Только над Боливией небо похоже на озеро. Озеро неба, на дне которого живет волшебная боливийская земля. Земля озер, земля рек, земля гор, земля сельвы и пампы, земля пустынь. Она — застенчивая девушка, в нее нужно влюбиться еще до знакомства с ней, ею надо дышать — и она раскроется навстречу.
В самый дождливый сезон она распахнет над вами огромный зонт, а Вы будете думать, что Вам всего лишь повезло с погодой. На пятый день Вашего пребывания в Ла-Пасе она сжалится-таки и перестанет насылать на Вас горную болезнь «сороче», в то время как Вы решите, что акклиматизация прошла успешно. В джунглях она покажет столь диковинную фауну, что напрочь заставит Вас забыть о комарах, тогда как Вы будете нахваливать качества приобретенного репеллента. Она даже поможет Вам разобраться со своими авиакомпаниями, отправляющими самолеты раньше заявленного времени вылета, а Вам все будет казаться, что Вы умеете решать проблемы даже без знания языка.
У Боливии шикарные зеленые косы: департаменты Бени, Санта-Крус и Тариха. У нее разные глаза: озеро Титикака и соляная пустыня Уюни (прочитать про нее можно здесь) . Она твердо стоит на земле, будто связанная с нею местечком Тиуанако, где сохранились руины древнейшей доинкской цивилизации. Притягивают к себе ее причудливые формы: великолепные Анды. Боливия плачет водопадами и поет волшебным голосом фольклорных мелодий. Боливия любит всем своим сильным, но нежным, строгим, но добрым сердцем. Сердцем своего народа, у которого нет ничего, и есть все.
Я люблю тебя, Боливия. За твой зонт в дождливый сезон, за твои высокогорья, за парящих кондоров, за стада лам, за фламинго, до которых я так и не добралась. За шесть туканов на одном дереве, за красные огни крокодильих глаз в свете фонаря, за ночную песню твоей пампы, за мудрую печальную музыку твоего дорогого мне народа. Я люблю тебя, и уже не знаю, где кончается твое небо и начинается озеро, где кончаются твои звезды и начинаются светлячки, где кончаешься ты, и начинаюсь я…
Приземляемся в международном аэропорту Виру-Виру города Санта-Крус. Практически все рейсы из-за рубежа прилетают не в столицу, а сюда. Выхожу на перрон. Пальмы вокруг одеты в тяжелое, густое серо-синее небо. Боливия любит меня. В самый сезон дождей она будто бы раскрывает огромный зонт над теми городами, в которых я нахожусь. До рейса в Ла-Пас полдня. Такси. Центр. Плакат у дороги: «Закон крусеньо — гостеприимство». Прогулка по центральной площади города, по примыкающим улицам. И становится неважным, что за площадь, что за город… Хочется одного — утонуть на эти несколько часов в его жизни, в его лицах, в его музыке. Я тону в городе, город тонет в зелени, зелень тонет позади такси, возвращающего меня в аэропорт. Задержка рейса на час. Еще на час. Снова на час. Делать нечего: пройдена регистрация, вещи сданы, пошлины оплачены (во многих странах Латинской Америки взимается сбор за пользование аэропортом, за внутренний перелет около 5 долларов, за международный — в пять раз больше). Сесть негде. Примостились с подругой на бетонном постаменте фонарного столба. Репеллент от комаров не спасает. Табачный дым тоже. Наконец, впускают в зал ожидания. Вылет.
Аэропорт Эль Альто. 4 тысячи метров над уровнем моря. Температура +10. Полчаса по пустому ночному городу. Ла-Пас. Небольшая скромная гостиница с уютным двориком. В номере холодно и сыро. В качестве обогревателя приносят огромный газовый баллон с решеткой-распылителем. Включаю — обжигаю волосы. Выключаю, чтобы за ночь этот прибор не оставил нас без кислорода. Горничный (так получалось, но во всех городах Боливии наши номера убирали исключительно мужчины) объяснил, что горячая вода добывается путем очень медленного поворота вентиля. Десятая попытка заканчивается неудачей. Спать. Три одеяла. Все равно холодно.
