Заслуженный артист РФ, солист Оренбургского областного театра музыкальной комедии Александр Лазутин готовится к бенефису. Этой осенью к его 65-летию прибавилась ещё одна круглая дата. Сорок пять лет отдано им сцене. За плечами Лазутина 37 драматических ролей, 117 опереточных и около десятка мюзикловых. Он комичен, трагичен, невероятно пластичен. Будто живет в нём не один артист, а несколько. В родной театр же он пришёл ни много ни мало...в одиннадцать лет.
С Касаткиной на сцене
Творческая судьба Александра Геннадьевича удивительна. Он начал как артист балета в 1975 году в Оренбургском областном театре музыкальной комедии. Кто тогда мог предположить, что в 2005 году ему присвоят звание заслуженного артиста РФ именно за актёрскую работу! И случится это в Магаданском музыкальном и драматическом театре.
- В Магадан мы поехали с женой в 1990-м на три года, а прожили в нём шестнадцать лет. Это было замечательное время. Там я впервые попробовал себя в драматическом амплуа. Режиссёр Игорь Сергеевич Гуревич поставил на меня «Роман горбуна». Это был моноспектакль по Бунинскому микрорассказу. По замыслу горбун, стесняясь своего вида, выходил из дома только по вечерам. Бродил по помойкам, собирал ломаных кукол и чинил их. Вдруг в один из дней он получает любовное письмо…
Лазутин рассказывает это неподражаемо. Будто он и не выходил из образа, а играл горбуна не десятилетие назад. Он цитирует это письмо, заканчивающееся словами «Мои приметы: серый английский костюм, в левой руке шелковый лиловый зонтик, в правой - букетик фиалок...».
- И горбун несётся в парикмахерскую. Покупает сиреневые перчатки, новый галстук. Наряжается. Он старается не спешить, но , приближаясь к назначенному месту, не может сдержаться и торопится. И каков его ужас, когда из-за угла навстречу к нему выходит горбунья!..
Игорь Сергеевич Гуревич, ставя спектакль, бил меня словами: «Ты урод», «Ты не нужен», «Родители унижали тебя», «Тебя полюбит только такая». Он делал это, чтобы я вошёл в роль, и я так благодарен за это ему.
Правда, сейчас я бы иначе сыграл горбуна. Тогда я, как ни старался, не до конца понимал его состояние. Может быть, для этого надо было пережить смерть родителей. Эта беда одиночества….да, я бы иначе сыграл!
Вспоминая былые роли, Александр Геннадьевич будто весь подбирается. Всё живо в нём. В спектакле «Странная миссис Сэвидж» он играл в паре с народной артисткой РФ Людмилой Касаткиной, а в «Вишневом саде» с народной артисткой РФ Валентиной Талызиной.
- Касаткиной было тогда за восемьдесят. Несмотря на годы на сцене она была неподражаема! Мы так боялись всё, шептали друг другу: «народная, Касаткина!». А она вела себя просто и мягко. В одной из сцен дала мне совет: «Деточка», - сказала она, - не торопись».
Великолепный был спектакль, и Людмила Ивановна в роли миссис Сэвидж прекрасна. Я играл её сына, сенатора.
После этих слов Александр Геннадьевич, смеясь, вспоминает «Вишневый сад», в котором он выходил на сцену Яковом, а Валентина Талызина — Раневской.
- Не поверите, я все время забывал текст, только потому что заслушивался. Она так красиво говорила!..
Счастливые часов не наблюдают
Рассказывая о театре — тогдашнем и сегодняшнем — Александр Геннадьевич нет да воскликнет: «Ничего не жалко!», но потом добавит: «Если только время».
- В жизни, по-моему, оно идёт дольше, чем на сцене. Каждый день приходишь в театр к одиннадцати и репетируешь до двух. Потом домой на обед. В 17.00 уже должен быть здесь на проверке микрофона, затем спектакль. Так очень быстро сутки проходят! Стремительно пролетает год. Я не успел и обернуться, как вдруг мне 65 лет, из них сорок пять на сцене. Если сложить вместе, получится сто десять. Какой же я счастливый человек!..
