Тем не менее плакать Нине пришлось, и не раз. Терапевт Солодовникова почти на каждом обходе придиралась и унижала так, будто именно эту медсестру ей хотелось уничтожить и испепелить. К другим коллегам Галина Георгиевна относилась не так сурово.
Начало цикла рассказов:
Предыдущая часть:
«Вот же гадина, - думала девушка, - Вроде нашей завучихи «Гадюки» из училища, ту тоже Галиной звали. Только там обычная дуболомка, а эта изощрённая змеюка».
Обиднее всего медсестре было от того, что часто такие сцены происходили в присутствии Алексея Михайловича Ковецкого. Молодой врач иногда делал вид, что не замечает ярых выпадов Солодовниковой, а когда появлялась возможность, поддерживающе кивал Нине или одобряюще подмигивал.
Когда было совсем туго, медсестра бегала в кабинет главврача отделения Карманова. Тот утешал, угощал конфетками, привычно оглаживал по девичьим прелестям, но ничего не предпринимал. Однажды Нина выпалила, даже не ожидая такого от себя:
- Виктор Николаевич, ну вы же можете мне подыскать какое-нибудь более спокойное место в больнице. Я бы тогда к вам приходила с улыбкой, а не в слезах.
Карманов удивился и задумался. Повисла пауза. Нина даже немного испугалась такой дерзости, но главврач неожиданно сказал:
- Я подумаю, ступай, Ниночка.
Конечно, девушка даже не надеялась на волшебную силу изобретательности Карманова, поэтому вскоре подзабыла о своей просьбе. Её больше занимало и утешало другое, вернее другой.
Новый доктор. При встрече с ним Нина чувствовала, что краснеет до кончиков ушей. Она смущалась и робела, порой даже сильнее, чем от страха в присутствии Солодовниковой.
«Нет, я не влюбилась, - думала Нина, засыпая или просыпаясь с мыслями о кареглазом красавце, - Просто он хороший человек и мне это нравится. Да он всем нравится. Даже змеюка перед ним скачет и лебезит, как молоденькая девчушка».
То, что поведение старшего терапевта явно изменилось, бросалось в глаза многим.
- Втюрилась, как школьница, это же видно! – хихикала Таня Овечкина – медсестра из другой смены, - Даже шевелюру огненную перекрасила в чёрную.
- Просто сменила «Хну» на «Басму», - уточнила хмурая Люба – напарница Нины.
- Какая разница? – заливалась смехом веснушчатая Танька, - Всё равно ж перекрасилась. Просто теперь не рыжая бестия, а жгучая Кармен.
Таня изобразила руками позу из испанского танца. Нина с Любой засмеялись.
- Конечно, - поддержала коллегу Нина, - Кармен с бородавкой на носу – это что-то новенькое!
- Интересно, Смагина тоже к доктору явно питает чувства, а не стала свою седину проступающую красить, - добавила Люба.
- Зато всегда наштукатурена, с килограммами пудры на щеках! – продолжала смеяться Татьяна, изображая жестами, будто красит чем-то губы, глаза и щеки, - Ой, девочки, я тут такое видела! Представляете, сижу на днях на посту, санитарка пол моет, наклонилась к ведру и тут какой-то мужичок в накинутом на плечи халате с кульками входит. Ну, посетитель, сразу видно. Увидел Наталью и спрашивает: «Девушка, где тут пятая…». Даже договорить не успел, Наталья подняла голову, так мужичок охнул, попятился назад и чуть не сполз по стенке.
Медсёстры дружно рассмеялись, представив эту картину, которую живо описывала и разыгрывала коллега, изображая по очереди обоих персонажей, перебегая то на одну, то на другую сторону.
- Санитарка на него уже было тряпкой половой замахнулась, - продолжила коллега, - Но, заметив меня, бить не стала, только проворчала: «И ходют тут, и ходют! И всё норовят по помытому!». А мужичонка на полусогнутых вдоль стеночки, вдоль стеночки.
Увидев в коридоре кого-нибудь из начальства, медсестрички, как правило, тихонько разбегались по своим делам, как мышки. Нина понимала, что не одна она испытывает симпатию к доктору. Даже угрюмая мать-одиночка Люба Крутилина стала приглядываться к Алексею Михайловичу как-то по-особенному. Всех занимало одно – есть ли у врача супруга и дети, но напрямую спросить никто не решался, а обручального кольца он не носил.
Ковецкий при встрече с коллегами женского пола часто шутил, улыбался и отвешивал комплименты. В такие моменты Нина чувствовала, как её пронзают иголочки ревности, но старалась себя не выдавать, поэтому была даже нарочито сдержанной.
«Просто он вежливый человек, - утешала она себя мысленно, - Старается со всеми поддерживать хорошие отношения. И это правильно».
Вскоре девушка потеряла всякий интерес к своему молодому человеку Славе. Но Олимпиада Васильевна привечала, когда он заходил за Ниной, чтобы сходить в кино или погулять. Мать постоянно норовила затащить жениха дочери домой, чтобы напоить чаем или чем-нибудь угостить. А Нину пилила, если та начинала отказываться от прогулок.
Разговоры о замужестве раздражали девушку, и она всякий раз старалась осадить мать, если та их заводила. Нина чувствовала, что за её спиной мать о чём-то шушукается со Славой и старалась не оставлять их наедине.
Однажды, провожая вечером Нину домой, Слава всё же решился:
- Можно я тебя поцелую? – спросил он тихонько.
- Ну, поцелуй, - равнодушно ответила девушка.
Парень полез к ней целоваться, но Нине это совсем не понравилось. «Фу, обслюнявил, как телок», - подумала она и оттолкнула кавалера.
- Нин, давай поженимся, - неожиданно предложил молодой человек.
Повисла пауза. Девушка растерялась: соглашаться ей совсем не хотелось, но и терять ухажёра тоже было неправильным.
- Я подумаю, - кокетливо ответила Нина и скрылась в квартире, закрыв за собой дверь.
…
Продолжение:
Дорогие читатели! Комментируйте, не стесняйтесь! Мне важны ваши отклики, даже если они отрицательные. Я стараюсь учитывать критику. Вы помогаете мне исправлять неточности. Спасибо!
Буду благодарна, если вы станете делиться ссылками на мой канал в соц. сетях.
Для любителей почитать – цикл рассказов «Кулёк»:
Цикл рассказов «Записки театрального ребенка»:
Цикл рассказов «Обезьянообразные»: