Аркадию тяжело дышалось в прокуренном кабинете особиста. Лейтенант в который раз поджигал сигарету и пускал дым в лицо парню.
Вдобавок у молодого человека ещё и грудь сжималась от страха перед обвинениями – в ушах звенело, в глазах двоилось, на лбу выступила испарина, и сердце стучало словно в попытке сбежать от новых истязаний.
Офицер рассматривал Аркадия сквозь дым.
– То есть ты утверждаешь, – наконец протянул он. – Что ничего не знаешь о преступной деятельности своего отца?
– Да, – ответил Аркадий и закашлялся.
– И он тебе ничего не рассказывал? Чего-нибудь этакого, странного?
Аркадий мотнул головой. Особист с силой хлопнул ладонью по столу и заорал:
– И ты ничего не знаешь о его походах на заброшенные этажи?! – Капельки вылетевшей слюны заблестели на столе. – Совсем ничего?! И о кражах военного имущества тоже?! А зачем ему это всё? А? Отвечай!
– Впервые об этом слышу, товарищ лейтенант, – промямлил Аркадий. – Честно…
– А я тебе скажу, зачем. – Особист понизил голос. – Он замышлял диверсию против нашей великой Партии. А следовательно, был предателем. Врагом народа. И ты, отказываясь от сотрудничества со следствием, его покрываешь. И что же из этого получается, Аркаш? А?
Парень угрюмо молчал.
– А получается, Аркаша, что ты сын врага народа и, возможно, соучастник заговора. Сам понимаешь, с таким клеймом ты долго не протянешь. Но если ты расскажешь всё, что знаешь, – смягчил тон офицер, – я похлопочу за тебя. Отмажу от позора. И будешь жить, как раньше. Работать будешь. Девчонку найдёшь, семью с ней заведёшь… Подумай, чего ты лишаешься. Ну?
– Да не знаю я ничего, товарищ лейтенант! – Аркадию с трудом удавалось говорить. – Он мне ничего не рассказывал никогда… И вообще, мне плохо...
– А будет ещё хуже. – Твердо сказал офицер и хлопнул по кожаному портфелю на столе. – Подумай ещё раз. У нас ведь могут быть доказательства твоей вины.
Зазвонил телефон. Особист поморщился и взял трубку.
– Лейтенант Бузов, – нетерпеливо представился он, но тут же сменил тон. – Так точно, товарищ полковник, взяли его. Вот он сидит, отпирается. Так точно, работаю над этим. Есть, товарищ полковник! Служу партии!
Когда особист положил трубку, Аркадий свалился со стула. Бузов презрительно покачал головой, нехотя встал из-за стола. Убедившись, что подозреваемому действительно плохо, он выволок парня в коридор, бросив на холодном полу. Присел на корточки и дал пощёчину.
– Очнись, контра, – цедил он сквозь зубы, размашисто шлёпая парня по щекам.
Через минуту Аркадий открыл глаза и застонал. Офицер позвал сержанта-охранника:
– Присмотри за этим гадёнышем, я с ним ещё не закончил. А ты, – обратился он к Аркадию, – посиди тут, подыши. Подумай крепко над перспективами и моим предложением. И даже не думай делать глупости, ты и так на волоске.
– Товарищ лейтенант, – сержант почесал голову. – А может, того? В наручники его?
– Сержант, – раздраженно бросил Бузов, встал и тихо зашептал почти в самое ухо подчиненному. – Ты вчера последние сломал…
– Понял, товарищ лейтенант. Присмотрю.
Бузов оглядел нескольких людей, сидящих на лавке около его кабинета, отряхнулся.
– Следующий. – скомандовал он. С лавки поднялся забитого вида мужичок и, тяжело вздохнув, медленно поплелся в кабинет. Особист затолкал его внутрь и громко хлопнул дверью.
Аркадий постепенно приходил в себя. Щёки горели, голова немножко кружилась, а внутри медленно нарастала паника. Поднявшись с помощью охранника, он уселся на лавочку и крепко призадумался.
– Ну батя, ну ты дал… – Прошептал он еле слышно.
В памяти в очередной раз всплыл последний разговор с отцом семисменок назад.
В то утро Аркадий впервые за восемнадцать циклов жизни видел его таким – обычно жизнерадостный и неуёмный, он вел себя нетипично: то начинал суетиться без видимых причин, то останавливался посреди комнаты, глядя в одну точку, а иногда будто собирался что-то сказать, делал вдох, но в последний момент останавливал себя.
Аркадий с тревогой наблюдал за отцом, завтракая биоконцентратом. Наконец он не выдержал и спросил:
– Бать, у тебя всё нормально?
Отец подумал секунду, приложил палец к губам и со значением посмотрел на бубнящий под потолком радиоприёмник. Подошёл к столу, сел практически вплотную к сыну. Теребя бороду, он тихо спросил:
– Как ты думаешь, Аркаш, Гигахрущ действительно бесконечный?
– Ну да, – спокойно ответил сын. – "Хоть беги ты, хоть лети – Гигахрущ не обойти…". Это же давно доказанный факт.
– Но так же не бывает. – Взволнованно, но по-прежнему тихо возразил отец. – Вот смотри. Стол. Стул. Наша жилъячейка… У всех этих объектов есть начало и конец, так? Не значит ли это, что и у Гигахруща так же? Где-то же он начинается! И где-то должен заканчиваться... А если так, то что же там, за его пределами? Тебе никогда не хотелось узнать?
– Бать, ты чего? – Аркадий начинал тревожиться. – Биоконцентрат просроченный съел? С чего такие вопросы? Или у тебя есть причины сомневаться?
Отец несколько секунд пристально смотрел на сына.
– Может, и есть. – Серьёзно сказал он. – Короче, сынок, слушай внимательно. Мне уже пора идти, и у меня очень мало времени. Пообещай мне, что хорошенько запомнишь то, что я сейчас скажу. И никому, слышишь? Вообще никому не расскажешь. Это важно.
– Бать…
– Пообещай.
– Ладно. Обещаю запомнить и никому не рассказывать.
– Хорошо, – отец кивнул. – Сейчас-сейчас, только дождёмся, пока рог вострубит...
По радио громко заиграла мелодия, созывающая всех жителей блока на новую рабочую смену, и заглушила собой все звуки в ячейке. Отец принялся торопливо рассказывать, вырисовывая схемы пальцем на столе. Когда радио затихло, он замолчал.
– У нас есть шанс. – Еле слышно зашептал он, косясь на радиоприёмник. – И почти всё готово, осталась только маленькая деталь… Сегодня мне нужно кое-что доделать в одном опасном месте, так что сейчас я не могу тебя взять с собой. Но мы можем начать уже завтра, понимаешь? Вот и зачем медлить? Чтобы не привлекать внимания, отработай смену сегодня, вернись в ячейку, а уж потом, после отбоя, стартуй – тебя хватятся только утром, так что успеешь уйти. Пожалуйста, сынок. Это очень много для меня значит, но одному с этой задачей не справиться. А ты единственный, кому я могу доверять.
Посмотрев на сына ещё несколько секунд, отец обнял Аркадия, а затем встал и молча вышел, плотно прикрыв за собой гермодверь. Он никогда не любил прощаться.
После окончания рабочей смены Аркадий вернулся на родной этаж, не решив ещё до конца, стоит ли следовать указаниям отца — он мечтал о спокойной жизни в блоке, а вопросы о конечности Гигахруща его не интересовали. В конце концов, есть учёные, вот они пусть и занимаются такими вещами, куда уж простому работяге лезть в дебри мироздания. Однако отец говорил, что это важно…
Получив норму концентрата в раздатчике, Аркадий уже почти дошёл до ячейки, когда почувствовал острый запах сырого мяса, а спустя несколько мгновений взвыла сирена.
Самосбор длился долго, грохоча за гермодверью и нечеловечески завывая. Вихрь звуков и вибраций угнетал, давил на психику, и через какое-то время Аркадию было трудно различать, что реально, а что нет. Действительно ли он слышит за гермодверью голос отца, который умоляет впустить его в ячейку? К счастью, парень не успел поддаться уговорам и потерял сознание, а когда очнулся, наваждение уже ушло, но мысль о гибели отца осталась. Не будет же неведомая хтонь просто так кричать чьим-то голосом...
Вскоре самосбор закончился, и почти сразу же к Аркадию в ячейку пришли суровые ликвидаторы, скрутили его и потащили. Он хорошо запомнил этот недолгий путь – в коридоре ликвидаторы жгли из огнеметов слизь и останки человеческих тел, за одной из приоткрытых гермодверей слышался истерический смех и крики "Спасения нет! Конец уже близок! Лишь святой огонь очистит нас!"... А в душе – грусть из-за смерти отца вперемешку со страхом неизвестности. Куда его ведут?
Ликвидаторы без церемоний забросили парня в кабинет особиста, как мешок с органическими отходами. А уж там-то Аркадию пояснили, что отец, оказывается, украл гору ценного военного снаряжения, а также ходил на нижние этажи…
Именно об этом он и говорил тогда под песню труженика. И даже более того, дал точную схему прохода к схрону и сказал, для чего вообще это всё.
Ради путешествия на край Гигахруща. Детали операции были уже непосредственно в секретной отцовской ячейке.
– Ну батя… Ну ты дал. – повторил Аркадий, возвращаясь к реальности, оглядел охранника, коридор и вновь погрузился в размышления.
С одной стороны, терять Аркадию было нечего. Потому что особист уже положил на него глаз, и будет теперь давить до последнего. И либо добьётся от "врага народа" признания и показаний на отца, либо пришьёт другую статью… В любом случае, впереди светили либо смертельно опасные работы, либо утилизация. Одним словом, безнадёга.
А с другой стороны, это чистое самоубийство, путь в один конец. Ну какой край у бесконечного Гигахруща? Где его искать? И даже если он есть, то до него чертовски далеко, и может уйти целая жизнь, чтобы до него добраться… И даже если удастся достигнуть края, то что потом? Лечь там и умереть? Вывалиться в пустоту? Что там вообще может быть? Раньше Аркадия эти вопросы не интересовали, и ответам он бы предпочёл спокойную жизнь в блоке. Однако шансы на неё уже практически равнялись нулю, а в путешествии на край маячила хоть какая-то надежда.
То есть выбора и не было. Между смертельным риском в надежде на спасение и неизбежной скорой смертью глупо выбирать второе.
– Да уж, очень глупо, – произнёс вслух Аркадий и пришёл в себя.
– Эй, – окликнул его охранник. – Ты что там бормочешь? А ну-ка тихо сиди!
Аркадий кивнул и осмотрелся повнимательнее. Времени у него оставалось мало – Бузов мог в любой момент выйти и забрать его обратно на допрос, а чем там всё закончится – кто знает... Из оружия у охранника была только дубинка, и он присутствовал тут больше для порядка – любое неповиновение, а уж тем более нападение на него или особиста, каралось Партией максимально жестоко. Бывали случаи, когда мятежные этажи полностью заливали бетоном, так что у большинства и мысли о сопротивлении не возникало. Но это работало только если собираешься жить в блоке. А у Аркадия таких планов уже не было.
Сержант от нечего делать бродил по свежевычищенному ликвидаторами коридору. Бойцы уже ушли, и вокруг царила стерильная тишина. Иногда сержант уходил подальше, в самый конец коридора к вентиляции, чтобы покурить. За сигаретой он крепко задумывался и почти не следил за подопечными на лавке.
Аркадий с замиранием сердца следил за перемещениями сержанта, борясь со страхом. Держа в голове путь до батиного схрона, он выжидал момент, и когда охранник в очередной раз закурил, Аркадий собрал волю в кулак, набрал воздуха в грудь и со всех сил рванул в противоположную сторону.
– Стой, гад! – Позади послышались крики сержанта, а через мгновение и Бузова. Грянул предупредительный выстрел.
Но Аркадий и не думал останавливаться. Следуя инструкции отца, он проскочил несколько развилок в коридоре, отсчитывая их про себя, а на пятой повернул налево.
Нужная решётка вентиляции находилась возле жёлтой отметки, но крепко сидела в пазу.
– Чёрт, – ругнулся парень, лихорадочно дёргая её снова и снова. Когда из-за угла вылетели охранник и Бузов, Аркадий с силой отчаяния выдернул треклятую решётку и бросил в преследователей, запрыгивая в дыру вентиляции. Прогремел выстрел, но пуля прошла мимо.
– Что ты встал? – Грохотал в трубе голос Бузова. – Лезь за ним!
– Есть! – Воскликнул сержант и сунулся в узкое отверстие.
Аркадий, упёршись руками и ногами в стенки вертикальной трубы, скользил вниз.
– Товарищ лейтенант! – Раздавался голос сверху. – Я туда вниз не полезу! Там же слизь!
– А, чёрт! – Ругался Бузов.
Уже через минуту руки и ноги начали уставать, но вскоре парень увидел жёлтую отметину на стенке и с трудом пролез в ответвление, ведущее на этаж. Решетки не было, освещения тоже.
Спрыгнув, Аркадий поскользнулся и едва не упал. От покрытого слизью пола шло слабое свечение, создавая жуткую атмосферу в тёмном коридоре. Сердце бешено колотилось после погони, а вокруг что-то шелестело, поскрипывало, перебегало туда-сюда на границе зрения. Отец предупреждал, что внизу живут твари, но первыми они обычно не нападают. Однако что-то не давало покоя Аркадию. Через несколько шагов стало понятно.
Тяжёлое "бум-бум" отделилось от гулкого сердцебиения и медленно приближалось из глубин этажа. Воображение тут же нарисовало огромного человекообразного монстра. В ушах застучало. Глаза уже привыкли к полумраку, и Аркадий перешёл на лёгкий бег.
Он идёт навстречу, – с ужасом понял парень. В панике он едва не проскочил ту самую дверь, отмеченную жёлтой краской и защищённую кодовым замком.
