Олеся заняла своё место в электропоезде Ласточка. Слёз уже не было, девушка для себя всё решила, просто хотелось «улететь» на Ласточке, как Дюймовочке, куда глаза глядят.
Она случайно забыла тест в ванной. Действительно случайно! А Игорь решил, что это намёк, шантаж и давление извне. Олеся оправдываться не стала, просто посмотрела на него так, что без слов стало всё понятно. А потом покидала вещи в сумку и шагнула за дверь, захлопнув её так, что, казалось, за нею всё разбилось вдребезги – мечты, воспоминания, счастье. Подруга Зойка, впустив Олесю в свою квартиру, поняла всё и сразу без всяких слов. Они давно дружили и понимали друг друга с полувзгляда. В отношении мужиков, Зойка была циничной стервой, а вернее, стала таковой, после «похода в замуж» и неудачного аборта, на котором настоял муж. Так что выходила Зоя замуж милой, наивной зайкой, а за разводом в ЗАГС пришла фурией, изъясняющейся обо всех мужчинах исключительно на матах. Усадив Олесю на диван и укутав её пледом, Зойка заварила подруге чай с ромашкой и мятой. Через час, приказным тоном, она запретила Олесе ныть (так и сказала, не плакать, а ныть!), потому что это вредно ребёнку. Она не вещала каких-то прописных истин про «какое это счастье – материнство», а тезисно, словно на партийном съезде матерей-одиночек, расписала Олесе их жизнь с малышом на ближайшие пару пятилеток. Счастливую жизнь, потому что она, Зойка, всегда будет рядом! А потом открыла сайт и заказала Олесе путёвку на курорт – в Роза Хутор – маме и малышу полезен горный воздух! А ещё билет, на ту самую Ласточку.
Утро было туманным, по-осеннему прохладным, но пока не сырым и промозглым. Все места в вагоне были заняты, многие попутчики, судя по разговорам, ехали в горы, на выходные. Прямо перед Олесей расположилась семья: мама, папа, дочь лет семнадцати и пятилетние близнецы, на руках папа держал милаху-йорка со смешным хвостиком на голове, увенчанным красным бантиком. Проходившая мимо проводница, видимо сверявшая количество электронных билетов с количеством занятых пассажирами мест, остановилась рядом с семейством и воззрилась на его главу.
- Ещё раз показать билеты? – обратилась к хозяйке вагона супруга объекта внимания.
- Я сейчас смотрю на животное! – проворчала проводница, глядя, сквозь собачку, прямо в глаза мужчине. И пошла дальше.
Олеся улыбнулась и отвернулась к окну. Поезд набирал скорость. За окном мелькали городские пейзажи, дома, склады, баннеры. Текст одного из баннеров вновь вызвал у девушки улыбку: «Мясо, рыба, масло, еда», очевидно, мясо, рыба и масло к еде отношения не имели. «Боги маркетинга» - подумала Олеся. Она поймала на себе взгляд девушки с противоположного ряда кресел. Взгляд был презрительным. Конечно, Олеся, с её естественной, неброской красотой, ни в какое сравнение не шла с этой яркой брюнеткой. Пластический хирург «повеселился» на славу: шарообразная грудь, высокие скулы, а губы! В деревне, где жила Олесина бабушка, про таких губошлёпов шутили: «такими бы губами, да мёд хлебать». Но брюнетка явно гордилась выдающимся ртом. Она, как рыба из мультфильма, название которого Олеся не могла вспомнить, томно приоткрывала рот, а потом захлопывала обратно эти «райские врата». Дополняли шедевральный образ длинные нарощенные ресницы и ногти-стилеты. Девица капризным голосом затребовала у пробегавшей мимо проводницы кофе и снова презрительно фыркнула, не получив желаемого моментально, по щелчку пальцев.
- Ля, какая цаца! – толи восхитился, толи удивился дедуля, сидевший через ряд от брюнетки. «Весёлая Ласточка» - подумала Олеся и отвернулась к окошку, к манившим красотой и величием осенним пейзажам.
- Вологодское мороженое на натуральных сливках! – восхищённо пропела проводница, порхая по проходу с лотком в руках, попутно вручив брюнетке заветный стаканчик с кофе. Красотка тут же отхлебнула и, в немом укоре зашлёпала обожжёнными губами. Олеся попыталась погрузиться в собственные мысли, но, не тут-то было! По проходу загромыхала товарная тележка с разной снедью, влекомая двумя проводницами, в одиночку справиться с таким мини-базаром было невозможно. Пассажиры кинулись скупать еду, будто до этого соблюдали строгий пост. Проехали Туапсе. Морской пейзаж за окном радовал взор. Море было голубым, как летом, на рейде стояли корабли, нереально красивые под солнечными лучами.
- Вологодское мороженое на натуральных сливках! – вновь возникла из ниоткуда проводница с лотком, словно спецагент вологодского молокозавода. Олеся достала из рюкзака яблоко, заботливо упакованное Зойкой для подруги и будущего крестника. На очередной станции в вагон вошёл парнишка, с синим стайлом на голове, в широченных штанах на тощем тельце и с тоннелем в ухе. Он плюхнулся на сидение напротив колоритной брюнетки, та, увидев «благодарного» зрителя, томно приоткрыла красный рот. Парнишка тоже приоткрыл рот, от удивления, буквально «утонув» в невиданных размеров бюсте. Дедок, заметив такой интерес школяра, тут же прокомментировал:
— Это сколько же младенцев можно было бы выкормить одновременно! – паренёк смутился и уставился в смартфон, брюнетка задохнулась, покраснела, и снова зашлёпала губами. Внутренний чертёнок Олеси веселился вовсю. За несколько часов пути она ни разу не смогла погрузиться в мрачные мысли, благодаря весёлым попутчикам Ласточки, летевшей в неведомые дали.
- Вологодское мороженое на натуральных сливках! – агентесса молочной вкуснятины продефилировала с лотком по проходу вагона. Брюнетка протянула проводнице купюру и, получив заветный стаканчик лакомства, закатила глаза от восхищения. Синевласый брат Мальвины исподтишка глянул на всколыхнувшийся бюст. Дедок причмокнул.
Электропоезд набирал скорость в последнем старте к заветной Розе. Народ оживился и засобирался. Олеся восхищённо смотрела в окно на величественные горы, реку Мзымту, голубое небо, и мысленно благодарила Зойку за такое чудесное путешествие.
На станцию прибыли минута в минуту, пассажиры, галдя, устремились к выходу. На перроне, прямо у их вагона, вдруг заиграл саксофонист, чудесная мелодия, которую так любила Олеся, ласкала слух. А рядом с музыкантом девушка увидела…Игоря. Он стоял на перроне с огромным букетом белых и красных роз, а над ним колыхался один единственный шарик с надписью «Прости» и скорбной поросячьей головкой. За минуту Олеся испытала немыслимую гамму чувств, от внезапно накативших слёз до лукавой улыбки от вида этого влюблённого «Пятачка». Народ не спешил расходиться с перрона, наблюдая эту умильную картину. Семья вдруг стала аплодировать саксофонисту, дедок утёр набежавшую слезу, синеголовый паренёк обнажил в улыбке брекеты, даже брюнетка, с лёгкой завистью в томном взоре, пыталась растянуть резиновые губы, тоже улыбаясь.
- Как ты узнал? – спросила Олеся.
- Хотел бы ответить, что сердце подсказало, но, ты же знаешь, не умею врать. – Игорь смотрел в глаза любимой, - У тебя замечательная подруга! Сначала, она преподала мне мастер-класс по русскому матерному языку, ни разу не повторившись в эпитетах, а потом смилостивилась, решив, что её будущему крестнику непременно нужен отец. Олеська, милая, прости меня, дурака, я чуть с ума не сошёл, разыскивая тебя! И…- Игорь, словно фокусник, извлёк золотистую коробочку из ниоткуда, - Выходи за меня замуж, я даже дышать без тебя не могу!
Олеся заплакала. Игорь достал колечко и протянул его девушке. Семья снова зааплодировала, к ней присоединились все присутствующие, а дедок затараторил:
- Соглашайся, внуча, сразу видно, что не ботало, а хороший мужик, каменная стена!
И Олеся кивнула. Всеобщее «Ура!» заглушило нежное звучание саксофона. Девушка оглянулась на Ласточку и улыбнулась ей, как доброй подружке, которая принесла её на своих крыльях в объятья счастья.