Четверть века. Тут призадумаешься, как говорила та самая Душечка. Не чеховская, а голливудская.
Ровно 25 лет назад я познакомилась с мужем.
Мне было 18. Ему - 25. Даже чисто арифметически - впечатляет.
Он к тому времени отслужил на флоте, отучился и даже прожил год в Малайзии - стажировался у брата в экспортном отделе. Когда мы встретились, он как раз вернулся домой, долго и безуспешно искал работу и параллельно, чтоб жить было интереснее, учил русский язык в университете.
Таким я его и увидела: высокий, в очках и старых кедах. Конверсы и притворяющиеся таковыми вошли в моду гораздо позже. А те кеды носили исключительно бедные студенты. Наша соседка тетя Лида до самой смерти вспоминала "этого в кедах" и все возмущалась, мол, "уж Ксюха-то могла бы себе и побогаче найти", в ботинках, хотя бы. А мама, по первости тайно мечтавшая о зяте-миллионере, говорила, что жених "не одну пару кед истоптал", прежде чем окольцевал ее дочь.
Фобия замужества - это у нас семейное. Наследственное, я бы сказала. Мама выскочила в семнадцать. По огромной любви. И я с детства видела, как это напряжно - жить на пороховой бочке, от вспышки до взрыва. Бабушка, та вообще получила предложение руки и сердца на третий день знакомства, прям как в советских фильмах. У нас в семье женщины красивые и харизматичные, будто нарочно упекают себя от соблазнов побыстрее да подальше.
Как будто кольцо и свидетельство о браке - мощный оберег. Помню, когда решилась на замужество (после ультиматума, что это был последний раз, и больше со мной на эту тему разговаривать не будут) и вышла из мэрии, сразу так легко стало. Иду, размахиваю папкой с документами, вокруг, по обе стороны улицы, сворачивают утренний рынок, а с противоположного конца какой-то парень устремляется прямо на меня: решительный шаг, радостная улыбка - по всему видать, знакомиться намылился. И вдруг он замирает на месте и резко поворачивает обратно. На папке, которую мне выдали в мэрии, крупным шрифтом написано: "Вы собираетесь пожениться? Мы поможем вам собрать все необходимые документы!" Продавец фруктов сгружает остатки в свой грузовичок и хохочет: "Эй, друг! Обломался, да?" Надо же, а ведь действительно - работает!
Мне с детства твердили, что за приличного мужчину - огромная конкуренция. Поэтому, будь добра: лицо, фигура, университет, иностранные языки, танцы, пение, вскусные обеды... Готовить я, кстати, научилась ближе к тридцати годам. А печь и вовсе почти не умею до сих пор. Но вот все остальное, включая главный в традиционном понимании приз - эксклюзивность, имелось в наличии. У меня до сих пор ощущение, что я воспитывалась в каком-то диком племени мумба-юмба с доисторическими верованиями, где главное достижение девушки - выследить и убить белого носорога. И вот ее годами учили этому искусству, а когда она наконец - совершенно неожиданно - его встретила, даже не пришлось применять свои знания: носорог сам упал к ее ногам. Умер от разрыва сердца. Даже обидно. Куда теперь все эти прибамбасы для ловли носорога девать?
Судьба, она такая. И ведь не "по пьянке закрутилось". На третьем курсе поехала я в славный город Пуатье, на месяц, французский подучить, по обмену. В университетской библиотеке работал православный, как бы странно это ни звучало, француз. Он и его жена на старости лет разочаровались в католической вере и перешли в православие. Бог им судья, а я всегда была от вопросов религии далека. Они и пригласили меня в воскресенье на литургию - мол, там будут все твои братья славяне, развеешься. Оно и правда, девочка я была домашняя, шумных студенческих вечеринок сторонилась, да и с одногруппниками толком пока не познакомилась, по дому скучала. Поехала.
Мой будущий муж в то утро еле поднялся, выпил двойной аспирин и заел это все дело йогуртом, потому как накануне они с друзьями готовились к новoму году (в октябре!) и переусердствовали с дегустацией. Но, поскольку человек он ответственный, и обещал одной своей знакомой болгарке отвезти ее в русскую церковь на службу, то пришлось вставать.
В церкви он стоял прямо за мной. Когда потом заговорил, я решила, что болгарин: акцент и явные ошибки. Спросила:
- А вы что во Франции делаете?
- Ищу работу.
Ага, думаю. Безработный болгарин, да еще, поди, и без документов. Подвез до общаги. Пригласил на кафедру: студентам привезли "Белое солнце пустыни". Чего я там не видела? Не пошла. Весь день гуляла по городу, вернулась уставшая. Поздно вечером - звонок в дверь. Стоит на пороге. "Почему ты мне подложила зайца?" Когда кто-то не приходит на встречу, вопреки обещаниям, у французов это называется "подложить зайца". И ведь не лень ему было ходить час по всем корпусам общежития и спрашивать, где живет русская девушка с длинными волосами. Пили чай - у меня еще оставалaсь сушеная малина, что бабушка с собой дала - говорили, я даже русские народные песни пела. А потом он меня позвал в деревню к родителям, чтоб мне не скучать одной в выходные.
А еще через неделю он уехал в Париж на собеседование: нашел работу мечты.
Звонок в дверь: доставка. Одна белая роза и карточка с одним только словом: "Ксюше". На следующий день - розовая. И потом - красная. Мой будущий муж выплачивал кредит за обучение, во Франции престижный экономический вуз - очень дорогое удовольствие. Когда я была проездом в Париже, он повел меня не в ресторан, а в бретонскую блинную, "лучшую на Монпарнасе". Я заказала огромный гречневый блин с семгой и сметаной, он - самый дешевый. И, бесстрашно глядя мне в глаза, спросил: "Хочешь еще один?" На прощанье подарил книжку - ту самую "Легенду о Новгороде", которая довела меня до диссертации.
Интернета не было, международные звонки - редкие. Мы писали друг другу письма. Он слал маленькие посылочки - то платок под цвет моих волос. То серебряный браслет. То "Жаворонка" Жана Ануя, над которым просидел все выходные с карандашом, объясняя непонятные слова, чтобы мне легче было готовиться к экзамену по французскому. Летом приехал знакомиться с родителями. На десять дней. В тот год Франция впервые выиграла чемпионат мира по футболу. А наши не выкупили права на трансляцию. До сих пор иногда мне это вспоминает, как великую жертву - такое пропустил! Зимой я вырвалась к нему на пару недель. Когда улетала, все стюардессы почти рыдали, на нас глядя. За это время у меня завелась привычка забирать с собой его футболку в закрытом пакете, чтобы запах сохранялся. Откроешь перед сном, вдохнешь - и полегчает. Потом был летний Питер, осенний Ташкент - всего на пару дней, когда он был там в командировке.
Самым тяжелым оказались не эти расставания, с кровью от сердца и от звонка до встречи. Труднее всего жить вместе. Ходить за продуктами и в прачечную. Варить обед. Мыть посуду. Доказывать, кто тут самый главный. Пытаться прогнуть другого под себя. Ссориться и мириться по десять раз на дню. И думать каждый раз: "С ума сойти, какие же мы разные!" И не знать, что со всем этим делать.
Этим летом были на свадьбе у племянника, и я заметила интересную вещь: когда новобрачных поздравляли молодые пары, они всякий раз что-то пытались советовать. Как слушать друг друга, как улаживать семейные конфликты, как сохранить любовь... А те, кто вместе уже давно, только желали счастья. Потому что знают - советовать тут бесполезно, сколько ни живи.
Если уж совсем откровенно, то мне помогают две вещи - чувство юмора и тот факт, что нам до сих пор есть, о чем поговорить.
А, нет, еще одно: я до сих пор, когда никто не видит, нюхаю его футболки.