Бум-бум. Бум-бум. Грохот приближался. Пальцы дрожали на кнопках. Отец говорил, что замок порой заедает, и тогда надо повторить ввод. Иногда и несколько раз.
– Только не сейчас, только не сейчас, – шептал парень, вбивая цифры. – Да!
С громким писком замок открылся и Аркадий распахнул гермодверь. Шаги грохотали совсем близко! Парень рванул внутрь и захлопнул дверь, остервенело закручивая вентиль. Но не тут-то было – мощнейший удар сотряс всю ячейку. От удара Аркадий полетел назад, приложившись затылком об пол. Пока он пытался встать, из глубины жилъячейки возник человек, схватился за раскручивающийся вентиль и с кряхтением остановил его.
– Батя?! Ты?
– Давай, помоги! – Отец застыл, вцепившись в дверь. – Остальное потом!
Вместе они кое-как докрутили до запирающего дверь щелчка. Некоторое время смотрели друг на друга, а потом обнялись.
– Как же я рад тебя видеть, сынок… – Слова давались отцу с трудом.
– Что с тобой? Ты ранен? – встревожился Аркадий.
– Да так, пара царапин. – отец махнул рукой и охнул. – Не обращай внимания. Проходи, чаю попей, отдохни. А то вид у тебя растрепанный, и дышишь тяжело.
Оглядев жилъячейку, Аркадий присвистнул.
– Ничего себе! – воскликнул он, рассматривая комнату.
У стены напротив стояли два боевых экзоскелета с оружием в руках. Слева от них аккуратными штабелями лежали пакеты с концентратом, а на стене справа простиралась огромная карта, испещренная мелкими пометками. В углу стояла пара больших рюкзаков.
– А то ж, – гордо улыбнулся батя, поставив чайник греться на старую плитку. – Я это барахло долго собирал. Но просто так и не расскажешь, надо издалека начинать. Присядь, отдохни, а я как раз и объясню всё. Идёт?
Аркадий кивнул и уселся на табуретку.
– Давай по порядку тогда. – Поглаживая бок и морщась, начал батя и устроился на стуле рядом. – В этой ячейке я вырос, но когда был чуть помладше тебя, после самосбора наш этаж сильно пострадал. Выжило совсем мало народу, остальные обратились кто во что. Оказалось, что расселить горстку выживших проще, чем восстановить этаж. Так и поступили. Но я всегда скучал по родной ячейке, и потому ходил иногда сюда поностальгировать, от проблем отвлечься. Вырос, выучился, и стал одним из лучших ремонтников гермодверей. А таким специалистам дают доступ в места, о которых даже не каждый офицер безопасности знает. Вот там-то я и узнал про ЖДПН. Железнодорожный путь наружу. И даже более того, я его нашёл. Вот только одному там никак не управиться...
Охнув, он схватился за бок. Аркадий вскочил, но отец остановил его жестом.
– Не волнуйся, Аркаш, всё хорошо. Ещё чайку наливай себе, давай. Так вот. В то утро, когда я тебе рассказал о планах, я за огнемётом собирался. В секретном блоке дело было, и охраны там порядочно. Когда я уже уходил, меня заметили… Тревога, стрельба! Зацепили меня, кое-как ушёл. Доставил я огнемёт сюда, а тут самосбор начался. И так не вовремя… Ты ж вот-вот должен был прийти, я испереживался весь. И только он закончился, так монстр появился! Я уж думал обратно идти за тобой, а ты сам пришёл...
– Бать, я думал, ты умер.
– Да? С чего вдруг? – Удивился отец.
– А, – отмахнулся Аркадий. – Неважно.
– Ладно. Тяжело, наверное, осознавать такое?
– Ну да. А ещё тяжелее было у Бузова на допросе сегодня. Я оттуда сюда сбежал.
– Ого, – заволновался батя и снова схватился за бок. – Что он говорил?
– Что ты враг народа и предатель. И я тоже.
– Как обычно. – Батя кивнул. – Хоть бы новое что придумал. Что ты ему сказал?
– Ничего.
– И что, – удивлённо спросил отец. – Ты прямо из его кабинета сбежал?
– Почти. – Аркадий кивнул. – Мне плохо стало, он меня в коридоре оставил. Там сержант-растяпа был. Я и свалил… Правда, они в погоню увязались.
– Хорош, – в голосе отца послышалось одобрение. – А они видели, куда ты побежал?
– Я в вентиляцию у них на глазах залезал. А сержант потом ещё и в трубу за мной полез, но вниз уже не спускался.
– А я чувствовал, что эти холуи по следу идут, – батя вскочил и снова охнул. – Ч-чёрт… Короче, Аркаша, времени очень мало. Они в любой момент могут прийти на этаж. За врага народа-то и звезду можно получить, чего бы не погнаться-то… Ладно, Аркаш, прорвёмся. Лезь в броню.
– Бать, погоди. – Серьёзно ответил парень.
– Аркаш, надо…
– Бать! – Парень впервые в жизни повысил голос на отца. – Ты понимаешь, что ты меня подставил? Ты вообще думал о том, что я, может быть, не хочу никуда идти? Может, я на Машке хочу жениться, в цеху работать, детей своих родить? А?
– Прости, сынок. – Батя приложил руки к груди. – Я не хотел, чтобы всё вышло именно так.
Парень некоторое время сопел, глядя на отца.
– Правда, сынок. – Батя застыл, глаза заблестели. – Это всё для твоего блага было задумано. Я хотел вырваться из этого чёртова бетонного проклятия, серости, безысходности… И тебя с собой забрать. Если есть возможность, почему бы не попробовать, а?
Аркадий молчал с минуту, успокаиваясь.
– Ладно, пап. – он обнял отца. – Не обращай внимания. Обратно уже не переиграешь.
– Ишь ты, – с уважением сказал отец. – Совсем взрослый стал. На папку голос поднял… Но давай-ка поторопимся. Лезь в броню.
– Что, уже сейчас?
– А чего ждать? Давай бегом!
– Но там же монстр! – Аркадий обратил внимание, что всё это время шаги гиганта раздавались в коридоре.
– А у нас огнемёт!
Аркадий подчинился. Навалившуюся усталость как рукой сняло, и действовал он быстро. Надел костюм, пристегнул шлем, проверил наличие патронов в магазине – не так давно отец приносил старый учебный автомат и научил обращению. "На всякий случай, – говорил он. – Пригодится."
– А теперь посмотри на карту, – скомандовал батя, облачаясь в броню. – Запомни, как можно лучше, куда идти. На всякий случай. Синие кружки – это червоточины, нам как раз в них и надо. А красный круг – наша цель.
– Понял, – Аркадий внимательно рассматривал схему Гигахруща, стараясь запомнить прочерченный карандашом маршрут.
В коридоре послышались выстрелы.
– Ха, а вот и гости, – сказал отец. – Мы уже опаздываем. Слушай, помоги, у меня не получается…
Аркадий подбежал и увидел кровавые следы на полу и броне.
– У тебя кровь…
– Я вижу. У меня рана открылась, так что давай поспешим, а? Защёлкни затвор на экзоскелете… Так, хорошо. Теперь повесь себе гранаты на пояс и надевай рюкзак с боеприпасами.
– Ты идти-то сможешь?
– Не боись, я и побежать смогу. Не оставаться же тут? Надень на меня ранец с топливом… Молодец. Теперь давай мне в руки ствол. Вставь мне в шлем сигарету и подожги… Отлично. Ну всё, Аркашенька, погнали!
Аркадий взял автомат. Из-за брони он казался почти невесомым, игрушечным. За гермодверью грохотали выстрелы и шаги монстра, но глухо, будто в отдалении. Казалось, что шансы проскочить велики.
– Открывай, я пойду первым! – Скомандовал батя.
Выйдя в коридор за отцом, Аркадий увидел слева вспышки выстрелов и силуэты – люди отстреливались от гигантского монстра, и им было не до беглецов.
– Давай, Аркаша, теперь ты первый, а я прикрываю сзади.
Парень осторожно двинулся вперёд. Нужно было пройти до конца коридора, затем свернуть направо, и пройти ещё немного до червоточины в ячейке, ведущей в старую погибшую лабораторию.
Позади раздался взрыв, в ушах зазвенело. Аркадий ускорился, стараясь как можно быстрее скрыться за поворотом, батя топотал следом.
Мелкие твари, которых отец называл безопасными, видимо, восприняли грохот взрыва как сигнал тревоги и посыпались отовсюду в большом количестве, яростно царапаясь и кусая броню. Их было много, похожих на чертят из старых книжек, и каждая особь норовила добраться до головы и колошматить по ней лапками. Приходилось сдирать их руками и выбрасывать подальше, но они тут же кидались в бой снова. Вреда они особого не причиняли, и даже скорость передвижения от осады мелюзгой не упала.
Когда Аркадий с отцом прошли первый поворот, на месте боя ликвидаторов с монстром прогремел ещё один взрыв, после чего всё затихло. Ни выстрелов, ни рёва, ничего.
Содрав очередного чертёнка со шлема, Аркадий услышал:
– Похоже, они там всё! – Сипел батя. – А победитель нам в любом случае враг… Так что давай ещё ускоримся, пока не догнали.
– Ты как себя чувствуешь? – Аркадий вспомнил про кровотечение и заволновался.
