Суровая хозяйка завела Юлю в небольшую, чисто убранную комнату.
- Здесь переночуешь, - холодно проговорила она, - постельное бельё тут. Если до ветру выйти надо, то это туда.
- Спасибо Вам, - кротко ответила девушка.
Прасковья Ивановна недовольно хмыкнула и, выдержав паузу, заговорила:
- Не знаю, девонька, зачем ты здесь и для чего, но учти, долго жить у себя не позволю. Три дня и всё, у меня здесь постояльцев отродясь не было. Если бы не Виктор, то и тебя бы не пустила.
Юля молча кивнула головой.
- Вот и ладно, - строго проговорила женщина, и Юля, всё же, смогла уловить в её голосе тёплые нотки. Похоже, что покладистый характер девушки пришёлся ей по душе.
Прасковья Ивановна повернулась было к выходу, но неожиданно остановилась и обернулась к Юле.
- Кушать будешь? Чай, уморилась-то с дороги…
Первой мыслью было отказаться, сославшись на усталость, однако, в этот момент в девушке проснулся офицер... нужно соглашаться, возможно, в ходе беседы получится узнать о прошлом Владимира Петровского. К тому же история таксиста не давала девушке покоя… Нужно идти…
- С удовольствием перекусила бы, - вслух произнесла Юля, - у меня в сумке колбаса есть, шоколад.
- Мы к вашим городским деликатесам непривычные, - махнула рукой хозяйка, - оставь всё это. Самой потом пригодится. Переодевайся и иди к столу.
Юля согласно кивнула головой, дождалась, пока женщина выйдет из комнаты, сняла с себя дорожные вещи и с удовольствием нырнула в удобный, домашний комбинезон. Немного подумала и вынула из сумки палку колбасы, купленной в дорогу.
«Всё не с пустыми руками к столу» - промелькнула в голове мысль, и девушка, довольная своей предусмотрительностью, поспешила на кухню.
За столом уже важно восседал Виктор Степанович. Мужчина снял свою засаленную кепку и теперь поминутно приглаживал большой ладонью непослушные вихры, пытаясь уложить их нужным образом.
Прасковья Ивановна поставила на стол румяный, хорошо пропеченный пирог, в центре стола стояла глубокая тарелка, доверху наполненная крупным, желтым, развалистым картофелем…
- Угощайтесь, чем богаты, как говорится. Вот уж не ждала гостей на ночь глядя.
- Спасибо Вам за всё, - Юля положила на стол палку колбасы, - дайте нож, пожалуйста.
Виктор Степанович подскочил со своего места и принялся суетливо бегать по кухне.
- Колбаска, колбаска, давно такую не ел, - радостно тараторил мужчина, - раньше жена такую всегда покупала…
При этих словах мужчина осёкся, словно испугался чего-то и виновато уставился на Прасковью Ивановну.
- Ой, прости, Прасковушка.
Женщина равнодушно пожала плечами, взяла в руки огромный, остро отточенный нож и стала медленно нарезать колбасу тонкими, аккуратными кружочками…
Юля завороженно наблюдала за её плавными движениями, слишком плавными для обычного человека… Словно это и не женщина вовсе, а большой, грациозный зверь… настолько ловкий, и одновременно с этим неуклюжий, как - будто люди научили его выступать в цирке… дивясь его ловкости, силе и добродушию… Ложному добродушию, ибо этот зверь не знает перед собой преград, он ловок, силён…
Нож ловко мелькал над столом, но хозяйка уже не смотрела на него. Её маленькие, глубоко посаженные глаза внимательно рассматривали девушку…
- Я знаю, кто ты, - тихо прошептала Юля, - ты медведь… ты перевертыш…
Нож замер, женщина оскалилась, и из её приоткрытого рта выглянули белоснежные, острые клыки, с которых стекали крупные капли слюны.
- Догадалась… - прорычала она и, выпрямившись во весь свой огромный рост, медленно двинулась на Юлю.
- Нет, Прасковушка, нет, - испуганно закричал мужчина, падая на пол, одновременно с этим закрывая голову руками.- Остановись, умоляю… Нет!