Даша села за руль, погладила себя по животу: «Ну, что? Выдержим еще месяц?» Ребенок, отвечая на прикосновение, шевельнулся.
Еще при первом обследовании Даша попросила не сообщать пол.
– Осознанное материнство? – пожилой доктор смотрел поверх очков умными усталыми глазами. – Все равно кто, лишь бы здоровый?
– Да, – улыбнулась Даша.
–Смею вас уверить, беременность протекает нормально.
Прием вела молоденькая девица, похожая на куклу Барби, – ухоженная, безликая и равнодушная. Даша чувствовала себя неуклюжей рядом с изящной докторшей.
– В вашем возрасте лучше не рисковать и лечь в роддом заранее, – безучастно произнесла врач. – Можно даже сегодня. Вот направление.
Даша вышла из кабинета и набрала Бориса. «Аппарат абонента выключен или находится…»
Дослушивать не стала. В последнее время он почти всегда недоступен. «Куда теперь? В роддом точно не поеду. На работу заскочу на минутку, потом к сыну на выпускной. А стоит ли?»
На последнем звонке Даша ловила насмешливые взгляды Димкиных одноклассниц и даже услышала шепоток за спиной:
– Пенсия на носу, а она рожать собралась!
Было обидно за себя. И за Димку. Сын стоял красный, со сжатыми кулаками, готовый броситься на защиту матери. Он всегда был таким. Первая учительница шутливо называла его «маминым рыцарем» – за галантность и стремление опекать, оберегать Дашу.
В последнее время отношения с сыном складывались неровно. Дима не воспринимал Бориса. Она не могла понять, что это – ревность или юношеский максимализм, и переживала за обоих.
О беременности сообщила, оправдываясь:
– Ты уедешь учиться, я не одна останусь.
– Значит, ты не берешь этого в расчет? – Дима упорно не называл Бориса по имени.
– И с ним тоже.
– Да не нужна ты ему! – вскипел сын.
– Зачем ты так? – попыталась урезонить его Даша. – Боря меня любит.
– Деньги твои он любит. Живет на всем готовом и в ус не дует.
– Ты не прав. У него временные сложности. Скоро найдет работу и все будет хорошо.
– Что-то не больно он спешит ее найти, – поставил точку в разговоре сын.
Даша и сама понимала, что безработица Бори чрезмерно затянулась, но выгораживала его, как могла.
– Ты несправедлив к Боре, – говорила она сыну во время очередной перепалки.
– Тебе не кажется странным, что человек, потерявший работу, едет отдыхать на юг в бархатный сезон? И возвращается оттуда не один, а с женщиной, у которой свой бизнес. Селится в ее квартире, ездит на ее машине.
– Только на собеседования, – парировала Даша.
– Ага! И кто это у нас собеседования по вечерам проводит? – язвил сын. – Ты хотя бы узнала, где он жил до этого, где работал, – Димка на ходу чмокал в щеку и исчезал в своей комнате.
Червяк сомнений грыз душу, но Боря был таким внимательным, таким заботливым, и у Даши не хватало смелости поговорить начистоту.
А сын не отступал:
– Любящий мужчина стремится сделать все, чтобы ребенок его избранницы принял новоявленного папу.
– Откуда такие познания?
– Социологический опрос провел. У нас половину класса отчимы воспитывают. А твой смотрит на меня, как на преграду, которую непременно нужно устранить.
Сын умел аргументировать. Боря и в самом деле не стремился найти общий язык с Димой. Даша надеялась, что отношения мужчин наладятся после рождения ребенка.
Когда она вошла в комнату Димы с новостью, что Борис нашел работу, сын отреагировал скептически:
– Правда? И какую?
– Будет строить отельный комплекс на горнолыжном курорте.
– Никак, опять в Сочи подастся?
– Нет, у нас в области.
– Браво, – притворно захлопал в ладоши Димка, – Копперфильд да и только! Мать, ты сама в это веришь?
Матерью Димка называл ее крайне редко – чтобы показать степень своего возмущения.
– Теперь что не так?..
– В чужом городе, без связей, без фирмы, без техники и людей… Ты же не первый год в бизнесе. Неужели не понимаешь, что это блеф?
– Почему блеф? Боря будет жить за городом…
– Хоть что-то радует, – пробормотал сын.