– Нормально! – Ответил батя и охнул, инстинктивно схватившись за бок, прищемив голову лезшей по телу тварюшке. Схватил её и выбросил. – Давай, двигаем…
Аркадий перешёл на лёгкий бег, иногда поглядывая на отца. Зная папкин характер и привычку бодриться до последнего, парень серьёзно переживал за его самочувствие, однако батя держался молодцом и ничуть не отставал.
На поясе что-то щёлкнуло. Аркадий мгновенно вспомнил о висящих там гранатах, остановился и увидел упавшего чертёнка с опасной ношей в руках. Мелкий воришка кувырнулся, пытаясь подняться на ноги, зацепил колечко когтем, дёрнул…
Аркадий испугался и со страху не придумал ничего лучше, как пнуть подрывника со всей силы. Это пришлось кстати – монстр с гранатой в руках успел улететь достаточно далеко перед тем, как взорваться. От грохота чертята разбежались, и больше не предпринимали попыток напасть.
У Аркадия сильно звенело в ушах, и он далеко не сразу услышал, что батя кричит ему:
– Ты что творишь?
– А?
– Ты что творишь?! Нас же услышат! Бежим!
Когда они добрались до ячейки с червоточиной, из-за угла показались люди. Гермодверь открылась с чудовищным скрипом. Отец сорвал с пояса у сына гранату и метнул её в преследователей, затолкнул Аркадия в ячейку и захлопнул дверь. Запереть не получилось – механизм был сломан.
– Аркаш, ну не тупи… – Тяжело дыша, сказал батя, едва в коридоре прогремел взрыв. – Отойди чуть дальше.
Едва Аркадий отошёл, отец обдал огненной струей дверь по периметру, расплавляя толстую резиновую прокладку.
– Это их задержит… – Он достал сигарету, вставил в шлем и закурил. – Правда, ненадолго. Тут спецрезина, она быстро плавится и крепко схватывается с поверхностью. По сути, резиновый клей на самый крайний случай. Ох...
– Бать, как ты себя чувствуешь?
– Не переживай, – хрипло ответил отец, тяжело опираясь на стену. – Сейчас передохну чуток, и пойдём. Тут самое сложное будет, надо сил набраться.
– Ты за стену держишься.
– Чёрт, Аркаша… – В голосе бати появились нотки раздражения. – Даже если мне сейчас совсем хреново, то что ты предлагаешь? Развернуться и пойти в медблок? Тут остаться? Разве ты не понимаешь, что единственный вариант – идти вперёд, а?
Дверь дрогнула. Затем ещё раз.
– Они уже наступают нам на пятки, сынок. Пошли.
Отец кое-как отлип от стены. Сделал ещё затяжку и выбросил окурок. Охнул, медленно двинулся вперёд. Аркадий последовал за ним. Червоточины как отдельного объекта не было – просто один этаж плавно перетекал в другой. Аркадий вспомнил схему Гигахруща – между ячейкой и лабораторией было несколько десятков блоков.
В помещении, разделенном на сектора перегородками, царили хаос и разрушение – отовсюду с потолка свисали толстые оборванные кабели, валялись битые стёкла и куски оборудования. Захламленный пол покрывали пятна чёрной слизи.
– Сын, смотри внимательно на потолок. Видишь эти свисающие кабели? Штука в том, что они живые. И схватят тебя сразу же, как окажешься под ними. И, скорее всего, разорвут тебя на куски. Усёк? Отлично. А поступать с ними надо вот так…
Огненная струя подожгла ближайшие отростки – они задёргались, оплавляясь, заметались из стороны в сторону, и очень скоро отвалились, упав на пол.
– Смотри, Аркаш, нужная нам червоточина находится во-о-он в том коридоре с поломанной синей дверью. Но напрямик мы не пройдём, там железяки бешеные.
– Железяки? – Удивился Аркадий.
– Ага. – Ответил отец, поджигая новые отростки на потолке. – Никто не знает, что здесь произошло, но из-за черной слизи вся техника в лаборатории ожила. Провода шевелятся и душат всё, что могут поймать, лазерные установки охотятся за всем, что движется. Вон, видишь следы на стенах?
Из проёма справа выскочил кусок манипулятора, похожий на металлическую руку, пробежал прямо и с размаху ударился об стену, оставив пятно. Принял вертикальное положение и побежал вдоль стены, хрустя битыми стёклами на полу.
– Да, и такие экземпляры тут есть. – Хрипло засмеялся батя. – Этот вроде безопасен, но не расслабляйся… Так вот, техника ожила и людей покромсала. А потом собралась в одну кучу. Так и ходит целой стаей, если потревожить. Но мы пока тихо идём…
Спустя ещё несколько сожженых щупалец, пятен слизи и петляний между обломками перегородок, Аркадий с отцом вышли на финишную прямую – до заветной синей двери оставалось всего ничего. Отец споткнулся и упал на одно колено, шумно дыша. Аркадий помог ему подняться, но он снова сел на пол, оперевшись на обломок перегородки, торчащий из пола.