Первое утро в Ла-Пасе начинается с мангового фреша и сороче (высокогорной болезни). Симптомы: когда болит все: глаза, голова, когда не хватает воздуха, когда ощущается покалывание в ногах и… когда из шарикового дезодоранта мячиком выпрыгивает шарик! От этой болезни изобретена чудесная пилюля: называется «сороче-пил». Я ее «пил», и со мной уже к вечеру стали происходить странные вещи: голова кругом, ощущение себя почти абстрактное, слушаешь, говоришь, понимаешь и помнишь, но… это не ты! Прежде, чем я поняла, чем вызвано такое раздвоение моей личности, минуло дней пять. Поэтому советую прихватить с собой с родины нурофенчику. На всякий случай. (И прочитать нашу статью на эту тему)
Ла-Пас — город, похожий на глубокую посудину с широкими, почти пологими краями. Центр расположен на самом донышке. Улицы там горизонтальные и вертикальные, выстроенные лесенками. Очень приятно поутру легко сбежать по ним в кафешку «Дон-Маноло», что на улице Камачо или в ресторанчик «Марбелья» на проспекте Прадо.
Ла-Пас — город дождя, и неизвестно, когда и где дождь этот может тебя настичь.
Ла-Пас — город спортзал, потому что ни в каком другом месте урбанистического типа Вам не придется столько подниматься в гору по лестницам и без них, накачивая икроножные и остальные, и дыша, к тому же, выхлопными продуктами бесконечно газующих авто, рвущихся наверх по пробкам. Движение — это отдельная тема. Непонятно, зачем придуманы боливийские светофоры и боливийские полицейские (в большей массе представленные женским полом). Пешеходы пересекают улицу, где хотят. Водители при этом невозмутимо трогаются с места и не замедляют хода. Ни одной аварии за неделю в Ла-Пасе мы не видели.
Ла-Пас — город забастовок, митингов, выступлений президента и народных гуляний. Все перечисленные события мы неоднократно имели честь наблюдать за недолгое наше пребывание в городе. Эво Моралеса мы тоже видели и слышали. На меня его речь оказала столь волнующее действие, что я купила боливийский флажок и добыла листовку с текстом новой песни «Боливия меняется». Проходящие косились на гринго, размахивающую флажком и распевающую новый хит. Но я была преисполнена патриотического чувства и ничего не могла с собой поделать.
На второй день мы двинулись в Тиуанако, местечко, затерянное в пустыне на высоте 4000 метров над уровнем моря, в котором зародилась одна из самых древних на земле цивилизаций, носящая то же имя. В результате археологических раскопок найдены руины жилья, построенного за тысячу лет до рождества Христова, хотя только в 200 веке это поселение превратилось в крупную доинкскую цивилизацию (инки застали ее уже в руинах). Согласно легендам аймара, одного из самых древних индейских народов Анд, город этот был построен первыми обитателями земли во главе с богом Виракочей еще до того, как появились солнце и звезды. Существуют версии, по которым город стоял у озера Титикака, тогда как в настоящее время он находится в 18 километрах от него и на 30 метров выше. Посмотрели на орлов в небе, на Ворота солнца, пообщались друг с другом через волшебное отверстие в стене, своего рода двусторонний микрофон. Говоришь через него негромко, а слышно далеко. Потискали местную детвору, совершили шоппинг, накупив шалей с изображением богини земли Пачамамы. В местном ресторанчике отведали мясо ламы и мате из листьев коки. Надо отметить, что сам по себе лист в натуральном виде имеет лишь тонизирующий эффект и не дает никакого дурмана. Кстати, от сороче помогает на ура.
На третий день предстояло знакомство с озером Титикака. Расположено почти на той же высоте, в двух часах езды от столицы на границе с Перу. Никак стороны не придут к согласию, кому какая часть названия принадлежит. Чтобы добраться до города Копакабана, что на берегу, пришлось переправляться паромом вместе с автомобилем. В центре города находится белоснежная церковь. Местные жители освящают в ней свои машины. Едешь в Копакабану, а тебе на встречу детишки с букетами: «купите, купите», да машины разукрашенные лентами и цветами. Думаешь: день свадеб в Боливии. Ан нет, день освящения машин. Год назад я была уже в Боливии, и у дома на въезде в Копакабану сфотографировала трех малышей. В этот раз я снова увидела их, моих знакомых чумазых ангелочков. Выросли, изменились… Туристам советуют посетить остров солнца, но у нас по времени не сложилось. Подруга изъявила желание взять весельную лодку вместо моторки, погребла с полчасика, да на берег. В прошлом же году мы брали мотор, за совсем маленькую сумму нас катали по озеру в течение трех часов. Вода холодная, градусов 13. Чистая настолько, что в ней разводят форель. Цветы у берега и на островках почему-то исключительно желтого цвета. Дорога назад заняла вдвое больше времени, так как пошел град. В Боливии нельзя спать в дороге потому, что жалко просыпать такие пейзажи и такие лица.
Продолжение следует...
