- Где же ты, наша родненькая остановочка?
Зато с каким удовольствием «уничтожались» заготовленные на зиму овощи! Солилось и квасилось всё в больших масштабах – бочках, баках… Соленья – варенья в подвале хорошо хранились, так что хватало до самого лета.
По вечерам семья собиралась вместе. Родители, дети. За ужином делились впечатлениями прошедшего дня. Готовили уроки, читали. Особое ощущение уюта создавала печка-голландка. На улице мороз (раньше зимы были ой-какие суровые), а у них тепло разливается по квартире, потрескивают в печи дрова… Уроки дети выполняли самостоятельно, родители над ними не сидели. Но всегда были готовы помочь. Отец знал, похоже, ответ на любой вопрос. Ширине его кругозора оставалось только удивляться.
Большую роль в воспитании сына с дочкой сыграли, безусловно, бабушки и дедушки. В передаче традиций, багажа духовных ценностей и мировоззрения. Помимо того, что это – связующее звено между настоящим и прошлым семьи, именно они окружали внуков по-настоящему безусловной любовью. С мамиными родителями общались регулярно, так как жили с ними в одном городе. Очень скромное полуподвальное помещение, сейчас этот дом едва ли не наполовину ушёл в землю. Детям безумно нравилось, когда в гости приезжал деда Петя. Часто на подводе. Особенно привлекала конная тяга. Это была живая лошадь, которую можно было погладить и даже покормить. Частенько дедушка забирал внуков к себе погостить, и они ехали через весь город, повторяя за ним команды: «Ноооо!», «Тпруууу». Лошадка, нисколько не сбавляя темпа, могла по дороге спокойненько оправиться. Это только прибавляло восторга! А у окна уже ожидала своих любимчиков бабуля, ставила на стол самовар, угощала оладушками, вареньем, компотом и другими вкусностями.
Папины родители жили на Украине. Каждое лето всей семьёй ездили к ним в отпуск. До сих пор в душе у Елены Сергеевны живут эти приятные воспоминания. Ей, коренной сибирячке, почему-то всегда были дороги украинские хатки – глиняные, под соломенной крышей; близка и понятна украинская мова. К концу отпуска она уже всё понимала по-украински (общение происходило и на русском, и на украинском языке), но сама заговорить почему-то стеснялась. Запомнилось, при каких обстоятельствах впервые услышала украинскую речь. Это было уже в осознанном детстве и произошло на первой пересадочной железнодорожной станции. Молодая мать ругала сынишку: «Щоб тоби цуцик зьив!» Это было очень забавно.
Степное село Русаловка было богато садами. Огромный дивный сад был и у дедушки с бабушкой. Что там только не произрастало: яблоки разных сортов, груши, абрикосы, сливы, вишня… Дед Юра, вооружившись чем-то вроде рогатины, подводил внука и внучку к высоченной, «до неба», груше или яблоне и предлагал выбрать тот плод, который «на них смотрит». Осыпавшиеся абрикосы, падалку, сами не ели, а отдавали на корм свиньям. Предварительно освобождая от косточек. Чтобы, как пояснял дедушка, свиньи зубы не повредили. Неудивительно, что сало было сладким на вкус и буквально таяло во рту. Была у них и своя пасека. Дедушка был большим любителем и знатоком пчеловодства. Он с удовольствием занимался пчёлами: разводил их, подкармливал, качал мёд. Глава семейства, вообще, был человеком незаурядным и обладал множеством талантов. Он прекрасно шил, был мастером столярного дела, а в строительном ремесле ему и вовсе не было равных. Приобрёл и освоил велосипед, когда ему было за 60, и с тех пор передвигался исключительно на своём железном «коне». Прежде всего, это были поездки в райцентр, в райпо. Покупал он всё оптом – если мыло, то ящик, если конверты, то сразу сотню. Образования он практически не имел.
Говорил по этому поводу так:
- Образование у меня среднее. Ходил в школу до середины зимы… да и выгнали…
Но это была грустная шутка. На самом деле, просто не было возможности учиться. Ни у него, ни у многочисленных сестёр и братьев.
Хозяйки готовили пищу на русской печи. До сих пор самыми вкусными блюдами на свете Елена Сергеевна считает украинский борщ, вареники з вишнею и коржи з маком. Сохранились милые сердцу фотографии, на которых запечатлен тот прекрасный период её жизни.
По пути в Украину (как теперь говорят) делали в Москве пересадку. С одного поезда на другой, Киевский или Владивостокский. Из-за сложностей с билетами дня два приходилось пережидать в столице. Остановиться было не у кого, поэтому ночевали на вокзале. А днём гуляли по городу. Любили бывать на ВДНХ - выставке достижений народного хозяйства (вдруг кто-то не знает). Там каждый павильон был по-своему интересен и самобытен: «Космос», «Химическая промышленность», пятнадцать павильонов бывших союзных республик… Детям больше всех нравился павильон «Мороженое». Там они вволю лакомились самым вкусным мороженым на свете – в металлических вазочках на ножке – посыпанным тёртым шоколадом и арахисовой крошкой. В павильоне было очень холодно, официантки ходили от столика к столику в валенках и телогрейках. И это в 30-градусную жару на улице… Бывая в сердце Москвы, на Красной площади, всякий раз пытались попасть в Мавзолей. Но каждый раз их ждало разочарование: многочасовая очередь всегда приводила к Кремлёвской стене, где захоронены выдающиеся соотечественники. Повезло однажды. Лена тогда была маленькая, пяти с половиной лет, но на всю жизнь в память врезался прозрачный саркофаг, где лежали Ленин и Сталин (да-да, и Сталин, и так было до 1961 года).
… Вот, наконец, объявляют посадку на нужный поезд. Семья занимает свои места в плацкарте. Ребятишки не отрываются от окна. Идёт поезд, по вагонам разносят судки с обедом. На небольших полустанках женщины выносят к составу горячую картошечку, солёные огурцы, свежие овощи, зелень.
Ура! Снова дома! Оказывается, все очень соскучились – по родным улицам, дому, подружкам, школе. Радостная новость: брат уговорил родителей взять щенка. Обещал ухаживать за ним, выгуливать, а, главное, хорошо учиться. Щенка назвали «Альфа», его матерью была соседская овчарка. Невероятно умная собака. Она самостоятельно ходила в магазин за хлебом, на колонку за водой, за дровами в сарай. Но по наследству подобные навыки, увы, не передаются. Со щенком надо было упорно заниматься. У Толи же дальше обещаний дело не дошло, и все заботы по уходу легли на маму. Щенок подрастал, но продолжал проказничать по-взрослому: то всю одежду с вешалки оборвёт, то погрызёт обувь, а то трёхлитровую банку с подсолнечным маслом разольёт по всей кухне… К тому же было ясно, что условия для проживания в квартире и частном доме для овчарки отличаются. Поэтому на семейном совете приняли решение – отдать Альфу в хорошие руки (её выпросили родственники, проживающие в деревне). Сцена прощания до сих пор так и стоит перед глазами: щенок скулил и вырывался, когда его уносили, мама плакала, а дети рыдали в голос. Это была первая и последняя попытка «приручить» домашних животных (два кота не в счёт).
Вскоре брат окончил техникум и ушёл в армию. Остался на сверхсрочную службу. А потом уже и Лена, получив аттестат зрелости, выпорхнула из родительского гнезда…
… Пока горит свет в окнах родительского дома, до тех пор длится наше детство. Низкий поклон родителям, которые подарили нам самые счастливые детские воспоминания, самые тёплые и радостные моменты!