– Бать, совсем чуть-чуть осталось, не сдавайся!
– Погоди, сынок… – Еле слышно просипел отец. – Сейчас, передохну чуток…
Вдалеке протяжно заскрипела распечатанная гермодверь – значит, ликвидаторы продолжили погоню. Из-за кусков перегородок было не видно, сколько их и куда они двигались. Послышались крики, а затем автоматные очереди – судя по доносящимся крикам, одного из ликвидаторов схватили провода на потолке.
– Ох ты ж… – Простонал батя. – Что сейчас начнётся…
Словно подкрепляя его слова, в центре помещения, огороженном большими кусками панелей, поднялся шум – лязг металла, жужжание, скрип и тяжёлые удары. Пол завибрировал. Армия боевых приборов начала атаку на ликвидаторов, ломая остатки перегородок. Раздался мощный взрыв. Часть приборов двинулась в противоположную сторону, оказавшись в непосредственной близости к Аркадию.
Батя не шевелился, хотя его огнемет был бы очень кстати, а потому парень вскинул автомат и выпустил очередь в надвигающийся шкаф, размахивающий роборукой во все стороны. От пластиковой обшивки отлетали куски, брызгая слизью, но существенного вреда это шкафу не причинило, и он сумел дотянуться до Аркадия сильным ударом. Благодаря экзоскелету парень боли не почувствовал, но равновесие потерял и упал на спину. К счастью, он сумел удержать автомат в руках и, прицелившись, пальнул в довольно широкое основание роборуки. У него получилось – там что-то закоротило, заискрило, и через пару мгновений роборука безжизненно повисла.
Однако шкаф продолжал двигаться на Аркадия, угрожая вот-вот раздавить. Парень быстро перекатился, подскочил к отцу, схватил из его рук огнемёт и нажал на спуск – пластиковый шкаф начал быстро плавиться, затем и вовсе вспыхнул, надвигаясь полыхающей массой, но в паре метров от Аркадия он остановился и затих.
В противоположном конце помещения продолжался бой, и обе стороны несли существенные потери – автоматных очередей и взрывов стало меньше, да и лязг металла был потише.
Батя потерял сознание. Он никак не реагировал на происходящее, а просто сидел, откинувшись на обломок перегородки. Проверять, как он себя чувствует, не было времени, и потому Аркадий просто подхватил его под руки и поволок, торопясь как можно быстрее добраться до червоточины. Выстрелы становились ближе, а значит, остатки ликвидаторов приближались к беглецам. Нужно было торопиться.
На потолке ещё оставались кабели-хватуны, и Аркадий сжёг их из огнемета. Близость заветной двери придавала сил.
Ударом ноги выбив её, парень увидел широкий тёмный тоннель со светом в конце. Взвалив отца на спину, он побежал и по чавкающему звуку под ногами понял, что и здесь пол покрывала слизь. Однако решил не останавливаться – позади лязгали механизмы, но парень не видел, кто именно его преследует. Так он и пробежал весь тоннель до гермодвери, освещённой мощными лампочками. Крупными буквами на ней было выведено белой краской "ЖДПН".
За дверью оказалось большое чистое помещение, но не успел Аркадий переступить порог, как его сбило с ног ударом сбоку. Отец отлетел в сторону. Парень вскочил, привалился к стене, обернулся. Около выхода стояло нечто, собранное из множества манипуляторов и бешено вращающихся вентиляторов, скрепленных слизью и пучками проводов. В тоннеле раздавались редкие одиночные выстрелы.
Парой автоматных очередей Аркадий отсек химере лапу, но чудовище будто не заметило. Тварь широко размахнулась и нанесла удар сверху вниз. Парень среагировал вовремя и увернулся. Сухие щелчки затвора сообщили, что магазин пуст. Манипуляторы поднялись вверх. Аркадий уже решил, что всё кончено, когда в химеру ударила огненная струя. Загоревшееся чудище с бешеной скоростью бросилось к человеку с огнеметом, с размаху впечатало его голову в стену. Батя рухнул в лужу натёкшей с чудовища слизи.
Позади химеры застрекотал автомат. Она развернулась и поскакала в атаку на ликвидатора. Аркадий метнул в пылающего монстра последнюю гранату, и та прилипла к расплавленному пластику. Через секунду тело чудища разорвало. В звенящей после взрыва тишине стало понятно, что бой окончен – механизмов больше не было. Парень бросился к отцу.
Тот лежал, раскинув руки, и не шевелился. Его лицо было полностью заляпано чёрной слизью вперемешку с кровью. Признаков жизни отец не подавал.