Говоря это, Александр Геннадьевич, забывает о муках рефлексии. О том, как трудно даются роли.
- Я родился в оперетте! Потому мюзиклы требуют от меня больших затрат. Каждый раз говорю: «Господи, помоги», и выхожу на сцену. Самым трудным для меня за всю жизнь стал мюзикл «Алые паруса», в них я играю Эгля, который поёт с маленькой Ассоль достаточно длинную песню. Здесь получается, что на мне лежит двойная ответственность. И каждый раз я в страхе жду последнего звонка. Знаете, вообще любой выход на сцену — это преодоление. Почему? А вы представьте белый снег, на котором ни одного следа, и ты должен первым пройти.. Вот, например, в «Джейн Эйр» я играю священника, это небольшая роль, но у меня всё равно мандраж! И я с утра трясусь, повторяя текст. Бывает, еду в автобусе, шевелю губами, проговаривая про себя слова, как нет да и скажу вслух «забыл, забыл текст». И лезу в сумку за бумагами, а на меня смотрят, как на сумасшедшего.
Всё это Лазутин говорит с улыбкой. В этом волнении тоже ведь счастье. В своей гримерке он будто у себя дома. В первый раз побывал в ней в одиннадцать лет. Он только начал учиться в хореографической школе-студии, которая базировалась в театре, когда с концертом в Оренбург приехала Людмила Зыкина.
- После занятия нас осталось человек пять самых отважных, и мы пошли к ней за автографами. Зыкина тогда для нас была, как чуть позже для ребят Мадонна или Пугачева! Мы постучались в двери и только хотели заходить, как громовой голос чуть не выбил из нас дух: «Нельзя!». Потом вышла её костюмер и сказала, что можем заходить, но только по одному.
Как сейчас помню, на ней алый бархатный халат, она сидит у зеркала и приклеивает ресницы. «Ну- ка проходи», - велит мне, - чего тебе?». Я робко: «Можно автограф», а она с металлом в голосе: «Зовут-то как?». Потом почувствовала, что я весь дрожу, взяла меня за руку, а у самой рука тёплая-тёплая, и говорит: «Да не трясись, не такая я и страшная», - вспоминает Александр Геннадьевич. Позже, уже служа здесь артистом балета, он стучался в эти же двери, чтобы попросить автограф у Аркадия Райкина.
- Как Аркадий Исаакович работал! Когда сидел за кулисами, то казался дряхлым старичком. Замирал в своём дорогом, с иголочки, костюме, и даже подбородок у него по-стариковски подрагивал. Но каким был на сцене! Молодым, ярким, мощным!
Дома хранится программка, на которой Райкин мне тогда написал «С любовью и уважением Оренбургскому актёру».
От Чаплина до Карнеро
За свои театральные сорок пять лет Александр Геннадьевич сыграл едва ли не во всех опереттах. Он бесподобный Волапюк в «Сильве», Карнеро в «Цыганском бароне», Фраскатти в «Фиалке Монмартра», дядюшка Пеликан в «Принцессе цирка». Как артист балета был занят во многих каскадных номерах. Например, играл Чарли Чаплина.
Всего не перечесть. Последние три месяца Лазутин репетирует новую роль. В эту пятницу в мюзикле «В джазе только девушки» он сыграет богача Озгуда.
- О, это распутник с большим кошельком! Посмотрим, что получится. Это ведь уже даже не мюзикл — джаз! Здесь ритмы совсем другие. Три ярких музыкальных номера и танец с балетом. Выдыхаешься на этой роли полностью. Тяжело, но я рад этому!..
Так заканчивается разговор, и Александр Геннадьевич идёт репетировать. Станет волноваться, переживать, а потом выйдет на сцену, и зал будет смеяться и ликовать, прославляя театр, не подозревая, какие муки творчества стоят за непринуждённой легкостью и тонкой игрой.
Оренбург, 2022
#театр #русский театр #Оренбург