– И наблюдать за ходом работ.
– Смотрящий, значит, а не строитель. Ну, ну!
Борис почти не показывался дома. Даша не выпускала телефон из рук: вдруг позвонит, а она не услышит.
– Ты так скоро нервы лечить отправишься, – подтрунивал Дима. – Пойдем воздухом дышать, тебе полезно.
Но совместные прогулки не успокаивали. Разговор так или иначе сводился к Борису.
– Почему ты хочешь выйти за него?
– У ребенка должен быть отец.
– Правда? – ерничал Дима. – Мне кажется, раньше ты думала по-другому.
Ответить было нечего – Даша растила сына одна.
– А ты спрашивала, хочет ли он быть отцом? – интересовался Дима.
– Если бы не хотел, давно бы слинял.
– Еще не время, – философски заметил Дима. – Почему вы до сих пор не подали заявление в ЗАГС?
Даша пожимала плечами.
– Это только подтверждает мою теорию. Если бы любил, давно бы сделал предложение.
Даша прятала глаза, полные слез. Она не могла разобраться, что ее обижает больше: бездействие Бориса или нелестные высказывания Димы.
Даша ехала по центральной улице. Около Дворца бракосочетаний снизила скорость, рассматривая кортеж украшенных к свадьбе машин, старалась угадать, чья атрибутика – их фирмы или конкурентов. Проводила взглядом стайку белоснежных птиц. Голуби были только у них.
«Кто заказал?» – подумала она и повернула голову в сторону новобрачных. Борис нес на руках молодую жену.
Сердце бешено заколотилось. Хотелось быстрее уехать, пока Боря не увидел ее. Но, как студентка автошколы в первый день за рулем, она спутала педали и надавила на тормоз. Машина замерла. Водители сзади начали сигналить. Собрав волю в кулак, плавно тронулась, успев перехватить взгляд Бориса.
В голове звенело. Свернула на тихую улицу, устроилась за столиком уличного кафе, заказала воду – и долго сидела, не притрагиваясь к запотевшему стакану.
– У вас что-то случилось? – склонилась к Даше официантка.
Случилось. Но разве девушке это нужно знать?
– Все нормально, – Даша рассчиталась и побрела к машине: «Еще успею на торжественную часть. Нельзя расстраивать мальчика».
Езда всегда успокаивала Дашу. Туман в голове прошел. Сын оказался прав. И почему она не прислушалась к его словам раньше? Неприятно, даже противно, что Борис использовал ее как пешку в шахматной игре. Но боли не было. Вернее, была, но не пронзительная, всепоглощающая, а отдаленно- тупая, с вкраплениями злости на себя.
– Да все я понимала, только боялась признаться в этом, – с горечью сказала она отражению в зеркале.
Солнце слепило. Козырек не спасал. Даша потянулась за солнечными очками. В ту же секунду маленькая белая собачонка выскочила на дорогу.
Следом метнулась девчушка в розовом платье. Даша резко вывернула руль, чтобы не зацепить девочку, перескочила через бордюр и въехала на газон. Последнее, что она увидела – шершавый, с наростами на месте спиленных ветвей, огромный ствол дерева.
Даша слышала истошный женский крик, шлепки, плач, гул голосов, звуки скорой, чувствовала чужие руки, перекладывающие ее на носилки, и беззвучно шевелила губами.
– Пострадавшая в сознании. Пытается что-то сказать. Восемь месяцев беременности. Есть направление в роддом.
– Ребенка спасите, – шептала Даша.
– Везем во второй. Пусть готовят операционную. И бригаду травматологов туда. Срочно!
Вой сирены перекрыл остальные звуки.
Писк,тонкий как мяуканье котёнка, пробился в сознание Даши. Она открыла глаза. Лампа, похожая на НЛО, белый потолок, плавно скользящие фигуры медиков… Веки слипались. Усилием воли заставила себя найти источник плача и сконцентрировала взгляд на маленьком тельце в пухлых руках акушерки.
– Девочка, без видимых повреждений. Дышит сама. Вес – два девятьсот пятьдесят. Рост…
– Живая, – выдохнула Даша и погрузилась в темноту.
Наталья Литвишко
Продолжение: Выбор. Аркадий Николаевич
#рассказы натальи литвишко #рассказы о жизни и любви #жизнь #любовь #семья #отношения