– Пап, очнись… – Аркадий тормошил безжизненное тело, и всё пережитое за эту смену разом навалилось на парня, выдавливая слёзы. – Пап, мы победили, мы смогли! Очнись… Мы пришли, это ЖДПН! Пап...
Аркадий продолжал трясти отца за плечо и уговаривал очнуться. Он всё понимал, но отказывался верить в происходящее.
– Пацан, перестань. – Послышался сзади знакомый голос. – Он мёртв, как и все мои бойцы.
Аркадий огляделся вокруг. В хорошо освещенном помещении стояла длинная, похожая на стрелу, красивая и ослепительная, белая капсула. Заостренным концом она смотрела в тоннель с подсвеченными зелёным рельсами, словно намекая: всё готово, садись, езжай! Сложно было оторвать взгляд от столь непривычной для Гигахруща штуки.
Выживший ликвидатор стоял возле технологического чуда и внимательно его рассматривал, пыхтя сигаретой. Протянул руку – капсула открылась. Ликвидатор заглянул внутрь.
– Аркаш, – Послышался голос Бузова. – А папка тебе рассказал, что в этой штуке только одно место?
Аркадий перестал теребить мёртвое тело, постепенно приходя в себя.
– Сам посмотри. – Бузов сделал пригласительный жест. – Вдвоём здесь никак не уместиться.
Аркадий тяжело поднялся и подошёл к Бузову. Смутные сомнения отодвинули на второй план переживания по поводу гибели отца – внутри капсулы в узком пространстве располагалось одно кресло. Особист был прав, вдвоём не влезть.
– А теперь, Аркаша, такой вопрос. Зачем батя брал с собой тебя, а? Уж не затем ли, чтобы скормить вон той твари, – Бузов указал рукой на дымящуюся химеру, – и пройти самому, пока она тебя жрёт?
Аркадий не знал, что ответить. Ведь и правда… В изначальном плане отца не было ликвидаторов. Как он собирался пройти через страшную тварь? Неужели он…
Удар прикладом в голову повалил парня. Бузов бросился сверху, отстегнул с костюма Аркадия шлем.
– Ты что творишь?! – Закричал парень в недоумении, но тут же получил сильнейший удар в лицо и обмяк.
– Понимаешь, Аркаш, – ласково сказал Бузов. – Первую червоточину взрывом завалило. Назад не вернуться. А путь отсюда только один. И место одно. Так что ничего личного… Да тебе же и так не суждено было уехать. Вот и чего теперь?
Аркадий плохо понимал, что ему говорят. Он видел лишь расплывчатое пятно перед собой, в голове страшно гудело, а тело не слушалось. Бузов ещё что-то продолжал говорить, но оборвал себя на полуслове и уставился в сторону. Отпустил Аркадия и встал.
Грохот выстрелов заставил парня прийти в себя и осмотреться. На Бузова медленно надвигался покрытый слизью отец, неестественно дёргая головой. Пули не останавливали его. Скоро у Бузова закончились патроны, и в этот момент отец одним прыжком достиг особиста и опрокинул на пол.
Однако Бузов не собирался сдаваться и отчаянно сопротивлялся, безуспешно отбиваясь руками и ногами. Противники барахтались на полу, рычали и вскрикивали, наносили друг другу удары, но исход битвы предсказать было трудно.
Аркадий понимал, что покрытое слизью мёртвое тело уже не было его отцом, и решил воспользоваться случаем – от капсулы его отделяли считанные метры. Ноги не слушались, и он пополз. Это давалось с большим трудом, однако пусть и медленно, но верно заветное средство спасения становилось ближе, и когда он уже коснулся рукой капсулы и оставалось только подняться и залезть внутрь, ощутил на себе тяжесть. В попытке сбросить с себя груз парень перевернулся и увидел стоящего над ним отца.
Он возвышался над Аркадием, будто задумавшись. В его руке была зажата голова Бузова, и с неё текла слизь вперемешку с кровью.
Парень застыл от ужаса.
Неестественно дёрнувшись, тело сделало шаг, почти наступив на лицо Аркадию. Уронив голову Бузова на пол, оно перевалилось через борт капсулы.
Створки закрылись, по бокам вспыхнули зелёные лампочки, мигнули несколько раз. Взревели двигатели, полыхнули пламенем, раздался протяжный гудок, и капсула тронулась.
Аркадий беспомощно наблюдал, как единственное средство спасения скрывалось в тоннеле, оставляя после себя едва заметный красноватый след на рельсах.
Когда капсула исчезла из виду, погасли зелёные лампочки вдоль стен, а затем и вовсе выключилось освещение, погружая Аркадия во тьму. И последнее, что он увидел – бессмысленный пустой взгляд на оторванной голове особиста.
Автор: Рус К
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ
#рассказ #фантастическийрассказ #самосбор