Общество и его управленческий аппарат - государство, согласно Толстому - зло. Но зло неизбежное, предохраняющее людей от падения в бездну бесконечного взаимного истребления.
А вот религиозные взгляды Толстого не были предметом рассмотрения в школе вообще никогда. Хотя у наиболее любознательных неизбежно возникал вопрос: если вольнодумство, скептицизм, а подчас и прямой атеизм для русских писателей - скорее норма, чем исключение, почему же от церкви отлучён только граф Толстой? Ведь на общем фоне именно он выглядит самым религиозным!
Если бы на этот вопрос попытался ответить учитель царской гимназии - он был бы изгнан со службы за "подрывание основ". Советскому школяру всё казалось ясно и без объяснений - фанатик (опрощение-всепрощение-непротивление) с примесью ханжества (сам не дотянул до своего идеала). Хотя старался - босиком ходил, землю пахал.
А отлучили почему? Видно, церковь была ещё мракобеснее. А заведи такой разговор в школе сегодняшней - тут же напомнят о статье "За оскорбление чувств". И всё же - попробуем.
Две небольшие книжки Толстого - "В чём моя вера" и "Исповедь" , стали библиографической редкостью прямо с момента своего выхода в свет. Но слава интернету, теперь в Сети есть всё, можно просто прочесть - получить ответы из первых рук.
С теплотой вспоминает автор свою детскую, нерассуждающую веру - такой же потерянный рай, как само детство. Сладкие слёзы, восторг от первой исповеди, крашеные яйца и благовест - как отделить здесь собственно веру от авторитета взрослых, подражания, любования красотой?
Насколько же всё это не затрагивало разума, если около четырнадцати лет лет ... разуверился, и вместо креста повесил на шею портрет Руссо? Ничего не произошло, просто приехал на каникулы старший брат (уже студент), и сообщил, что "бога нет, и нас дурачат". Версия была принята как рабочая гипотеза, размышления юности превратили гипотезу в убеждение - и так автор и прожил в "спокойном атеизме" почти до сорока лет. (Значит, именно в этом состоянии написаны его лучшие романы.)
А на пороге сорокалетия вдруг накатило ощущение ужаса перед неизбежностью смерти. Как жить зная, что впереди - яма в три аршина?! Но ведь другие как - то с этим справляются, живут? Может, благодаря совершенной неспособности мыслить, погруженности в ежедневную суету (дети, большинство женщин)? А может, для спокойствия надобно забыть о сверхценности собственной личности, и жить, сознавая себя частью чего-то, гораздо большего? Того, что не исчезнет с твоей смертью (крестьяне)?
Тогда Толстой и попытался жить и мыслить так, как крестьяне, чтобы обрести бесстрашие перед неизбежным концом.
Но всё существо мыслителя восставало против обрядов, смысл которых крестьянской массе неизвестен. Соблюдают слепо. Он же ясно видел, что вера людей его круга - это одно, вера людей неграмотных - совсем другое, а есть ещё и весьма своеобразная вера самих служителей культа. Даже странно объединять их одним названием "православие". А понятие "христианство" гораздо шире - христиане из разных частей света могут и не признать друг в друге единоверцев. И не признавали, если вспомнить о религиозных войнах! Значит и здесь ключевой вопрос - "кому выгодно".
Сравнивая разные религии, Толстой отмечает, что зерно истины (и реальные достижения) есть в каждой, но мечтать о том, чтобы все со всеми договорились и создали новую веру из всего лучшего, что есть в каждой - утопия. Любая конфессия считает носителем истины себя, и только себя. Значит, есть смысл присмотреться к самой ранней из всех, доживших до сегодняшнего дня - к буддизму.
Прослеживая историю взаимного влияния, заимствований в разных религиях, Толстой приходит к выводу, что все они - из общего корня, и корень этот - именно буддизм. Учение, которое не просто запрещает вред ближнему, но и объясняет, почему зло, сделанное другому, непременно вернётся тебе. Чётко разграничивает зло неизбежное - и зло рукотворное. Поощряет любознательность - для открытия истин, которые основатель - Будда Гаутама, - открыть не успел. Столь рациональная доктрина - это вообще религия, или убеждение, основанное на знании?
А христианству, а затем и исламу понадобились подпорки из "необъяснимого и непостижимого". Чудес. И Толстой берётся за переработку Евангелия - все четыре канонических он сводит в одно, устраняя чудеса. Получается рассказ об Учителе, не понятом учениками. Говорил языком Неба - не понимали. Заговорил языком Земли - притчами. Поняли, но решили, что от них слишком многого требуют. Тогда решился погибнуть - чтобы запомнили. И обратились к его простому и ясному учению - хотя бы потомки.
Вот, в чём причина отлучения! На "атеизмы" всех оттенков государственная церковь могла смотреть спокойно - отпавших немного, паства не иссякает. Но Толстой дерзнул сразиться с церковью за влияние на умы её паствы - и сразился на её собственном поле. И нет ему прощения с 1901 года - и до сих пор.
Вот он на фреске - в объятиях самого Сатаны - бОльший грешник, чем все Папы Римские и короли, вместе взятые!
Он действительно убеждал в необходимости новой веры потому, что наступление перемен предчувствовал - и боялся. История показывает, что революции - это море крови с неизвестными последствиями. Ни одна ещё не принесла того, чего ожидали её вожди и зачинщики. Как бы ни были правильны их намерения - но плодами их усилий пользуются не самые лучшие, а самые хитрые. Так не лучше ли просто заставить все паразитические классы работать на земле - может и проникнутся сознанием своего единства с природой, народом, обнаружат в себе совесть? И вегетарианство - это прямиком из Йоги. Если можно подавить в себе агрессию и достичь духовного просветления отказом от белковой пищи - как не попытаться? В конце концов ничто не убедит других так, как собственный опыт и личный пример.
Вот эти взгляды и раскритиковал Ленин в своей статье "Лев Толстой как зеркало русской революции". С одной стороны - абсолютная честность, "срывание всех и всяческих масок", с другой - "юродивая проповедь". У любимейшего писателя как будто талант больше ума...
Многие поклонники Толстого обиделись, хотя что тут обидного? Великий ум - но талант ещё более великий.
Не собирался Лев Николаевич возглавлять никакую новую секту и , по словам бесчисленных гостей Ясной Поляны, более всего Толстой терпеть не мог... толстовцев!
Вчерашних жителей столиц, которые поняли его буквально - и теперь вот пашут босиком. И каждую неделю шлют отчёты "великому учителю" о том, насколько они продвинулись по пути самосовершенствования.
Его собственная вера могла быть выражена двумя словами - ЖИЗНЬ и СТРЕМЛЕНИЕ. Как это можно оформить в учение и организацию?!
***
Итак, пересказ Евангелия, превращение его в художественное произведение, был воспринят православной церковью как кощунство.
Но именно в эти же годы другой писатель (кстати, очень любимый Толстым) в другой стране, а именно Александр Дюма во Франции, тоже пересказал Евангелие, превратив его в роман. И - ничего. Католическая церковь, кажется, решила - пусть лучше читают так, чем вообще никак.
Но об этом в следующий раз.